Владислав Конюшевский - Попытка возврата [Попытка возврата. Всё зависит от нас. По эту сторону фронта. Основная миссия]
- Название:Попытка возврата [Попытка возврата. Всё зависит от нас. По эту сторону фронта. Основная миссия]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательский дом «Ленинград»
- Год:2019
- Город:СПб
- ISBN:978-5-17-113962-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владислав Конюшевский - Попытка возврата [Попытка возврата. Всё зависит от нас. По эту сторону фронта. Основная миссия] краткое содержание
Содержание:
Владислав Конюшевский. Попытка возврата (роман)
Владислав Конюшевский. Всё зависит от нас (роман)
Владислав Конюшевский. По эту сторону фронта (роман)
Владислав Конюшевский. Основная миссия (роман)
Иллюстрация на обложке В. Гуркова.
Попытка возврата [Попытка возврата. Всё зависит от нас. По эту сторону фронта. Основная миссия] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
От философских мыслей меня отвлек Лешка. Мы как раз проезжали через городок, где он, крутя головой и разглядывая как пейзаж, так и девушек, разочарованно вякнул:
— И ЭТО француженки?!
Я хмыкнул:
— В основном — немки. Но и француженок хватает.
— А почему они такие страшные!? Во всех книгах француженки описывались как идеал красоты, а на самом-то деле…
Снисходительно глянув на Пучкова, я принялся объяснять:
— Ты слышал выражение — о вкусах не спорят? Вот видишь… Получается, что «лягушатникам» и эти крокодилы за принцесс сходят. А вообще, я же тебе рассказывал про негативный отбор. У них еще лет триста назад была тенденция: если баба красивая, то называли ведьмой — и на костер. И так продолжалось черти сколько лет. Вот тебе и результат, — взмахом руки я показал за окно, — а маму природу не обманешь. Если постоянно изничтожать красивых баб, то они просто перестанут рождаться.
Сидевший сзади Марат поинтересовался:
— А мужиков тут не жгли, исходя из этого же принципа?
— Нет. Мужиков практически не трогали. Так, сотню-другую, не больше. И вовсе не по причине внешней красоты. Тут, видишь, какое дело, — повернувшись на сиденье, я с самым серьезным видом добавил: — Здесь ведь католицизм с его воинствующим безбрачием процветал. То есть с бабой — ни-ни. А местные попы тоже люди и им тоже чего-то смутно хочется. Поэтому красивых барышень и жгли, чтобы соблазна избежать. Но пипец подкрался с другой стороны, поэтому я вовсе не удивлюсь, если лет через пятьдесят тут пидарастеж будет настолько популярен, что люди с нормальной ориентацией останутся в меньшинстве.
Шах передернулся:
— Ну ты как скажешь…
— Забьемся?
Друг мотнул головой:
— Долго ждать. Да я и на слово верю…
Тут Гек неожиданно заржал и, отсмеявшись, пояснил причину своего веселья:
— А чего тут не верить? Поведение у буржуев уже сейчас вполне соответственное, так что дело остается за малым!
Я ухмыльнулся, но ответить не успел, так как увидел странную картину. На выезде из города стояла солдатская полевая кухня. Повар, видимо, куда-то отошел, но возле нее уже выстроилась довольно большая очередь из гражданских. В принципе, картина совершенно обычная, и вовсе не это мне показалось странным. Просто мы как раз в этот момент сбавили скорость, объезжая препятствие, и я увидел, что несколько мужиков и баб, стоявших в очереди, не скрываясь, откровенно колотили какую-то тетку. Причем ее сначала просто хотели выпихнуть из очереди, а когда она начала упираться, принялись бить. Но все почти тут же прекратилось, так как появился солдат с большим черпаком, который ловко заскочил на ящик и, откинув крышку котла, принялся чего-то там помешивать. Битая тетка, прижимая платок к носу, упорно оставалась на своем месте. Мне стало интересно, а из-за чего собственно свара возникла и, приказав Лешке тормознуть, позвал повара:
— Ефрейтор!
Боец, положив свою суперповарешку на бак, быстро подошел к нам.
— Ефрейтор Бузько!
— Слушай, Бузько, а чего у тебя тут гражданские друг друга мутузят, пока ты отсутствуешь?
— Где? — Ефрейтор обернулся и, увидев побитую бабу, вздохнул. — Ну вот опять. Это, товарищ подполковник, французы немку бьют. Я уж ей пытался объяснить, чтобы она в центр ходила за горячей пищей. Там тоже полевая кухня стоит, только немцев больше приходит, и поэтому ее пинать не будут. Но, видно, не понимает. А здесь — через день получает по сусалам, хоть я и стараюсь этого не допускать…
— Понятно… Эй, фрау!
Немка, услышав, что ее зовут, прихрамывая, вышла из очереди и, подойдя к машине, уставилась на меня. М-да… бабка лет пятидесяти с разбитым носом смотрится довольно хреново. Стараясь не обращать внимания на ее распухший шнобель, я сказал:
— Фрау, в центре города тоже есть наши полевые кухни. Там в основном кормятся немцы. Если вы будете ходить туда, то убережете себя от побоев. Наши солдаты, конечно, следят за порядком, но вы должны и сами позаботиться о собственной безопасности.
Старуха как будто не поняла, что именно я ей сказал, и все так же продолжала глядеть на меня глазами снулой рыбы. Я пожал плечами и уже хотел повторить свою речь, но в это момент она наконец заговорила:
— Я знаю. Но не пристало истинной арийке прятаться от каких-то унтерменшей! Был бы жив мой сын, оберштурмфюрер Зигмунд Греттен, он бы меня поддержал. Но вы его убили! Убили в своей дикой России! А теперь я вынуждена за кусок хлеба сносить побои от недочеловеков!
М-да, вот тебе и проявил любопытство… Сплюнув и больше не обращая внимания на вопли сбрендившей бабки, я скомандовал Пучкову:
— Поехали.
И когда машина тронулась, полез за папиросами. Гек же, объезжая воронку, кратко прокомментировал:
— Фашистка! И не скрывается. Думает, если старая, то ее не тронут! Так что правильно ее французы бьют.
Марат добавил:
— И таких в Германии, считай, как минимум — четверть. Только они молчат, скрывая свои истинные чувства…
Прикурив, я тоже вставил свои пять копеек:
— Ничего, никуда не денутся — перевоспитаются. А мы в этом поможем. Хотя, честно говоря, мне тех немцев, которые оказались за территорией Германии, жалко.
Лешка подпрыгнул:
— Да ты что? Фрицев жалеть? После того, что они в мире натворили, ты их жалеть собираешься?
Я ничего ему не ответил. Да и что было отвечать, когда я сам, можно сказать, в их шкуре побывал? Ведь отлично помню, как после развала Союза на Кавказе стали относиться к некоренному населению. И как, бросив все, оттуда пришлось сваливать на перекладных. Только вот есть разница. Ведь тогда и войны не было, и вроде еще вчера говорили про несокрушимое братство народов. Да ладно я, считавшийся просто приезжим, а вот каково было тем, кто там родился и вырос? Так что земной поклон демократам вообще и беспалому Боре в частности за миллионы искалеченных судеб…
Вспомнив «обожаемых» демократов, я опять сплюнул, и мысли приняли новое направление. Вот ведь как интересно получается: почему весь мир вспоминает исключительно выселение немецкого населения с территории нынешней Калининградской области? Очень уж современные мне либералы любят смаковать, насколько жестоко обошелся кровавый сталинский режим с несчастными фрицами. В принципе, мне это тоже совсем не по душе, но почему вспоминают только то, что происходило в нашей части Восточной Пруссии? Почему никто даже не вякнет о том, как с немцами обходились в Польше, Чехословакии, Франции? Ведь выселение оттуда шло не менее ударными темпами, и отношение к гражданским было точно такое же, если не хуже.
А особенно гадостно это смотрелось в сравнении с совсем недавним жополизным отношением к оккупантам. Если в СССР шла война насмерть, то ведь большинство европейских стран были достаточно мягко оккупированы. И режим этой оккупации рядом не стоял с тем, что было у нас. Только все равно, будущие «просвещенные» общечеловеки немцев гнали с особым садизмом, при этом не забывая тонко издеваться. В той же Лотарингии им запрещали говорить на своем языке, запрещали иметь любой транспорт, включая велосипед, запрещали иметь телефон, запрещали посещать кинотеатр, запрещали работать — заниматься каким-либо трудом, кроме чисто физического. И после этого всех немцев в течение пары лет просто вышвырнули обратно в Германию, разрешив взять только то, что можно унести в руках. Но часто бывали случаи, что и не разрешали, а раздев догола, пинками выгоняли из домов. У нас-то немцев выселяли для того, чтобы заселить на их места своих людей, оставшихся без крова, а в Чехии и в конце двадцатого века немецкие деревни так и оставались стоять пустыми. Особенно в горной части страны. То есть «просвещенные европейцы» гражданских немцев выгоняли просто так, а не по острой необходимости… И ведь надо учесть, что тогда СССР еще вовсе не рулил Восточной Европой. В сорок седьмом чехи вовсю договаривались с американцами и вообще собирались присоединиться к плану Маршалла, так что их можно вполне резонно отнести именно к «демократам». Вот и возникает вопрос: чем же их «либеральные» режимы лучше сталинского?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: