Александр Верт - Пекло 3

– Приведи сюда Дориана, – попросил он негромко, – и проследи, чтобы никто другой сюда не пришел.

– Понял, – не задавая лишних вопросов, согласился Кирк и поспешил назад к лестнице.

Шеф же осторожно шагнул к Бергу. Он слишком хорошо понимал, что здесь происходило, переступал через подобие не то дубинки, не то трубы с запаянным концом. Следы крови на этом орудии пытки говорили сами за себя.

– Берг, – позвал он его еще раз, опускаясь рядом и осторожно освобождая его руки. Цепь, приковавшая капитана к батарее, крепилась прямо к стене обычным болтом, только Бергу до него было просто не достать.

«Страшнейшая из пыток», – думал Шеф, вспоминая, как его самого дразнили свободой, только чтобы поглумиться.

– Берг, – снова обращался он к капитану и, не услышав ответа, брал его за плечи и заглядывал в темные, пустые глаза. – Твою мать, Берг, – простонал он, когда голова пленника безвольно упала на плечо. – Соберись! – велел ему Шеф и резко встряхнул. – Соберись и смотри на меня, слышишь?! Немедленно!

– Зачем? – неохотно спросил Берг.

– Потому, что ты жив! Ты жив! Остальное – не важно! Все, что они с тобой сделали, не имеет значения, если ты жив, а они – трупы в гребаном песке, понимаешь?!

– Я предал тебя, – простонал Берг, кривясь и все же глядя Шефу в глаза. – Из-за меня она заполучила Карин. Это моя вина.

– Ну и придурок! – не задумываясь, выпалил Шеф. – Живи теперь с этим.

Берг не ответил, но и глаз не отвел. Его затрясло от внезапных слез, зато безвольной тряпичной куклой он больше не падал на пол, а, наоборот, цеплялся за плечо Шефа, рычал и плакал, просто выл, осознавая, что он действительно почему-то еще жив.

Франк Стелбахер так и не нашел времени, чтобы отдохнуть, хотел погрузиться в короткий, контролируемый компьютером сон, но получил обработанные данные с сервера Вилборна и понял, что отложить их просто не может.

Откинувшись в кресле, он нажал кнопку на подлокотнике и закрыл на миг глаза. Момент, когда нейрошлем формируется вокруг головы и подключается к его сознанию через спрятанный на затылке порт, никогда ему не нравился. Это было всегда неприятно, но необходимо для работы. Он должен был обрабатывать такие объемы информации, которые не способны быстро воспринимать человеческие органы чувств. Чтобы прочесть отчет, ему понадобилось бы, по меньшей мере, три дня, а так он управится за несколько минут, останется только все это осознать.

«Нагрузки на сознание без полноценного отдыха запрещены», – сообщила ему личная компьютерная система уверенным голосом где-то в левом ухе.

Движением руки в ответ на это Франк просто сделал ее тише и коротким нажатием открыл отсек браслета связи, чтобы вытрясти оттуда две крошечные голубые таблетки с белыми вкраплениями.

«Доза нейростимуляторов будет превышена. Людям вашего ранга запрещено превышать дозы», – очень тихо сообщила компьютерная система.

Франк ее, конечно, выслушал, но тут же добавил третью маленькую таблетку, чтобы прислушаться. Компьютерный голос сказал то же самое, поэтому, ни в чем не сомневаясь, Франк выпил все три таблетки. Он хорошо знал, что такое превышение дозы, понимал, что это риск, и, скорее всего, за сегодняшнюю шалость ему придется расплачиваться нервным тиком, как это обычно с ним бывало, и расстройством сна. Потерпеть судорожное движение правой брови он был в состоянии, да и со сном разобраться считал не проблемным. Дела сейчас были важнее, а раз уж до токсичной дозы он не дошел, то и останавливаться смысла нет.

Риски для человека его ранга недопустимы – так гласит его должностная инструкция, но Франк всегда считал, что у этого правила должны быть исключения, именно потому что он человек особого ранга. Он обязан делать больше, чем может обычный человек, когда это необходимо, а если в Совете есть враг – он обязан делать невозможное.

Закрывая глаза, он чувствовал, как все же гадко, но уже привычно дергалась бровь, задерживал дыхание, считал до трех и пытался посмотреть «в себя», как он выражался сам. Для полного погружения сознания в информационное поле нейрошлема были разные приемы, Франку легче всего было опустошить разум, а затем попытаться свести глаза, словно они могли встретиться где-то за самым носом. После этого нехитрого действа что-то в сознании переключалось, и он переставал ощущать тело, шлем и кресло. Даже глаза открывать не было надобности: информация уже была перед ним.

Он ее не видел, не слышал, не воспринимал, как голограмму. Он ее просто знал и сразу начинал анализ.

Подобный вид работы всегда был для него самым сложным. Операторы обработки данных – ребята, которые по пять часов в сутки проводят вот так, обрабатывая и группируя файлы, чтобы потом стереть все пять часов своей работы из сознания – проходят обучение с десятилетнего возраста и к двадцати приступают к работе. Франк начал учиться этому только на сороковом году жизни и все еще чувствовал себя неловким медведем в мире хрупкой материи, радовало его лишь то, что сам он файл никак не мог повредить, разве что загрузить в сознание и кое-как его там уместить.

Подобные мысли обычно ему мешали, отвлекали от работы, но на этот раз даже не появились, словно было не до сомнений – слишком масштабная схема вырисовывалась. Компания Вилборн. Завод энергооборудования в Согбери. Научно-исследовательский институт имени Керола Фрая. Склады на Идуаре. Целый ряд заводов Майкана. И все это только малая часть подпольной империи контрабанды.

«Неудивительно, что платить рабочим на Майкане было нечем, когда все производство шло мимо бюджета», – размышлял Франк, изучая отчеты двадцатилетней давности. Их явно вел ныне покойный Нейтан Калибан, в то время как современная отчетность велась кем-то другим, но Майкан продолжал там фигурировать, только поставки были совсем другими.

«Денвер Оуштард буквально подставился, выполняя в срок их заказы, – размышлял Франк о судьбе Майканского префекта. – Не удивлюсь, если его убрали свои же, чтобы избежать серьезной проверки. Такую дыру в бюджете не спрячешь».

Франк в очередной раз пожалел, что так и не изучил детально дело Оливера Финрера, мог ведь, зная о переживаниях друга, но не стал, не нашел времени. Тогда он не мог ни на что повлиять, а теперь смысла уже не было, до этого момента. Сейчас ему казалась важной каждая деталь и особенно имена тех, кого юный Финрер так и не выдал.

«Там точно были люди алчной твари из Совета», – заключил Франк и вздрогнул, потому что внезапный звонок не просто вырвал его из инфополя, он еще и зазвенел в его голове, как тысячу колоколов, вызывая тошноту.

Пришлось, скрепя зубами, встряхивать браслет связи, буквально перекидывая вызов на информационную панель прямо перед его креслом.