Ивар Рави - Прогрессор

Мгновенно вскочив, увернулся от занесенного каменного топора и выдергивая катану сразу от пояса полоснул по бочкообразному животу неандертальца. Словно орехи рядом посыпались Санчо, Бер и спецназовцы, повторившие ускоренный мой спуск. Практически сразу закипел бой, оглянувшись, увидел, что вожак сорвал с всё еще бессознательной Сед набедренную повязку и переворачивает ее на живот. Между нами оставалось около тридцати метров: с ревом, от которого отшатнулся встретившийся на пути неандерталец, я рванул к вожаку.

Это животное в тот момент ничего не видело, им овладела похоть. Я метнул катану как копье в момент, когда вожак снова повернул голову в сторону девушки, практически висевшей у него на руках. Катана не меч, это скорее сабля, для метания не приспособлена. Но бросок получился удачным, острие угодило неандертальцу в районе поясницы, заставив выронить Сед. Девушка упала тряпичной куклой, а неандерталец бросился на меня, поднимая огромную суковатую дубину, которую успел подхватить с земли. Что-то отшвырнуло меня в сторону, и такая же огромная фигура прыгнула на вожака хири, подминая его под себя. Санчо оказался сильнее и проворнее, ему хватило двадцать секунд, чтобы забить вожака до смерти. Мои спецназовцы добивали остальных хири, по сути оказавшиеся неандертальцами, хотя внешне немного отличались от Санчо. Вспомнив о Сед, метнулся к ней: упав, она так и лежала, ее колени оказались под животом, отчего поза девушки выглядела вызывающей и недвусмысленной. Сорвав с себя тунику, укрыл ею Сед и осторожно поднял на руки, убедившись, что никакими прелестями она не сверкает.

В этот момент наверху обрыва показались отставшие лучники, воины Нака и сам Александров. Сед пришла в себя, вздрогнув и не разобравшись, из своего неудобного положения заехала мне в глаз. Мир вспыхнул разноцветными красками, и я еле удержался, чтобы не бросить ее на землю. От второго удара успел уклониться, прикрикнув на девушку, чтобы успокоилась. Услышав русскую речь, девушка меня узнала:

— Это ты спас меня, Макс?

— Я, а ты вместо спасибо заехала мне кулаком в глаз, — буркнул я, ставя ее на ноги. Затем, заслонив ее спиной от посторонних, приказал: — Надевай мою тунику через голову, нечего голозадой шастать перед людьми.

— Ой, — послышалось из-за спины, зашуршала ткань, и через пару мгновений Сед стояла передо мной с висящей на ее плечах туникой.

— Ты спас меня как настоящий рыцарь, и теперь просто обязан жениться на мне, — серьезно заявила русая красавица. Несмотря на синяк под глазом и разбитую губу выглядела она прекрасно.

— В мое время жениться обычно требовали после других действий, а не после того, как рискуя жизнью, спасаешь глупую девчонку, — проворчал я, делая шаги навстречу Александрову. Тот, спустившись вниз, спешил к нам, протягивая руки к дочери.

В поселение вернулись только в сумерках, лишь когда показались юрты-дома, узнал, что поселение называлось Эдем. У Александрова оказалось своеобразное чувство юмора. По дороге назад отыгрался на ученом по полной, припоминая все упреки в мой адрес про беспечность и плохо налаженное охранение моего отряда.

— Владимир Валентинович, как так случилось, что у вас под самым носом бродят неандертальцы, довольно многочисленный отряд, между прочим, а вы ни сном, ни духом?

— Хири не появлялись в этих местах около пяти лет, — бубнил профессор, стараясь не отставать от меня. Меня поражало, как он в своем возрасте смог пробежать такое расстояние практически не отставая от воинов. Понятно, что он бежал налегке, но человеку восемьдесят лет.

— Тем не менее, вы совершенно не заботитесь об охране своего периметра. У вас нет часовых, хотя налажена система оповещения. Это непростительно, Владимир Валентинович, — меня несло, я не мог остановиться, отрываясь за те часы позора, что пережил, когда Александров отчитывал меня.

— Я старый больной человек гражданской профессии, мне такие ошибки простительны. Мы не встречали здесь людей больше пяти лет, Эдем расположен на отшибе, в стороне от охотничьих угодий дикарей. Но ошибку свою признаю, расслабился в ощущении безопасности, — ученый без обид воспринял мои замечания. Сед шла чуть позади нас, моя туника болталась на ней, словно пальто на вешалке.

— Макс, у меня просьба, — Александров понизил голос, чтобы дочь не слышала, — заберите с собой Сед. После моей смерти, а я не вечен, ей уготована доля стать женой дикаря. Если вам она хоть немного симпатична, мне очень хотелось бы видеть вас своим зятем и сыном.

— Владимир Валентинович, у меня уже есть три жены.

— Дикарки, — отмахнулся профессор. — Сед не показала вам своих знаний, но поверьте, она знает многое. С трех лет я занимался ее обучением, конечно не по всем предметам, но в области некоторых полезных в это время наук у нее фундаментальные знания.

— Постойте, Владимир Валентинович, если мне не изменяет память, то все Нака вливаются в народ Русов, значит всех и нужно забрать, — я даже остановился, ожидая ответа старика.

Александров вздохнул:

— Максим Сергеевич, дорогой, мы же говорили об этом. Местоположение ваших поселений — стратегическая ошибка. Я не отказываюсь от своей присяги, и племя с утра также принесет вам ее. Но мое твердое убеждение, центр цивилизации, что вы строите, должен находиться в Европе.

— Почему? — я и сам так пару раз думал, но хотел услышать ответ профессора.

— Макс, давайте дойдем до Эдема и там за ужином обсудим все детали. Пригласите на ужин и американца, мне кажется, он вполне здравомыслящий человек.

— Хорошо, — я прибавил шаг, оставив дочь с отцом, возможно, им хочется переговорить. Вопрос жениться или не жениться, передо мной не стоял: я волен поступать, как захочу. В конце концов, Сед красивая девушка, в ней половина русской крови, и, по словам отца, она просто кладезь знаний. Что касается женских прелестей, даже в пылу боя успел увидеть, что с этим полный порядок. Крепко сбитая, с выраженной талией и крепкой грудью, Сед могла считаться эталоном женской фигуры даже в начале двадцатого века. Что касается остальных деталей, то при мысли о них начинал понимать, что месячное воздержание трудно контролируется.

На ужин меня с Тиландером позвали через полчаса после возвращения в поселение. Санчо и Бер оказались в числе непрошенных гостей, но им здесь рады. В юрте горели два светильника, довольно хорошо освещая внутреннее пространство.

— У вас есть китовый или акулий жир? — я обратил внимание, что светильники не чадили.

— Нет, это растительное масло, — улыбнулся профессор, усаживая нас перед низким столиком, — его добывает Сед, но секретом не делится даже со мной. Я пропустил намек, подчеркивающий бесценность дочери, принимаясь за ужин. Приправленная специями запеченная рыба оказалась самой вкусной, что я ел в прошлой и настоящей жизни.