Ивар Рави - Прогрессор

— Разошлись две доски, — мрачно констатировал он и практически сразу заорал на матросов:

— Что стоите как остолопы? Несите шкуры, необходимо остановить воду. — Матросы бросились выполнять поручение. Подождав пару секунд, я уточнил:

— Насколько серьезно все? Сможем мы продолжить путь?

— Течь мелкая, ее можно заделать. Меня беспокоит другое, — американец, сделал паузу, оттирая кровь со лба.

— Мачта?

— Нет, нам хватит и одной мачты, чтобы вернуться домой. Правда, погиб хороший матрос, думал из него шкипера сделать, толковый был. Меня беспокоит, как сильно мы сели на мель. По крену и задранному носу, предварительно могу сказать, что сели крепко. Но и это не самое страшное, в конце концов, корабль можно разгрузить, чтобы снять с мели.

— А что самое страшное? — Меня бесила манера изложения американца. Вместо того, чтобы четко и ясно обрисовать ситуацию, он зачастую начинал вести пространный диалог, где больше половины слов просто не нужны.

— Сейчас мы плотно сидим в песке, и этот факт не дает воде поступать в трюм в значительном количестве. Как только сойдем с мели, течь может усилиться в разы, все зависит от длины повреждения обшивки, — наконец нормально пояснил Тиландер.

— В моей каюте нет воды, — попытался разрядить обстановку, — возможно повреждение минимальное.

— Каюта в кормовой части «Стрелы», она располагается выше трюма, — Тиландеру принесли куски шкур, которыми он начал заделывать невидимую мне пробоину. Закончив работу, он нанес отметку на доску, чтобы проверить прибывает ли вода. Пару минут мы напряженно ждали, пока американец не выдохнул:

— Вода не прибывает, будем надеяться, что повреждение минимальное. Сейчас дождемся прилива, перегрузим все с носа на корму и помолимся, что этого хватит.

— Герман, ты капитан, говори, что делать, я готов побыть матросом, — мои слова были искренни. Еще когда начали только осваивать плавание на «Акуле», признал, что на море может быть только один капитан. И всегда придерживался этого правила, не вмешиваясь в работу американца.

— Пока ничего. Будем ждать прилива. А вы, бездельники, переносите все с носа на корму, — отдал приказание матросам Тиландер.

Мы поднялись на палубу: небо окончательно очистилось, словно не было никакого шторма. Оглядевшись, Тиландер мрачно заметил:

— Только сейчас начался отлив, мы сели на мель во время прилива, это чертовски плохо. Вряд ли нам поможет прилив, а до него еще как минимум двенадцать часов. Попробую раскачку после перегрузки корабля, но, боюсь, это не поможет.

— Какие еще есть варианты снятия с мели? — мне совсем не улыбалось торчать у берега на корабле, меня ждут дома.

— Можно попробовать тянуть на шлюпках, если прилив не поможет, — неуверенно ответил капитан. Но по его голосу сразу понятно, что он мало верит в такую возможность.

— Высадим лишних на берег, — предложил я ему, — если от них нет пользы на корабле.

— Да, конечно, здесь они только станут мешать, — согласился Тиландер, отдавая распоряжения спустить обе шлюпки. На берег высадились все кроме американца и матросов. Мне стало интересно, что это за место, взяв с собой Санчо и Бера начал карабкаться на скалу, чтобы осмотреться. Подъем оказался затруднительным, крутизна порой доходила до шестидесяти градусов. Поднявшись на самую верхушку, осмотрелся: с этой высоты фигурки людей казались не больше крупного зайца, но главное не в этом. Это оказался остров овальной формы с изрезанными берегами, большая часть его представляла собой скалы и нагромождения валунов совсем небольшого размера, до дальнего берега едва ли больше пяти километров. Только треть острова покрывал кустарник, все остальное представляло собой лунный ландшафт.

Сколько не всматривался, не заметил ни одного животного, только морские птицы кружили на дальней стороне острова. Невеселая перспектива, если не удастся снять с мели «Стрелу»: при отсутствии животных долго здесь выживать не удастся. Есть, конечно, рыба и устрицы, но получится ли прокормить такое количество людей на дарах моря?

Спускаться оказалось тяжелее, десять раз проклял себя за подъем. Мелкие камешки осыпались из-под ног, грозя увлечь за собой вниз.

Сед уже хлопотала у костра, находясь под защитой Санчо и воинов Нака. Еще два костра разложены рядом, осмотревшись, увидел, что дров маловато. Третий костер пришлось погасить, неизвестно, сколько нам здесь придется пробыть, хворост лучше экономить.

Прилив произошел ночью: ярко светила полная луна, отчетливо вырисовывая силуэты людей на корабле. В тишине до нас доносились крики Тиландера, раздающего указания, перемежая их с матом. В последнее время американец ругался только на русском, признав невероятные возможности русского языка в построении новых фраз и слов. Устроившись во временной хижине, накрытой парой шкур, слушал как над водной гладью моря раздаются витиеватые ругательства, смысл некоторых до меня оставался загадкой. Сед заснула, утомленная штормом и происшествием. Около двух часов до меня доносились ругательства Тиландера, потом усталость сморила и меня.

Утро следующего дня испортило настроение: «Стрела» по-прежнему сидела на мели, а Тиландер дожидался окончания моего сна, нервно вышагивая вдоль воды.

— Макс, прилив корабль с мели не снимет, мы сели очень плотно, — пожаловался он, едва я открыл глаза. Потянувшись, я сел, отметив, что Сед уже хлопочет у костра, приветливо мне улыбаясь.

— Какие у нас варианты?

— Поставил матросов откапывать песок во время отлива, но мало верю в эффективность такого метода, — пожал плечами американец.

— Почему? — я зевнул, окончательно просыпаясь.

— Мы шли с большой скоростью, корабль сель на мель в виде горба. Нос проскочил, но почти треть передней части корпуса зарылась в песок на полметра. Такой объем матросам не осилить, тем более что каждый прилив будет наносить новые сотни килограммов песка.

— А другие варианты? Мы же не первый корабль, севший на мель.

— Поднимают понтонами, тянут вспомогательными судами, у нас ничего этого нет, — уныло ответил Тиландер, чертя незамысловатые знаки на песке.

— И будем сидеть, ожидая, пока береговая охрана США подоспеет на помощь? — Меня уже начинал злить пессимизм американца. Тиландер почувствовал, что я готов взорваться. От его былого пессимизма не осталось следа:

— Сэр, мы снимем корабль с мели, следующий прилив нам поможет! — по-военному четко отрапортовал он и с моего разрешения отправился к кораблю даже не позавтракав. Странные эти американцы: чуть что, распускают нюни и разводят руками. Но стоит показать недовольство, как у них срабатывает условный рефлекс, и они готовы свернуть горы.