Сергей Плотников - Твердость стали [СИ]

Местные в большинстве своем не умеют играть в аппаратные игры — разучились за ненадобностью. Но я-то в теме. Просто немного забыл об этом… хорошо, что вспомнил.

…И ещё скребет на сердце от мыслей о жене и недавней свадьбе. С Мари тоже надо будет что-то решать… может быть. Может, у меня ещё и ничего не получится, и ставка, что увлеченные яйцеголовые Нового Остпоинта сидят по своим лабораториям ночь-заполночь, а начальство давно разъехалось вкусно есть и сладко спать, не сыграет. И другие ставки тоже. Ну тогда и говорить будет не о чем, верно?

Новый Остпоинт, очевидно, задумывался именно мегаполисом — по числу проживающих в нем людей. Но вот по занимаемой площади он маленькому городку мог проиграть: если я все правильно сосчитал, то условный радиус пятигранника был километров пять или шесть. При этом жилая часть в настоящий момент, с запасом, вписывалась в квадрат два на два. Разумеется, при таких размерах попасть на окраину на машине, даже с учетом накручивания кругов по серпантинам подъемов и спусков, не отняло у меня много времени.

Вот назад пробираться на танке было сложнее: широкие и надежные путепроводы, когда едешь по ним на шестидесятитонном танке прорыва, уже такими не кажутся! Тем не менее, я и в этом случае нигде не застрял и не заблудился. Хрена с два у меня это получилось бы с картой-схемой местных коммуникаций, но я… просто не отпустил выделенного водителя. Назвал ему адрес, заставил ехать перед «Шестеркой» и показывать дорогу — и вуаля, добрался куда хотел за два часа до полуночи.

Мне даже сигналить под воротами не пришлось: звук работы танкового дизеля заставил охрану НИИ выскочить наружу. Надо сказать, что глушители по-прежнему сводили громкий рев движка Стали до вполне приемлемых децибел. Но на фоне почти бесшумных электромобилей глухой рокот вкупе с подрагивающей подвесной дорогой равнодушным никого не оставил.

— Срочный груз для профессора, — обозначение ученого звания звучало, разумеется, по-другому, но «профессор» — это довольно близко по смыслу. Кроме того, Генрих сообщил мне имя и позывной ученого, которые я тоже произнес громко и четко. — Имею инструкцию передать лично в руки и рассказать об обстоятельствах получения.

Меня бы турнули, даже ворота не стали б открывать в неурочное время — у здешних охранников были при себе даже не револьверы, а вполне себе пистолеты-пулеметы, и они знали, как за них правильно держаться. Но я отпустил тормоза и танк ме-едленно покатился на створки на холостых, в конце траектории звучно пихнув их пушкой. И пуль я, по понятной причине, не боялся.

На шум, лязг и крики из окон стали выглядывать припозднившиеся за работой, как я и думал, научные сотрудники. Впрочем гадать особо не пришлось, если половина окон светится. Ещё раз названное имя таким образом сразу же ушло в народ, а уж сплетничать работники науки умеют не хуже прочих. Таким образом поставил, в общем-то, ни в чем не повинных охранников в неприятное положение. Но… Кто в танке, тот и прав, так ведь?

Наполовину въехав в проем, я остановился и потребовал телефон: как уже успел убедится, при необходимости у кого надо всегда находился «мобильный» аппарат на длинном проводе. Зачем такой маневр? Чтобы лично объяснить профу, кто тут приехал и зачем. Вахтеры, тем более при нормальном, как они считают, оружии, рогами бы насмерть уперлись — но не дали бы мне вызвонить контактное лицо для прямого общения. Уверен, у них для этого и циркуляры нужным образом трактуемые есть.

Так что я просто создал для мешающих мне охранников ещё более неудобную ситуацию, заставляющую реагировать максимально быстро — то есть нужным мне образом. А на вопрос «какого хрена?!» я заранее заготовил ответ. В смысле, прямо-таки ласковым тоном в ответ поинтересовался, выдержат ли перекрытия здания нагрузки, создаваемые гусеницами. Подвесные улицы — это здорово, но у НИИ из-за этого в принципе не могло быть внутреннего двора, только гаражи на соответствующих этажах небоскреба. Ответственность, разумеется, за возможные последствия никто брать не захотел.

Думаю к этому моменту весь «первый отдел» института скопом проклинал меня хором. Безопасники давали друг другу страшными клятвы сделать мне все возможные гадости, какие только получится. Если бы я допускал, что у меня остается хоть какая-то перспектива длительного сотрудничества с НИИ как с организацией, то действовать так себе ни за что б не позволил. Но сейчас они все скопом являлись ничем иным, как препятствием между мною и дверью в нормальный мир. Вроде крутого склона или болота. С препятствием не завязывают длительных отношений, его форсируют — и забывают про него сразу же, как на нем отпечатались твои гусеницы.

Собственно почти сразу стало понятно, что мой план сработал. Профессор очень быстро спустился к воротам гаража, причем не один, а с целой компашкой единомышленников. Надо полагать, я имел честь лицезреть всех завязанных на неофициальную программу части городских властей «Найти куда свалить» работников науки. В смысле, из тех, кто не ушел домой. Пришлось ещё раз представился и сразу, на месте, показать, что я понял из операционной системы — а то ноут у меня готовы были едва ли не вырвать, сомневаюсь, что удалось бы ещё раз коснуться.

Что характерно, реальной аппаратной властью владел не проф, а кто-то из его помощников. Причем этот приставленный к нему человек сработал так тонко, что я даже не понял, кто это. При этом охранники как по щелчку пальцев попытались скрыть недовольные рожи, заверили, что маленькое недоразумение исчерпано и они просто меня сначала неправильно поняли, после чего выказали верх предупредительности. Для «Шестерки» во мгновение ока огородили место сигнальными дорожными конусами, а я сам получил на руки временный пропуск и без дальнейших задержек попал в святая святых местной науки.

Столы с кульманами (я правильно сказал?) и без, везде листочки с записями, тетради, справочники — вот такой среднестатистический пейзаж. По стенам и вообще всем подходящим и не очень поверхностям развешаны какие-то графики, от руки вычерченные на бумаге-миллиметровке и заботливо отрисованные тушью таблицы зависимости чего-то от чего-то. В каждой комнате проекторы для пленки и микрофильмов, специальные шкафы с направляющими под бобины с магнитофонной пленкой. Стоят и сами магнитофоны.

Сначала я даже не понял, зачем меня протащили по такому извилистому маршруту — а это просто проф решил сэкономить время и так собрать нужных людей. При этом часть своей компании он разогнал то ли по местам, то ли по домам. Суть маневра стала мне ясна, когда мы по лестнице спустились на два этажа ниже и попали в «аппаратный зал». Это не я такой умный, а успел прочесть табличку с названием. Лично у меня крутилось на языке совсем другое обозначение. «Дата центр».