Алекс Ферр - Одиночный рубеж 3: Зелёный коридор [СИ]

— Предлагаю, пока Вальора и Охотник занимаются выманиванием лидеров, мы соберём ни к чему не обязывающие силы и ударим в любой из флангов, — озвучил свой план леший. — Благо, в пятидесяти метрах от края вражеских рядов у нас есть хорошие выходы на поверхность.

Тактическую идиллию нарушила Селеста.

— Мне кажется, вы совсем не понимаете, что такое две сотни лидеров Сальвира. Стоите, вот и обсуждаете, насколько легко можно перетащить на свою сторону старших командиров, хотя у самих за спинами уже могут стоять висельники, — взволнованно выпалила шаманка.

— На наш-шей з-земле по эту с-сторону реки врагов нет, — прошипел, являя себя нехебкау Ержин, отлипая от ствола Древа.

Не знаю, почему мне так неприятны эти существа. Я, как мог, скрывал своё истинное отношение к чешуйчатым. Что василиски, что нехебкау воспринимались чуждыми. Даже несмотря на острый язык Киеренна, к бортнику я относился куда более хорошо, нежели к этим холодно мыслящим чудовищам. Те ящеры, которых мы пленили в лагере Цевитата, создавали впечатление в разы более предсказуемых по поведению тварей. Особенно напрягала скрытность нехебкау и их внезапное появление, как только представлялась возможность высказаться.

— Откуда знаешь, недолюдь? — не менее по-сатанински прошипела в ответ Селеста. В отличие от меня, шаманка даже и не думала скрывать захлестывающую её неприязнь к чешуйчатым обитателям Древа.

— Вас-силис-ски видят Тень. — На этот раз от древесного ствола отлип уже Шурнен.

— Из-з с-скрытых з-здес-с, под Древом только жнец, — перехватив эстафету повествования, дополнил собрата Ержин.

— Вы про Лару? — уточнил я. Давно её не видел, а потому и вовсе забыл про её существование.

— Да, командующ-щий, — сказал Ержин.

— У нас-с пока один ж-жнец, — продолжил Шурнен.

С моей точки зрения уточнить, воюя с нежитью, чей тут жнец, мне показалось достаточно здравой мыслью. Не желая выяснять отношения и считая наших ящероподобных союзников недостойными, переключился на Хранилище. Вынув Камень Умения Подопечных, водрузил его на землю, под широкую шляпку. От основания ножки потянулись белёсые тонкие нити и раскрошили пемзу как сухой снежок. Каменная труха деформировалась в пять мизерных телец-близнецов Хранилища.

«Потомок Гриба-Хранилища

Подарите другу доступ к части своего Хранилища. Впрочем, влияние на вс ёХранилищепо-прежнему остаётся в ваших руках»

Камешек, к моему удивлению, дал ещё один бонус, на этот раз неосязаемый, интерфейсный. В окне управления Хранилищем появилась сортировка: по типу, по дате и т. п. И это не мелочи. Ориентироваться в постоянно растущем Хранилище становилось всё труднее. Сейчас в моём пользовании находилось двенадцать с половиной страниц по сто ячеек. И одиннадцать золотых листов, из которых ничто и никогда не пропадает. Мало того, что я туда скидываю всё, что плохо валяется, у Хранилища открыто два стационарных грибных терминала, которые набивают по обе стороны союзники. Плюс к этому, сумка по пути сама подбирает всё что встречает бесхозным на пути. Совет Лорэя действительно облегчил мою жизнь.

Селеста требовательно протянула ручонку, а я, как старый жадный крыс, демонстративно покидал всех «деток» в Хранилище.

— И всё же давайте я вам расскажу, какую опасность представляют мои бывшие соплеменники, — пренебрежительно отстраняя от беседы ненавистных чешуйчатых, вклинилась взволнованная шаманка. Она тараторила куда-то спеша, меня это слегка раздражало.

Отфильтровав содержимое сумки на наличие живых, на радость себе нашёл ещё одного, оставшегося неперерождённым, шестого кабанчика. А про другие впечатления от содержимого пока решил умолчать. Еще осталось два лося, две энфермедады на алтарь. И вот за ними — самая восхитительная плюшка — центурион.

— Хорошо, — царственно кивнул Двухсотый. — Но только в двух словах, не растекайся мыслями по Древу, обворожительная Селеста. А ещё будет здорово, если ты нам расскажешь неочевидные слабые стороны наших врагов, мы будем очень признательны.

И всё же Двухсотый умел красиво говорить. Успеть в одной реплике и оскорбить, и предостеречь, и возвеличить собеседника — искусство. Из лешего бы вышел хороший дипломат.

— Насчёт слабых мест не уверена, но тактика, предложенная тобой, в целом, мне кажется наиболее мудрой, — покрываясь румянцем, ответила шаманка. — Самолично идти в атаку будет явным просчётом. Прямое столкновение не убережёт нас от потерь. В стане противника обязательно есть переносной алтарь и несколько заклинателей. Самое опасное для нас — это попасться в лапы нежити. Все, кого они поймают, живые или мёртвые, через сутки уже будут служить Сальвиру. Двухсотый, если повяжут тебя, считай, Древо пало, — Селеста сделала многозначительную паузу. — Сейчас могильщики, скорее всего, отдыхают, но когда поднимутся, строй пополнится рядовыми бойцами. А уже из латников, которых никто не считает, будет прокладываться путь к Древу. Центурионы останками вспашут дорогу себе и всей проклятой когорте.

Я молчал. Из сказанного понял то, что знал и так: нежити ни в коем случае нельзя отдавать своё тело. И тела соратников тоже. Молчание затянулось. Не нехебкау, не леший ничего не переспрашивали, переваривали сказанное. И даже Лорэй не торопился выдавать подсказки.

— Вот видишь, Штрих, — обреченно констатируя факт, сказала Селеста. — Нам стоило начать ещё вчера, сейчас бы наши ряды были полнее, а их — реже.

— Стоило уехать, как тут опять начали бабы верховодить! — я был рад услышать ворчливого бортника. Сварливый старик никому пока ещё не давал спуску. — Правильно вы все сделали и дождались совета старшего. — Приосанившийся Киеренн царственно вышел из портала в Древе. — Я тут как раз подмогу с Алесуна привёл, чтобы костлявых было сподручнее разгонять.

Селеста явно была готова взорваться: губы сжались в тонкую белёсую нить, взгляд как у голодной волчицы, тонкие пальцы сложились в маленькие злые кулачки. Она только открыла рот, как Двухсотый на неё накинулся, вовлекая шаманку в страстный горячий поцелуй, затыкая её и не давая сказать ни слова.

— Я же говорил, блядское племя… — вздохнул моложавый старичок Киеренн.

Ну да, все вокруг падшие развратные существа. Но вот отличался бортник от других только в собственных глазах. Ведь приведённые им новобранцы в количестве семи человек, на девяносто процентов состояли из старушек. И только один дед на шестерых, и тот, похоже, затесался по чистой случайности.

— Блядское племя, говоришь? — демонстративно веселясь, потёрла ладошки одна из бабуль.

— Это хорошо, это мы завсегда, — хохотнула другая, вызвав приступ скорби на лице бортника.