Сергей Плотников - Твердость стали [СИ]

Суммарная мощь дизеля и вертолетного двигателя плюс дичайший крутящий момент реально тянули «Шестерку» в небо, стоило наехать на малейшую неровность! А тут песчаное море с гребнями в тридцать-сорок метров! Теперь-то я понял, зачем понадобились «Локхоты» царцам: бронированный кулак тяжелых танков прорыва надвигающийся с практически вертолетной скоростью но в отличие от построения винтокрылов практически неуязвимый в лобовой проекции для орудий прямой наводки, действительно нечем было остановить. Любой танк можно подавить огнем, но попробуй навести пушку и сделать больше одного выстрела прежде, чем тебя намотают на гусеницы! Я уже не говорю про «попасть». А ведь «Шестерки» ещё и сами стреляли!

Боюсь, моя попытка успеть ничем хорошим не закончилась бы — или я, скорее, попросту вырубил бы турбину. Но тени прошлого экипажа, к счастью, уже обрели достаточную плотность, чтобы полностью взять управление на себя — мне оставалось лишь держать в голове направление, убрав пальцы с рычагов. И Сталь продолжила лететь к цели, каждый раз умудряясь после прыжка приземлиться на ненадежный песок так, чтобы не пойти юзом и не закувыркаться.

Караван я увидел одновременно с тем моментом, когда над ним словно из воздуха соткался и начал уплотняться полупрозрачный купол, накрыв кроме машин ещё и приличный кусок пустыни. Несколько искателей, сумевших вернуться раньше меня, успели проскочить через его стенки, а потом на поверхности заплясали знакомые коронные разряды. Одновременно и мою «Шестерку» стали долбить молнии. На моих глазах один из неуспевших танков задымил и уткнулся в дюну стволом потеряв ход, а другой взорвался, раскидывая языки пламени. А потом электрическое сияние затопило всю округу.

Проморгаться мне удалось далеко не сразу — и это «Шестерка» защитила меня от негативного воздействия гигантской аномалии, накрывшей как минимум окрестности основной колонны экспедиции. Которая, кстати, никуда не делась — Сталь затормозила после потери визуальных ориентиров, и теперь я мог видеть, что люди и машины как минимум целы. Те, что находились под силовым куполом.

А вот остальные танки вне защиты, кроме нашего как корова языком слизнула. Может, кому-то повезло, но, если честно, в этих машинах вряд ли кто-то выжил до того, как их куда-то выкинуло. Единственный раз, когда мне «повезло» попасть в пространственную аберрацию без защиты оставил у меня такие воспоминания, которые я бы и рад забыть. Кузница Хель, даже ушедшая в своеобразную «перезагрузку», едва не поджарила меня изнутри. Брр!

— Верх! — пробился наконец к моему сознанию голос Мари. Она, разумеется, тоже носила шлемофон, находясь в обитаемом объеме «Шестерки» — это о корпус танка голову нельзя было расшибить, а о груз, закрепленный рядом очень даже. Разумеется, я подключил внутреннюю связь с пассажиром — мало ли что. Банально выйти «до кустиков» попросится иначе никак.

— Что «верх»? — тут я увидел в триплекс, что девушка откинула люк мехвода, выбралась на броню, и пялится куда-то в зенит. И что она там…

Я сдвину бронестворку над головой, машинально щурясь, посмотрел туда же…

— Эта штука! Эта штука!!! — у дочери Сэмюэля никак не получалось подобрать слова.

— Называется «солнце», — помог ей я, недоверчиво глядя на не такое уж яркое красноватое круглое пятно в зените. — Только какое-то странное…

— Да тут буквально все охренеть какое странное, включая тебя! — новый голос заставил меня вздрогнуть. Я даже не сразу понял, что исходит он не от наушников шлема, а доносится через контакт со Сталью.

— Лина Блэк? — неуверенно отозвался я, поняв, что узнал говорящую на слух.

— Госпожа майор Лина Блэк, между прочим! — с вызовом заявила она. — Немедленно доложить, что происходит, где мы и почему я… мертвая?

— Ну кто так паяльник держит, а? — сокрушенно покачала головой Лина. Вернее, мое подсознание частично переводило транслируемую через контакт с танком-артефактом информацию в визуальные образы, что-то вроде того.

— Скажи спасибо, что вообще умею им пользоваться, и даже примерно понимаю, что делаю, — огрызнулся я. Идея распотрошить ЗИП, доставшейся мне когда-то после дуэли, царской навороченной рации отнюдь не грела душу: если в землях Хель у меня ещё были шансы найти радиолампы и другие запчасти для подобного прибора, то в другом мире, подозреваю, нет.

— А мы точно в другом мире? — взволнованно переспросила не находящая себе место Мари, словно услышав мои мысли. Произошедшее перемещение досрочно взломало возникшую в результате мучительного плена стену отчуждения с окружающей реальностью, и моя супруга вернулась к тому состоянию ума и сознания, в котором я привык её видеть в Северном Перекрестке. Во всяком случае, так внешне выглядело.

— Нас перенесло вместе с куском пустыни, — объяснил я. Действительно, если напрячь память и сравнить ландшафт вокруг Стали и успевшего раскрыть купол каравана до и после вспышки, то становилось ясно, что он не изменился. — Небо, как видишь, тут другое.

Небо, признаться, меня самого сильно смущало, точнее, смущало медленно дрейфующее в синеве тусклое светило. Ведь если освещает планету красный карлик, то и свет он должен давать тоже красный, логично же? А почему тогда песок как был желто-коричневым, так и остался? Да и искусственные объекты, я про машины каравана, выглядят так, словно их продолжает освещать желтая звезда. То есть не звезда, в землях своего солнца не было, а… блин. Похоже, надо просто забить на астрономические непонятки, пока мозги в трубочку не свернулись.

— Проклятье, я ж всегда атеисткой была, — раздосадовано выдохнула Блэк. — Ангелы, демоны, Хель и её подземный мир, мучения после смерти для грешников: ну ведь бред же! А теперь я узнаю, что мою душу посмертно какого-то хрена засунули в честно отработавшую своё стальную чушку, тоже заслужившую на поле боя покой. Как — ладно, но вот зачем?!

— Лучше скажи спасибо, что меня забросило в ту же аномалию, что и вас с «Шестеркой», и мне удалось вытянуть танк оттуда раньше, чем Сталь вас окончательно переварила .

Я со своей стороны тоже отнюдь не говорил, скорее слал окрашенные собственными мыслями образы и воспоминания. Довольно интимный способ общения, надо сказать: собеседник мог узнать о тебе то, что ты вовсе не собирался рассказывать. Но в этом смысле мне можно было не переживать: моя визави была в прямом смысле нема как могила. Во всяком случае, пока.

— Спасибо! — майора от моих воспоминаний встречи с бродягой натурально передернуло. — Когда мне опять начнёт казаться, что со мной произошло вообще самое худшее, что может произойти с умершим человеком, просто напомни мне об этом разговоре. Брр!