Вова Бо - Химера-2

Жаль только, что нашлась одна сраная восьмерка, которая срать хотела на высшие благие цели с такой высокой колокольни, что из нашей помойной ямы даже не разглядеть.

Организованным звеном мы вышли на улицу, отстреливая все, что подавало хоть какие-то признаки агрессии. За признак агрессии мы не сговариваясь приняли любое движение. То есть палили вообще во все живое.

Тут творился фирменный хаос. Крики, кровь, оторванные конечности, пулеметный треск и пламя. Без понятия, откуда взялся огонь, но горело везде. Плавились картонные коробки домов, искрили порванные переплетения проводов.

Но небо все равно было не разглядеть, потому что его заволокло дымом. Чадящий запах горелой резины перемешался с химическими испарениями. Восьмерки сражались, восьмерки убегали, восьмерки прятались, но в итоге восьмерки дохли. Хороший день.

Я бы даже сказал, один из лучших за последние пять лет жизни в этом секторе.

— Ты знаешь почему твое подсознание абстрагировалось и создало меня? — задал вопрос Восьмерка, шагающий рядом.

Он обстоятельно обходил особо крупные лужи крови и слизи, будто был способен запачкаться. Я же отстреливал мелькавших то тут, то там Иных, стараясь не отвлекаться.

— В момент, когда ты перехотел быть послушным инквизитором, ты стал уязвим для сектора. Но просто сменить морально-нравственный вектор не в твоих правилах, — продолжал разглагольствовать он, жестикулируя фляжкой. — Тебе нужна кардинальная смена парадигмы. Не надо кривить рожу, ты прекрасно знаешь, что значат эти умные слова. Ты вырезал меня из своей головы, в одно мгновение решив стать белым и пушистым. Только вот я остался, потому что я умею выживать в восьмом секторе, а ты нет. Ты всего несколько дней, как сменил ориентиры, и посмотри к чему это привело.

Он обвел руками улицу, будто бы хаос и разрушения, это моих рук дело. Затем хмыкнул и продолжил идти рядом, аккуратно переступая разодранные тела.

— Ты очень хочешь быть хорошей, правильной восьмеркой. Только ты забыл главное правило хороших восьмерок. А я не забыл. И я очень не хочу подыхать ради твоих внезапно объявившихся идеалов. Одумайся, Восьмой. Зачем ты вытащил настоятельницу и эту ораву мелких недолюдей? Ладно экспериментальные, они хотя бы химеры и могут за себя постоять, но эти? А куда ты идешь? Держать оборону? Признайся, Восьмой, ты идешь в особняк не за этим.

— Заткнись, — прошипел я.

— О, ты наконец начал признаваться сам себе? Признал, что у тебя есть слабости? Только вот они нас всех угробят. Одумайся, Восьмой. Брось их всех, дойди до свалки и выберись из сектора. Только в одиночку у нас есть шанс уцелеть. Эти Неоякудза никак тебе не помогут, они даже на мясо не сгодятся. Они лишь привлекут внимание тварей.

— Ты не прав, — прошептал я, стреляя из Феи.

— Ее там нет, — произнес Восьмерка очень тихо. — Я тоже по ней скучаю, но ее там нет. Ее больше нигде нет. Черный Дьявол убил ее, а ты вырвал ему сердце. Как и обещал. Найди себе другую зеленоволосую сумасшедшую и будь счастлив. Только для начала надо выжить.

— Я тебя услышал. Ты только мешаешь, поэтому просто заткнись и исчезни.

— Эх, сраная Восьмерка сделал все, что мог.

Мы добрались до особняка, потеряв всего двоих Неоякудза. Вообще не так уж и плохо, учитывая, что мне даже боевую ипостась не пришлось принимать. Иные прорвались, но это была лишь первая волна.

Я видел только Ночных Псов и всего парочку Вдов-удильщиц. Ни Жаб, ни чего похуже, пока не встретилось. Да и припоминая размеры того гнезда, уверен, что на поверхность вылезло от силы четверть тварей. Значит, самое пекло еще впереди.

Норай встретил меня возле главного входа, облаченный в полимерную броню и с автоматом наперевес. Не сказать, что мы были очень рады видеть друг друга. Этот ублюдок знал про Черного Дьявола, помогал ему, пусть и преследуя свои личные цели.

Но сейчас не та ситуация, когда стоит выяснять отношения. Мне нужна его личная армия, а ему явно не помешает сильнейшая из живых химер. А уж тот взгляд, который он бросил на Фею, вообще ни с чем не сравнить.

— Тебе не по плечу будет, — прокомментировал я его жадность. Эта малютка даже для меня тяжеловата.

— Рад тебя видеть живым, — ответил Норай без всякой радости.

— Не скажу, что это взаимно.

— Знаю. Но сейчас у нас общий враг. Понимаешь?

— Иначе бы меня тут не было.

— Восьмой! — этот звон я узнаю из целого хора.

Стремительное пятно пролетело по всему коридору и вцепилось мне в грудь, так что пришлось отставить Фею в сторону.

— Здорово, Пискля, — похлопал я мелкую по макушке.

— Асоха, — пробурчала она, трясясь всем телом. — У меня имя есть, мог бы и запомнить.

— Хорошее время для очередной шуточки, — прокомментировал Восьмерка.

Я лишь вздохнул. Несмотря на все, произошедшее за последние дни, я понял, что был рад. Рад, что мелкая назойливая барменша выжила. Сразу вспомнились малыш Грэмми и Малышка Молли. Стейки по вечерам и шум «Шинигами», который мы снесли.

Да, так и не посмотрел на сиськи Молли напоследок. А там было на что посмотреть.

— Я думала, ты погиб.

— Не звени, мелкая. Ты же знаешь, меня тяжело убить.

Несмотря на волну чувств, я все же отстранил писклявую от себя. Не время для мягкостей, когда весь сектор на грани уничтожения. Поэтому я обратился к Нораю.

— Это только начало. Они зачистят весь сектор. Под землей еще много Иных, я видел одно из гнезд.

— Они? В смысле Иные.

— Ты же не сильно удивишься, если я скажу, что этот прорыв был запланирован?

— Вообще не удивлюсь, — кивнул Норай.

— Армии не будет. Как и Инквизиции. По крайней мере, пока потери среди населения не станут критическими.

— Зачем им это? У нас не было проблем с центром уже много лет, если не считать… — он замер на полуслове. — Да чтоб тебя со стены обоссали. Это все из-за тебя?

— Не льсти мне, Норай. Я лишь чуточку ускорил процесс, а может и вообще ни при чем. Надо выбираться из сектора.

— Надо занять оборону.

Мы произнесли эти фразы одновременно. И если глава клана Неоякудза произнес банальную глупость, то вот мой вариант попахивал стандартным бредом безумца. Поэтому пришлось пояснить.

— Для меня должен быть организован проход. Сегодня в районе свалки. Мы можем покинуть сектор все вместе.

— Я с тобой! — воскликнула Асоха.

— Хорошо, — кивнул я на автомате. — Будешь помогать Агнесс с детьми.

— Есть, командор! — отсалютовала она, а я приложил много усилий, чтобы не закатить глаза.

— Привычный уклад закончился, Норай, — вновь обратился я к главе клана. — Больше не будет как раньше. Сектор принесли в жертву и ты ничего не можешь с этим поделать. Но пока творится этот хаос, мы можем вырваться наружу. Другого такого шанса может не быть.