Влад Воронов - Слуга трех господ [litres]

Пока вылезли из машины, пока покурили – на стрельбище закончили заниматься уже знакомые мне спецназовцы. Выскочили, построились и побежали в сторону города. Интересно, там внутри, под бронежилетами, – живые люди или железные роботы?

Жаль только, что упражнения, которые мы с офисными разведчиками выполняли, были совсем скучными. Как на сборах в институте – по бумажным мишеням и по поднимающимся фанеркам. Отстрелялся на троечку. А вот автомат снова порадовал – если затею «калашмат» себе покупать, надо будет искать именно «АК-103». Куда как приятнее привычного «АКМа». С другой стороны, в ближайших планах – свалить из этих мест обратно за ленточку, а там оружие и не нужно.

Кстати, спецназ с какими-то чудными автоматами бегает. Толком рассмотреть не смог – ни минуты на месте не стоят.

Вечером ко мне завалился капитан Авдеев. Общага была почти пуста. Оказалось, что сегодня пятница, и большинство обитателей разъехались на выходные, к родителям и подругам. Только настроился спать пораньше лечь, и вдруг гость.

– Привет! Я мириться пришел. Пустишь?

– Привет! Да вроде бы не ссорились… Заходи.

– Ну как… Я тебе гадостей наговорил, а сейчас признаю, что был не прав. Извини.

– Ты меня тоже прости, если что не так. Забыли?

– Забыли. А теперь принимай ценный груз.

Капитан начал выгружать на стол из сумки бутылки и свертки.

– Гуляем до понедельника? Или пойти ребят позвать, кто не уехал?

– Ребят, если хочешь, чуть позже позовем. Поговорить надо. Не смотри так, я тебя вербовать больше не собираюсь – прямой запрет Петрова. Просто хочу кое-что рассказать.

Авдеев взялся строгать колбасу, а я выставил на стол тарелки, вилки и стаканы, бессовестно умыкнутые из столовой. Обязательно верну, когда своей посудой обзаведусь.

– Значит, так, Влад, слушай сюда. Это не то чтобы прям секрет, но распространяться посторонним не стоит. А знать полезно, чтобы местные расклады лучше представлять.

– А я – не посторонний?

– Уже нет. Слушай. Ты в курсе, что это был за кап-три, которого ты это… заболтал насмерть?

– Военный следователь, как я понял.

– Почти так. Главный дознаватель контрразведки. Этот самый Сверчков там, за ленточкой, всю жизнь проработал военным юристом, а потом отправился сюда. По какой причине – точно не знаю, но все, кто его раньше знал, – кривились.

– Неприятный тип, я заметил.

– Ну вот, просидел он в здешней прокуратуре несколько лет, занимаясь всякой мелочовкой, и тут бах – покушение на Демида. Демид – это…

– …Один из основателей вашего анклава. Я читал.

– Ну вот, сразу после убийства, естественно, всплеск шпиономании и всеобщей подозрительности. И тут этот тип развернулся! За очень короткое время разоблачил немаленькую шпионскую сеть на нашей территории. В основном среди гражданских, но пара сержантов там тоже оказалась. Резидент у них сидел в Новой Москве, здесь бывал наездами. Ну а на кого работали – они и сами толком не знали.

– Дай угадаю – этого типа назначили главным ловцом шпионов?

– Ну да, на фоне отсутствия хоть каких результатов у всех остальных это был успех, хоть напрямую с убийством Демида и не связанный. В итоге его поставили искоренять крамолу среди военных. Он подобрал нескольких подручных под стать себе…

– …И у вас тут начался тридцать седьмой год?

– Ну, до Ежова и Ягоды этому типу было далеко, но на разные доносы мы отписывались регулярно, и нервы его ведомство нам помотало… Мы же не в окопах сидим, где все всегда на виду. Вот нас и гоняют регулярно благонадежность проверять.

– На детекторе лжи? «Вы знаете Зарокова?» [27] Цитата из фильма «Ошибка резидента».

– До этого не доходило, но только на моей памяти двое у нас уволились, только чтобы с этими уродами больше не общаться.

Я представил себя на настоящем допросе у Сверчкова… Сразу пропал аппетит, но захотелось водки.

– Ну ладно, лопнул он от злости, а дальше-то что?

– А дальше очень интересно. Петров приехал к Самому и добился, чтобы проверили нашего геройски двинувшего кони на боевом посту. Наши же контрики, только не его подчиненные. Угадай, что дальше?

– Его отпечатки пальцев нашли на попе радистки из Новой Москвы?

– С тобой не интересно… Нет, не нашли ни сообщников, ни канала связи, зато в наличии шифроблокнот, диктофоны и прочие чисто шпионские штучки. Один диктофон у него был с собой во время вашего разговора. И фотоаппарат в ручке.

Водки захотелось еще сильнее. И свежего воздуха. Живо представилась допросная на орденской территории, торжествующий следователь и мой собственный голос из диктофона…

– Ты чего бледный такой стал? На, выпей! И сальца с черным хлебом! И капусточки! Полегче?

– Да, спасибо.

– Не волнуйся, диктофоны у нас в здании не работают. Это так, на будущее. И фотоаппарат мы сами нашли, до приезда контрразведки.

– А что вы контрикам про меня сказали?

– Сказали – наш сотрудник. Им сейчас не до тебя, там такая проверка в их ведомстве идет! Ворошат все, что наворотил Сверчков со своими ребятками. И, кстати, выпустили того паренька с разведывательного корабля. Вчера еще.

– Слава богу! Надеюсь, они ничего с ним не сделали. Выпьем?

Мы снова чокнулись. На душе стало еще легче. Еще пара тостов – и можно взлетать.

– Кстати, о выпивке. Тут наши собрались завтра на природу. Погода хорошая, весна близко и все такое. Выше водохранилища есть чудное местечко. Природа потрясающая. Купаться рановато, но рыбку половить можно. Жены и подруги приветствуются.

– Да я вроде не рыбак, и жена у меня далече… Но если возьмете – поеду с удовольствием. Могу дрова рубить и готовить, например.

– Готовить будет кому, и без рыбы тоже не останемся. Так что завтра я за тобой заеду. В восемь.

– Слушай, я припасами поучаствовать не могу, деньгами разве что. Здесь и купить-то нечего, особенно ночью.

– Не заморачивайся. Мы обычно с получки в пикниковый фонд скидываемся. А потом кто чего купил – оттуда деньги забирает. Сочтемся. Ну, за отдых?

– Давай!

Мы выпили еще, и мне совсем захорошело. Все же пить водку из стопок безопаснее, выше краев не нальешь. А вот из стаканов… Авдеев, гад, уже пустую бутыль под стол спрятал.

– Слушай, Серег, скажи…

– …Почему я сегодня к тебе пришел? Скажу. Мне столько по работе приходится лицедействовать, что вне ее хочется немного побыть самим собой. И если человек ведет себя, как козел, я его и называю козлом. А если как нормальный мужик – то мужиком. Вот я тебя снобом напыщенным тогда посчитал, а все оказалось совсем не так.

– Из того, что я тебе тогда наговорил, – самый логичный вывод. Извини еще раз.

– Не так ты и не прав был, честно говоря… Просто очень обидно такое слушать. Но я сейчас не об этом. Зачем ты паренька того спас?