Алекс Ферр - Одиночный рубеж 3: Зелёный коридор [СИ]

Наконец Меднокрыл откатился, и я, предвкушая шикарное наблюдение за врагом вблизи, выпустил птицу, направляя поближе к месту действия.

Время тянется, заклинатели в моей сумке пополняются. Можете не спешить, гости дорогие, а вообще, вас сюда никто не звал. Но раз уж пришли, придётся Древу стать своими.

Когда Киеренн завернул в медовый кокон последнего ифрита, довольный собой, он глянул на шаманку, смотря на неё явно свысока:

— Давай сисястая, я уж точно заслужил бокал для пополнения сил! — отвернувшись от Селесты, бортник, как мог, показывал, насколько он важная фигура. Величаво смотря вдаль, Киеренн водил одной рукой, насылая на лагерь Детей Смерти хитиновых гадов.

Селеста на меня хитро глянула, и я, подмигнув, кивнул головой.

И так как мысли у дураков, как правило, сходятся, она сделала то, о чём я подумал. Чаша Киеренна наполнилась зельем «Полуночной Страсти».

Бортник одним махом осушил бокал, после чего с выпученными глазами и спёртым дыханием уставился на меня. Секунда немой сцены закончилась фразой:

— Нет, не ты, — прохрипел Киеренн и перевёл взгляд на бортницу: — Иди ко мне, моя маточка!

К счастью, не все в нашей компании были такими беспечными как я и Cелеста. Бортница Сааба быстро увернулась от объятий Киеренна.

— Ну-ка, милый, не сейчас, — произнесла она, продолжая магичить, атакуя неприятеля. — Не до шалостей нам. Вон, кто заварил, пусть и отхлёбывает, — подтолкнула Сааба бортника в спину по направлению Селесты.

— Ну что, сисястая, попалась! — радостно ухватил обеими клешнями Киеренн за грудь шаманку.

Вариантов у Селесты не было. Я не понимал: с чего такой растерянный взгляд? Видимо, она и подумать не могла, что сама станет жертвой подкола. В секунду приобретя решительность и определённость действий, шаманка сама сделала большой глоток «Полуночной Страсти» и агрессивно стянула с бортника штаны. Дальше смотреть было немного стыдно, а не наблюдать краем взгляда невозможно.

Тут Гай Рон, позавидовав, высказал вопрос:

— Штрих… А я тебе сейчас нужен?

— А битва тебя совсем не интересует? — нахмурился я. — Процесс, результат, тактика, стратегия??!

— Интересует… — вздохнул пристыженный грифон. Впрочем, сделал он это продолжая наглаживать Антею между бедёр.

Мишка издох, не нанеся значительного урона врагу. Один бугай и максимум пара сотен латников. Такие потери, в принципе, незаметны в канве того, как нежить поднимает павших. Но чуть здесь, чуть там — и Дети Смерти идут не так бодро. За всё время битвы погань проложила дорогу метров в двести пятьдесят-триста — приблизительно одну седьмую пути до реки. Время тянулось, а на деле с первого подрыва прошло меньше часа.

К тому же, откатился Бешеный Трент. Решил его призвать примерно в центр движущегося лагеря.

Заклинатели вот-вот иссякнут. Лара практически справилась с поставленной задачей, и она точно заслужила награду и мое уважение. Вальора не смогла, Двухсотый не может, а тут жнец всего тридцать первого уровня. Ещё немного, и можно будет отправить соратников атаковать Детей Смерти в ближний бой. А то застоялись мои друзья, уже мысли пошли совсем не в том русле. Забывают, что идёт битва.

— Кстати, Рон, — вспомнил я. — Ты говорил, ещё не все ловушки уничтожены при помощи подрывов центурионами своих же? Ну так что, будут гостям сюрпризы? Или все заготовки канули в века?

— Гляди, дружище, — подскочил Гай к столу-карте и провел пальцем от вершины одного кургана до другого. Указанная линия вставала на пути идущего к нам стана погани. — Мухин тут дно опустил шагов на сто. Единственное, боюсь, крышка может не выдержать и не дождаться, пока на неё ступят все людоеды.

Пусть картинка у меня была и не самая лучшая, зато Меднокрыл наблюдал с деревьев чуть в стороне с левого фланга, в безопасности. Оттуда пока никто из наших не атаковал, потому я решил, так ворон будет целее. Главное, как в пошлый раз не забыть и не подставить пета, а вместе с ним и вменяемый обзор в требуемых мне локациях. Вдобавок имелся мелкий, но шанс: клюнуть кого-нибудь важного в нужный момент.

Трент с разбега по кому-то вдарил ногой-корневищем. Хотя, судя по последующему звону и вылетающей из тумана юрте, в цель он попал. Вот только как метился пень — неясно. При этом трент продолжал колотить туман толстыми ветвями.

Невдалеке с места на место перепрыгнул, взметаясь над смрадом, огромный крылатый муравей.

Центурион: 16

Могильщик: 24

Скелет низшего: 861

Скелет достойного: 22

Скелет истязателя: 5

Энфермедада: 14

Заклинатель: 1

Висельник: 9

Шаман: 1 7

Ученик шамана: 21

Латник: 14201

Бугай: 27

Аран: 2

Мёртвый всадник: 1231

Один заклинатель в стане недругов — статистическая погрешность. Поэтому можно считать, что их там уже нет. Тут же вспомнил об Охотнике, который выполнял челночный бег на протяжении всей битвы. Решил не отправлять его обратно пешим ходом в лагерь неприятеля, вместо этого лучше дождаться и перебросить пета к полю боя порталом лешего. Немобильность тентакли ещё один жирный минус.

От приятного наблюдения за нескорым, но планомерным исчезновением главарей в лагере Детей Смерти меня отвлёк леший:

— Лорд, к нам ещё гости…

Леший раскрыл новое окно портала, показывая знакомые места. Вдоль реки от Алесуна вытянулась колонна всадников.

— Далеко? — спросил я у лешего.

— Только с тракта свернули, — ответил Двухсотый.

— Много? — продолжил уточнять я.

— Три сотни, — подтянулся к порталу и ответил Гай Рон.

Леший кивнул, подтверждая слова грифона.

— Чего им надо?! И так невовремя, — постоянно переводя взгляд то на числа на карте, то на вид глазами Меднокрыла, возмутился я. — Нам в ближний бой выходить, а тут снова пришельцы.

— Думаю, они с дружеским визитом, — предположил Гай. — Мы потенциально сильный сосед у ближних границ. Это долг короля — приветствовать от имени Императора.

— Двухсотый, открой, пожалуйста, прямую связь с Нельзинбером, — после моих слов грифон отошёл в сторону, благоразумно не желая попадать в поле зрения короля Алесуна. Картинка в портале проявилась, и я изрёк: — Приветствую прославленного Нельзинбера, владыку Алесуна!

На портал, расположенный в стороне от колонны, после того, как я сказал реплику, все идущие наконец обратили внимание. Нельзинбер, весь закованный в латы, выделялся среди остальных вояк. Щит был позолочен, так же как и все заклёпки на его доспехах. На груди литого панциря сияли драгоценным металлом две скрещенные секиры. Заслышав обращение, король приоткрыл забрало сияющего на солнце шлема.