Алекс Ферр - Одиночный рубеж 3: Зелёный коридор [СИ]

— И с чего вдруг бортник моего короля строить взялся? — сказала дриада, искренне, с любовью, смотря мне в глаза.

— Ну и ладно, ну и пусть… — буркнул Киеренн, вдруг признавая хоть чей-то статус.

— Мой лорд, — обратилась Эна, — Позволь мне взрастить Семена Жизни.

— Держи! — радостно скинул я бремя на хрупкие плечи дриады, и вручил ей все сорок четыре фасолины. — У меня ещё есть больше тридцати Семян Мертвых. Но этим огородом займешься позже, когда прогоним нежить.

— Мертвыми пусть Селеста займётся, в этом ей прок будет, — открестилась Эна от дальних посадок.

— Кстати, об умертвиях, — нелепо хлопнув себя по лбу, Охотник медленно, вприпрыжку, будто в слоумо подтянулся поближе к алтарю. Вытащил из земли кокон, демонстрируя всем собравшимся будущего союзника и отправил его в Хранилище.

— Ах да, — весело, по-детски к тентакле устремилась Лия. — Я тоже кое о чём запамятовала.

— Не думал, что у нежити такие страстные натуры, — хищно облизнулся Охотник, показывая острые зубы. — Нам уже принадлежала вся ночь. Быть может, позже?

Я, понимая подвох, чуть не заржал в голос с пафосных речей пета. Ему бы пару очков в Интеллект вкинуть.

Взмахнув рукой над головой Охотника, Лия на миг замерла. Кисть превратилась в край крыла, с которого слетело яркое, крупное перо. Медленно планируя, оно приковало взгляд тентакли, которая с довольной, счастливой улыбкой ожидала прикосновения.

— А-а-а-ай! Иметь всю погань разом! Же…! — перо растекалось по Охотнику напалмом, пыша жаром и быстро превращая тело в труху.

— Слышь, сестра сисястой! — возмутился бортник, возвращаясь в бой. — У нас так не делают!

— А тебя всю ночь во всё возможное имело это мерзкое существо? — топнула ножкой Лия, волосы которой вздыбились от ярости.

— Меня много кто не имел, но это не повод, — не уступал Киеренн, но уже не глядя наглыми глазками на феникса.

— Как поимеет, тогда и поговорим. Обсудим, какую травму нанесла эта дрянь твоей психике.

— Не ври, вражина! Тебе понравилось! — из-под земли послышался приглушенный голос пета.

— Молчи, презренный! Я ведь и землю могу прожечь… А в следующий раз как ко мне подползёшь, сама тебя свяжу и буду медленно испепелять, член за членом, член за членом…. — угрожающе перешла она на шёпот. — Поэтому прими мой гнев как подобает слуге достойного лорда.

— Родственник, ты слышишь??! Уже в слуги нас записывать стала, мерзкая предательница!

— Молчи, смерд, развоплощу, — в такт негодованию Лии поддержал пострадавшую сторону я.

Феникс хихикнула, возвращаясь к обнимашкам с сестрой.

— Хватит уже! — рыкнул бортник. Недоумённый взгляд дриады мигом согнал с Киеренна всю спесь. — Прошу вас, лорд…. Прикажите уже всем подняться в замок, — еле выдавил из себя нечто почтительное он.

— Хорошо, Двухсотый, помогай, — я вытащил из грибной сумки могильщика. — Ержин, ты всегда на связи с василисками?

— Да, лорд, — заунывно ответил нехебкау.

— Тогда пусть один охраняет дриаду Эну. И сам лучше тоже с ней останься. Слизень это хорошо…

— Но нех-х-х-ебкау вс-с-сегда лучш-ше.

— Как скажеш-ш-ш-шь, — я был искренне рад сплавить хотя бы одно сатанинское отродье прочь со своих глаз. — Лия, коротко, расскажи о планах нежити, которые тебе известны.

— Они не мертвые!

Бортник аж заёрзал от нетерпения.

— Ну, хорошо, — всё-таки отступилась от принципов Лия и перешла к делу. — Коротко: протоптать сюда дорожку и подвести когорту ближе к святой земле. Провести ритуал, свалить Древо и захватить друида.

Прищурившись, я быстро заметил край подсвеченной синей дымкой почвы. Она лежала от ствола на расстоянии двадцати-двадцати пяти метров.

— Смотрю, друид нынче ценный зверь?

— Штрих, ты испытываешь терпение погани, — прошелестел Киеренн.

В окне вида из глаз ворона виднелась картина, подтверждающая слова бортника. Поток латников стал выходить со всей длины лагеря, усиливаясь и набирая на глазах мощь.

— Веди, старый.

— Так, родственничек, — уже уходя вслед за остальными, обратился я к Охотнику. — Ты давай там побыстрее. Времени на твои развлечения нет, хватай и сразу неси. Все восхитительные гурии погани на твоей совести и ждут, когда будут скрадены и принесены на алтарь. Так что будь добр, прояви ответственность, сделай всё быстро.

Охотник, уже восстановленный после того, как часть его спалила феникс, картинно вздохнул.

— Родич, — ответила тентакля. — Я так не могу. Это моя природа. Страсть и ярость битвы порождают во мне неконтролируемые желания, бурную похоть, ничего с собой не могу сделать, пойми, такова моя суть.

— Сейчас Древо свалят, и где твоя суть будет после этого? — взвился я. — У тебя и так вал привилегий! Всё могу понять, но если ты будешь по полтора часа обрабатывать каждого командира, мы до зимы не закончим. А ведь у тебя только женский пол! За ночь всего четыре бойца. А их там около семидесяти! — продолжил я наставлять питомца. Искренне надеялся на зарождение в нём искры благоразумия.

— Родич! — наконец отозвался Охотник на увещевания. — Время, что я провожу с девами — ничто по сравнению с тем, сколько я этих прекрасных созданий несу. Древо потеряет совсем немного даже если я походя буду с ними развлекаться.

А ведь он прав. Я достал потомка Хранилища и вручил тентакле.

— Это вам на двоих, берегите! И да, приказ в силе: сильно не развлекайтесь, помните о деле. Нам нужно перетащить командиров на свою сторону как можно быстрее.

— Ты меня без огня испепеляешь, родич! — обиженно сказал Охотник, но грибок принял и спрятал в недрах своей буро-зелёной массы.

— Сделай всё как надо, а мы с дриадой Эной подумаем о награде, — пообещал я.

— О да, я тоже уже о дриаде думаю… Она заняла все мои мысли, — поддержал Охотник излюбленную тему.

Вот кто действительно из всех нас блядское отродье, так это тентакля. Все остальные по сравнению с ним новички-любители. Если не считать фей. Я сморщился:

— Ни слова больше. Смотри, за дриаду мало того, что я могу тебя наказать, а народ разорвёт тебя в клочья и развесит по веткам Древа останки. Поэтому аккуратнее со своими желаниями. Тебе мало было «благодарности» Лии? — Феникс, заслышав обращение, громко хихикнула. — Упорство это хорошо, но во всём нужно знать меру. И вообще трогать женщин без приглашения нехорошо.

— Да это простое женское коварство! — возразил Охотник. — Лия страстная натура, поэтому получилось так как получилось, — в словах пета проскользнуло сомнение, а чуть поодаль ухватили за руку бывшего центуриона, рванувшегося пояснить за правду.

— Я своё слово сказал: ни на полшишки! Пока погань стоит у Древа, используй свои способности для общего блага! Награда уже обещана.