Ивар Рави - Прогрессор

— Не забывай, кто я, и какие тайны мне открыты. Как поем, собери мне служителей Ра, хочу с ними потолковать.

Алолихеп пересекла широкий зал и вышла, чтобы отдать распоряжение. Вернулась через минуту с моим сыном Максхепом, которому исполнилось четыре.

— Папа, — мальчуган подбежал ко мне и вскарабкался на колени, мешая обедать. Пришлось всучить ему солидный кусок крыла страуса. Но мальчик упорно не хотел еды, теребя меня за бороду и залезая пальцами в рот. Все это сопровождалось заразительным смехом, к которому присоединилась Алолихеп, когда Максхеп удачно поймал пальцем мою ноздрю.

— Все, Максхеп, хватит, дай мне нормально поесть, — ссадил малыша с колен. Обиженный сын подбежал к матери и зарылся в складках ее туники, сопя и начиная реветь.

— Алолихеп, ты мне девочку родила или мальчика? — грозно посмотрел на жену, побледневшую от моего взгляда.

— Он еще маленький, — робко запротестовала жена, выгораживая плачущего сына.

— Ему четыре года, в его возрасте Мал ножом бил своих обидчиков, а этот нюни распустил. Неудивительно, что ваша цивилизация в моем мире пала, слишком изнеженные мальчики рождались. Если еще раз увижу, что он плачет, отвечать будешь ты! — отодвинул стул и встал: аппетит напрочь пропал после сцены плача сына.

— Где служители Ра?

— Я послала за ними, они ждут в Зале Приемов, — Алолихеп явно расстроилась.

— Алоли, я люблю тебя и нашего сына. Но пойми, ему скоро управлять этим большим городом, какой из него правитель выйдет, если он все время будет плакать и прятаться за тунику матери? Орел рождается орлом, а не становится им.

— Я понимаю, Макс Са Ра, — египтянка называла меня с обязательной приставкой «Ра». — Он больше не будет плакать и станет достойным своего отца, — уверенно закончила она фразу.

— Пошли, я хочу, чтобы ты присутствовала при разговоре с жрецами.

Служители Ра или, как я часто именовал, жрецы, стоя ожидали в Зале Приемов, где стояло Священное Ложе Ондона, оказавшееся обычным плетеным креслом-качалкой, вероятно, привезенное из английских владений Азии, оно попало на борт парусника «Аталанта» и спустя почти полтора столетия мирно стояло во дворце другой Вселенной.

— Приветствуем тебя, Ра, — поклонились и замерли в этой позе жрецы, лишь только я вошел в Залу.

— Встаньте, у нас серьезный разговор, — обойдя жрецов, уселся в кресло-качалку, которое скрипнуло под моей тяжестью и привычно закачалось. Больше стульев в Зале Приемов нет: видимо, прежние правители Ондона специально заставляли посетителей стоять, подчеркивая их незначительность.

— Алоли, пусть принесут несколько стульев, негоже моим служителям стоять, — я специально подчеркнул слово «моим», заставив жрецов еще раз поклониться. Выждав паузу, пока несли табуреты, стоявшие в приемной, начал:

— Уважаемые жрецы, я Ра, но есть еще Бог, который повелевает всем. И мне явилось откровение, что спустя много времени Ондон падет. Это произойдет не через один разлив Ямби, может и не через десять разливов. Но произойдет непременно, и это вам говорю я, Ра!

Жрецы переглянулись, видимо, старший среди них по рангу робко спросил:

— Что нам делать, о Великий Ра?

— Мы построим новый город, нет, много городов. Между ними проложим дорогу, по которой животные станут перевозить людей, а со временем придумаем телеги без животных, и начнем перевозить людей и грузы волшебством Ра, с позволения Бога. Но для этого нам всем следует переселиться в место, что мне указал Бог, а вам укажу я, — я замолчал, давая время обдумать.

Повозки, запряженные волами у Амонахес имелись. Волами пахали, волы использовались для перевозки грузов. Колесо здесь знали, англичане с «Аталанты» успешно его сделали, способность собирать повозки на колесах не умерла.

— Как скоро нам нужно переселяться? — скрипучим голосом спросил второй жрец. Священнослужители не говорили на русском, так и не выучили за пять лет, знали только отдельные слова и фразы. Алолихеп переводила мне и им.

— Часть людей и вас, — показал рукой на собеседников, — заберу с собой завтра. На новом месте мы построим новый музгар из красивого камня и намного больше вашего. — При этих словах на лицах жрецов появились улыбки.

— Великий Ра, скажи нам, кого из нас ты посчитаешь достойным, чтобы сопроводить тебя в этом пути? — На этот раз вопрос задал самый молодой, практически мой ровесник.

— Это мы обсудим с правительницей Ондона Алолихеп. Наше решение вам сообщат через час. Хочу сказать, что путь к нашему месту продлится много дней на кеме, кто плохо переносит плавание по Стоячей Воде пусть лучше остается здесь. Сейчас вас проведут в комнату, где для вас приготовлено угощение из страуса, а за это время мы с Алолихеп примем решение.

Еще раз поклонившись, жрецы проследовали за мальчишкой-слугой в комнату, где недавно я пробовал страуса.

— Мне готовиться? — Алолихеп восприняла мое решение без спора.

— Нет, Алоли. Я хочу вначале построить все необходимое для жизни, лишь потом заберу тебя и Максхеп. Но мне нужны люди умеющие строить дома, прокладывать воду, лепить горшки. Всех не заберу, только часть. И желательно, чтобы эти люди были без жен и детей. Им придется строить на новом месте много домов и вообще работать по инфраструктуре.

Слово «инфраструктура» Алолихеп не знала, но смысл уловила.

— Сколько людей собрать? — я задумался, потому что планировал часть населения забрать с Плажа. Но если в поход к будущему Макселю пойдет «Стрела» и «Варяг», то не считая воинов и гребцов могу взять до двух сотен.

— Думаю, что сотни достаточно, ведь еще и жрецов возьму. — Их я планировал поселить в Кипрусе, забрав Хера с Плажа. Пусть старый шаман, ставший адептом новой религии, начнет просвещать священнослужителей. Хер неслабо поднаторел в религии, в которой смешались догмы трех мировых религий и философии. Вошли даже некоторые аспекты верований дикарей. Пусть и египтяне внесут свою лепту, глядишь, через сотню лет окончательно сформируется глобальная концепция религиозной составляющей Русов.

Остаток дня ушел на осмотр процветающего города. Несмотря на все мои усилия внедрение денег шло туго. Людям оставался привычнее натуральный обмен. Деньги чаще всего использовались для расчета с рабочими и воинами. Чтобы люди могли свободно покупать на них необходимые товары, в каждом поселении основали торговые лавки, принадлежавшие мне. В лавке любой товар отпускался на деньги, хотя при расчетах между собой люди в Ондоне, Плаже и Кипрусе чаще пользовались обменом. Два новых поселения: на западном побережье Кипра — Запрус и на Родосе — Славрус пока обходились чистым натуральным обменом в силу малочисленности населения поселений.