Сергей Панченко - Начало Времен

Женщина, по имени Маша, появилась уже без передника.

— Идемте за мной. — Мягко пригласила она.

Толпа не могла отвести от незнакомцев взгляда. Разожженное их появлением любопытство, требовало деталей, которые можно было обсудить.

— Командир их и девка, прям не наши, слишком чернявые. — Произнесла одна женщина со следами гари на щеках.

— Да ты т сама, черная не хуже. — Резко ответил ей председатель. — Не понимаете что ли, историчности момента? Сколько лет прошло, что мы и думать забыли, о том, что еще кто-то выжил, а тут на.

— И что же мы теперь? — Спросил мужик с седой головой.

— А вот мы и узнаем, как у них, расскажем, как у нас, а там видно будет.

— Девчонка, ничего, искроглазая. — Парень, с короткой редкой бородкой посмотрел вслед удаляющейся троице.

— Смотри, три минуты видел, уже запал. — Женщина с грязными щеками стегнула паренька тряпкой по спине. — Марш на рабочее место, петух.

Гостей завели в большой дом. Было еще тепло, но у него из трубы шел белый дым.

— Баня? — Догадался Иван.

— Да, у вас тоже есть? — Удивилась Мария.

— Тоже, но не такие большие.

— Это баня для тех, кто идет с работы. Она у нас здесь грязная, домой не покажешься. Но в залах чисто, мы моем после каждой смены. Если хотите, мы и одежду вашу постираем, а вам подберем свежую?

— Я хочу! — Анхелика испугалась, что их командор постесняется, а ей до ужаса надоело ходить в грязном.

— Давайте. — Согласился и Прометей.

— Тогда снимайте всё с себя и оставляйте здесь. А вы… — Женщина замялась, — Как мыться будете? Вместе?

— О, нет. — Возразил Прометей. — Я отдельно, эта молодая парочка отдельно.

— Ага, понятно. Тогда займите второе и третье отделения, я туда пару поддам, чтобы вы откисли, как следует. Будет жарко, выходите в предбанник.

— Спасибо. — Поблагодарил Иван. — Разберемся.

Женщина собралась уйти, но остановилась в дверях. Хотела что-то спросить, но не решилась, покачала головой и вышла.

За деревянными дверями с выжженными цифрами, находились небольшие помещения в две деревянных ступени. На верхних стояли несколько деревянных шаек с ручками. Внутри них лежали зеленые веники. У потолка на крюках висели лыковые мочалки. В одном углу стояла большая бадья с холодной водой. Из стены торчал железный кран с филигранной кованной рукояткой. Судя по накипи на носике крана, это был источник горячей воды.

В помещении было не очень жарко. Но вот откуда-то раздался шум и вскоре из-под основания стен, сквозь неприметные отверстия, пошел горячий пар. Сразу стало жарко. Тело тут же покрылось каплями. Анхелика не долго вытерпела сидеть на верхней полке, быстро спустилась вниз.

— Чего так быстро? Тетенька сказала, что надо откиснуть.

— А вдруг, мне нельзя.

«Вдруг нельзя» сказанное обычным тоном, как-то сильно резануло слух Ивану. Он спустился к подруге.

— Ты о чем? Ты же любишь париться?

Анхелика в упор посмотрела на Ивана, словно решала, что можно ему сказать, а что нет.

— У меня задержка, с той самой бани на острове, помнишь?

— Ну, да, конечно помню, у нас-то только там и было за всю дорогу. И что? Ты думаешь, что беременна?

— Да, почти уверена. У меня со вкусом что-то не так стало. Мне мама рассказывала, что у нее так было, когда она мной была беременна. И сейчас мне очень хочется кисленького, аж сил нет. Принеси кусочек рыбы.

— А, да, хорошо. Ща, схожу.

Иван, в полной прострации, вышел в предбанник и столкнулся с Прометеем, вынимающим мыло из сумки.

— Блин, у них там вместо мыла сажа какая-то. Надо будет научить их варить мыло нормальное. А ты чего такой? — Прометей заметил необычное состояние товарища.

— Анхелика думает, что забеременела.

— Серьезно?

— А чего ей придумывать? Если бы она сказала мне это до путешествия, я бы еще не поверил, но теперь она не станет врать.

— А может, она приревновала тебя к местным девчонкам?

— Да с какой стати? — Иван залез в бурдюк с маринованной рыбой. — Рыбки захотела.

Он взял в ладонь несколько кусков и вернулся в парилку. Анхелика сразу набросилась на мясо, будто не ела целую неделю. Иван попробовал с пристрастием отнестись к заявлению подруги, но глядя на ее безумно горящие голодные глаза, решил, что так натурально не сыграешь.

После бани, их, одетых в приятно пахнущие одежды, накормили и напоили. В горшках подали тушеное птичье мясо и какие-то зеленые бруски с нейтральным вкусом.

— Это что? — Поинтересовался Прометей.

— Хлеб. — Ответил мужчина, ответственный за кормежку.

На Новой Земле под хлебом понимали совершенно другое. Там хлеб делали из риса и он не имел ничего общего с плотной зеленой массой, напоминающей прессованную траву. Анхелика попыталась показать уважение и проглотить кусок местного хлеба, но не смогла. Его травяной привкус был очень непривычным. В итоге, хлеб оказался нетронутым, зато мясо уплетали за обе щеки. Оно было с легкой кислинкой и очень ароматное.

— Мм, очень вкусно. У нас так не готовят. — Похвалил Иван.

— Это праздничный рецепт. Куриное мясо томится два часа в желудках лягушек, чтобы получить мягкость и особый аромат, потом его смешивают с соком брусники и тушат.

— Живых лягушек. — Переспросила Анхелика.

— Конечно, какой толк с дохлых.

Организм девушки, находящийся в сложных условиях гормональной перестройки, хотел запротестовать против необычного рецепта, но усилием воли и соком брусники, удалось заставить его принять еду.

— Вкуснятина. — Изображая из себя благодарного гурмана, похвалила блюдо Анхелика.

Только Иван заметил чего ей это стоило. Ему самому блюдо очень понравилось и даже подробности приготовления нисколько его не шокировали. Вплоть до того момента, пока не подали салат с большими белыми личинками. Вперемешку с зелеными стебельками и листочками, белели сморщенные тельца личинок. Попробовать блюдо хватило духу только у Прометея. Жажда познания всего в нем была сильнее отвращения. Анхелика и Иван только повозили деревянными вилками, но пробовать не стали.

— Вкусно. — Произнес Прометей. — Необычно, но вкусно.

— Мы называем это блюдо «Салат Спасения». — Произнес мужчина-повар. — По легенде, некоторым нашим прародителям, чтобы не умереть с голоду, пришлось есть личинок насекомых. Сами понимаете, после катастрофы, эти места представляли из себя чистый камень, и выбор был только такой, есть этих личинок или умереть. С тех пор у нас это священное блюдо, и мы готовим его на каждый праздник.

После проникновенной речи, Иван решил попробовать салат. Ему стало неудобно перед теми предками, кто прошел жестокие лишения. Он выдохнул, зажмурился и отправил в рот нанизанную на вилку толстую личинку. Быстро-быстро заработал челюстями, не давая желудочному спазму выдавить из себя уже съеденную пищу. Он ждал отвратительного вкуса, но разжевав, ощутил, что ничего отвратительного в этих червяках нет. Лягушатина в уксусе была даже хуже.