Павел Шек - Резчик. Том 6

— Здесь на юге и лесов-то нет, — сказала Клаудия.

— С севера обязательно торговцы привозят. Урожай ещё в середине осени собрали, поэтому сейчас их должно быть много на рынке. Мы тоже орехи собираем и продаём людям. Помню, как с мамой возили огромные корзины в город. В леса, рядом с нашими посёлками, люди не заходят, поэтому орехов можно много собрать. Больше только там, где изгои живут. Они их тоже собирают и меняют в деревне у Холодного мыса на что-нибудь.

В комнату снова заглянули служанки, но уже с тележкой. Расставили на столе дорогой чайный сервиз, установили большую тарелку с необычной пышной выпечкой. Комната сразу наполнилась ароматом сладких специй.

— Ужин будет готов через два часа, — сказала немолодая служанка, стараясь не смотреть в сторону Виеры. — Но мы можем подать полдник.

— Мы подождём, пока освободятся герцоги, — сказала Клаудия, возвращаясь за стол.

— Красный чай, — сказала служанка. — Киинский.

В изящную чашку из тонкого фарфора полился восхитительно пахнущий тёмно-красный напиток. Клаудию сзади обняла Кифайр, положив подбородок ей на плечо и с любопытством наблюдая за служанкой. Протянув руку, она толкнула указательным пальцем ближайшую чашку, проливая чай на светлую скатерть.

— Кифа! — строго сказала Клаудия, пытаясь высвободиться из крепких объятий. — Нельзя же так.

— Простите, — сказала служанка, пытаясь накрыть быстро расплывающееся пятно небольшим полотенцем.

Клаудии на секунду показалось, что рядом с её щекой промелькнул раздвоенный змеиный язык.

— Сслабый ятт, — произнесла Кифайр, и от её голоса у Клаудии мурашки побежали по спине. — Неффкусссный…

— Чай невкусный? — не поняла Клаудия.

Вторая служанка поспешила к тележке, но на полпути её перехватила Виера, отвесив оплеуху и сбивая с ног. Кифайр ещё что-то тихо сказала, но уже в обычной манере, на очень грубом языке. Дверь в помещение рывком распахнулась, и в комнату шагнула Диана, держа в руках длинный кинжал без гарды. Обведя помещение взглядом, она остановилась на служанке, так и стоявшей рядом со столом с полотенцем в руках. Виера сделала пару быстрых шагов к ней, оттесняя к окну. Диана подвинулась в сторону за секунду до того, как в комнату вбежал Берси.

* * *

— Все в порядке? — спросил я, переводя дыхание. Пришлось пробежаться по всему этажу, из правого крыла дворца в левый.

Обстановка в небольшой гостиной на два просторных светлых окна словно замерла. Озадаченная Клаудия, которую обнимала Кифа, посмотрела на меня, потом на Диану.

— У нас всё хорошо… было, — сказала она, посмотрев на лежащую без сознания служанку.

Я облегчённо выдохнул. Меньше минуты назад, когда мы с Бруну живо обсуждали вопросы герцогского налога, браслет серебряной змейки на запястье больно стянулся, привлекая внимание. А потом пришло короткое намерение от Виеры, говорящее, что происходит что-то непонятное, но явно нехорошее.

— Нам принесли отравленный чай, — внесла ясность Кифайр. Она улыбнулась, когда Клаудия попыталась высвободиться, затем отпустила её.

— Уверена? — я подошёл к столу, коснулся пальцем мокрого пятна.

— Он жжёт язык, — сказала она, обходя стол. — Не сильно, но не вкусно.

Подняв со стола чайник, я открыл крышку. Пахло ароматным и дорогим чаем. Нас подобным угощала подруга Бристл, чей муж вернулся как раз с юга.

— Кто отравил чай? — я посмотрел на испуганную немолодую служанку.

— Н..не понимаю, о чём Вы говорите. Я лично проверяю всё, что подаётся к столу и…

Я остановил её жестом.

— Верю. Тогда скажи, кто готовил его?

— Я готовила, — взгляд служанки метнулся к столу, затем к женщине, лежащей без сознания. — Я отвлеклась на минуту, чтобы забрать пирог…

Женщина покачнулась, но я успел прийти ей на помощь, не давая упасть. Забрал мокрое полотенце и бросил его на пол. Помог дойти до кресла у окна. Использовал главное заклинание Геома, работающее против большинства ядов. Бледное лицо служанки снова начало приобретать здоровый оттенок. Она закашлялась, дрогнувшей рукой размазав капельку крови, проступившую в уголке губ. Прикусила язык, чтобы не потерять сознание.

— Значит, лично проверяешь? — спросил я, на что она кивнула. — Сюда бы магистра Сильво, он бы определил, что это за яд…

— Что случилось? — в комнату осторожно заглянул Бруну, покосившись на кинжал в руке Дианы. Интересно, почему она меч не достала? Посчитала, что будет тесно? Так, вроде, она неплохо сражалась даже в узких коридорах.

— Кто-то пытался отравить Клаудию и Кифайр, — просто сказал я. Задумался над этой фразой, пытаясь понять, какое чувство она рождает внутри. Пока я рядом, отравить кого-либо из близких людей невозможно, даже если это будет сильный и хитрый яд. Но мне показалось, что какая-то дельная мысль от меня ускользнула.

— Никто не пострадал? — голос Бруну стал серьёзным и тяжёлым. Он посмотрел на служанку, лежащую без сознания, затем в мою сторону.

— Не стой в дверях, — раздался голос Рикарды. Она подтолкнула Бруну в спину, входя следом за ним в комнату. — Опять яды. Вы, люди, не можете и дня прожить, чтобы не отравить кого-нибудь…

Понадобилось минут пять, чтобы точно восстановить картину случившегося. Надо сказать, что Бруну был так зол, что едва сдерживался, чтобы не взорваться. В его намерениях мелькали мысли устроить допрос с пристрастием для всех слуг дворца, а затем отправить их к реке, посадить в лодку и поджечь её. В итоге он попросил Рикарду провести допрос, собираясь на нём присутствовать. А после этого пообещал перевернуть дворец вверх дном в поисках предателя. Сказал, если асверы согласятся помочь, то будет им признателен. Меня с собой они не взяли, единодушно решив, чтобы я отдохнул с дороги и не вздумал делать глупости. Рикарда это дважды повторила.

— Зря они переживают, — я прошёл к окну, выглянул во двор. — Не так уж сильно я рассердился. Хотя желание кого-нибудь придушить становится всё больше.

— У тебя глаза горят, — сказала Клаудия.

— В смысле? — я повернулся.

— Как у Тали, когда она очень серьёзная или сердитая. Диана, скажи.

Диана кивнула. Клаудия взяла меня под руку и провела к небольшому зеркалу. Действительно, радужка глаз переливалась светом, словно внутри текло расплавленное золото. Смотрелось немного жутко.

— Странно это, — сказала Клаудия, — зачем кому-то пытаться отравить нас с Кифой? Если только хотят поссорить тебя с Бруну.

— Как вариант. Я бы ему не простил, если бы с тобой что-то случилось…

— Идёт! — встрепенулась Кифа, лежащая на кушетке. — Старший, сильный, сердитый.

Волосы у неё едва дыбом не встали, а во взгляде отразился испуг.

— Что такое? — не поняла Клаудия.

— Идёт кто-то, — перевёл я. — Страшный и…