Наталья Крамаренко - Дело 581-14/ОДЧ Опасно для человечества. Книга 1

Инге хлопает глазами, глядя, как мы, два клоуна, разводим политесы. Ну а что делать? Традиции. Не могу же я сказать комиссару: «Базара нет, в натуре, братва реально впишется в этот блудняк, если чё, Босс котлету снарядит для барыг, главное чтобы коды дали, а то придётся их за яйца брать. И это, чтобы бакланы залётные в наши дела нос не совали». Очень хотелось сказать по-людски, но мистер Харт не оценил бы. Официальный разговор от его имени должен соответствовать высокому стилю, принятому в обществе.

– Инге, так ты попробуешь взять под наблюдение дилера? Нам надо знать канал поставок – дурь не местная, а также где он её получает, как проходит таможенный досмотр…

– Да это, с досмотром, это как… Это просто. На подлёте груз скидывают на курьер. Там же ампулы или вообще концентрат какой, места много не займут. Досмотр прошли, курьер подобрали – и все дела, – комиссар приподнял брови, да и я, честно сказать, первый раз про такое слышал, и она объяснила: – Курьер – это контейнер с воздушными движками, маленький, с минимумом электроники, очень хорошо изолированной, всё, что умеет – выйти в точку и там ждать. Маяк на нём пассивный, на плавающей частоте, любая поисковая система его как мусор опознает. Крутая штука.

– А таможня на планете?

– При всем моем уважении, – Инге попыталась поддержать нашу великосветскую беседу, но надолго её не хватило, – отстой ваша таможня.

– Кхе…

Я уже собрался что-нибудь сказать – ну, чтобы ситуацию смягчить слегка, но тут: смотрю – опа, Инге начала поглаживать татухи на руках. Как тогда в клубе: то ладонью, то ногтями проведёт, и вроде сама не замечает, что делает. У меня все слова нужные из головы вылетели. А она спокойно дальше говорит:

– Как по мне, так куда важнее узнать, кто за всем этим стоит. Ведь если наркоту сюда везут, значит это уже расклад-то межпланетный. И, значит, это получается совсем полная жоп… ой.

– Согласен с вами, именно она и получается. Но, увы, придётся подсекать за хвост. Поймём, кто её тут получает и распространяет, узнаем, откуда, тогда и гостям будет что сказать.

– Кстати, для полноты картины: игру написал племянник нашего премьера, – мои ребята тоже кое-что выяснили, и эта новость меня совсем не обрадовала.

– Племянник премьера? – немедленно переспросила Инге. – Кто он? Что вообще про него известно? Я бы посмотрела на него… нетрадиционными методами.

– Двадцать пять лет, закончил Технологический, почти с отличием, программист очень хорошего уровня. Хочет пойти по стопам отца, но старается жить своей жизнью. Хороший мальчик.

– То есть, – Инге уже едва не царапает предплечье, и говорит медленнее обычного, словно к чему-то прислушивается, – игру с кишками и мозгами по стенам он по собственному почину писать не стал бы? – а сама на входную дверь пялится.

– Ну почему же? Я вполне допускаю, что…

– Киллер за дверью! – Инге вскочила, глаза как блюдца. И добавила, словно сомневаясь: – Минута, максимум – полторы.

Я только успел прикинуть: Инге без оружия, у меня – тяжёлый пистолет, эх, жаль до флаера не добраться, а мистер Шотт уже к дивану, ящик выдвинул, и:

– Мистер Тим?..

Я посмотрел – и ручки сами потянулись.

Мама моя женщина! Тяжёлый гаусс! Ох, ты ж моя лапочка! Вообще-то тут работать с сошек или станка надо, но мне и с рук в самый раз. Ухх… дополнительные контуры, ранец со снарядами, приклад, цевье…ммм! Вам не понять, в ней всё было прекрасно, в натуре – прям произведение искусства. Всё, что нужно для счастья пехотинцу вроде меня. Так что отдал я свой ствол Инге. Со штурвалом справляется – и с моей пушкой справится. Хотя по тому, как она её взяла… Нда. Видно, что оружие не первый раз в руках держит, но – не профи, ни разу не профи. Но это всё лучше, чем ничего.

И тут Шотт говорит, явно к нам обращаясь:

– Не стрелять, – и зовёт: – Влад!

– Да, комиссар?

Вот хорошо, что он про «не стрелять» сказал, а то у меня руки уже готовы были. И я бы точно в этого красавчика, который в углу нарисовался, шмальнул. Пацан совсем, лет девятнадцать, смазливенький… Вампир, мать его. Ох, и не люблю я их!.. Так вот чьё внимание всю дорогу мне покоя не давало… В таком состоянии они не слышат, но всё видят. Плюс чувствуют зов.

– За дверью противник. Думаю, в доме напротив и на крыше тоже. Дуй наверх, передай вызов Кейту. И зачистить. Мы будем пробиваться к тебе, ну… Ну, или как попрёт.

– Понял, – он улыбнулся нам с Инге, показав клыки, и исчез, только лёгкая дымка зависла в воздухе. Я-то ладно, у меня просто нервы, а вот Инге белая, как мел.

– Что с вами, Инге?

– Нет, нет. Ничего. Все в порядке.

Ага. А видок у неё такой, как будто проснулась в гнезде птеров.

– У вас, что, вампиров не бывает?

– Не-е-ет…

А у меня одна мысль: она обстановку за дверью продолжает сечь? Ох, хотелось бы верить.

– Это болезнь из космоса. Космос всегда берет своё… Ладно. Тим, на вас улица. Инге, вы можете хоть немного нас прикрыть в плане… в паранормальном плане?

– Я попробую, – ай, красавица, сама неуверенная решительность. Я бы на её мордашку полюбовался, да некогда было. А вот мистер Шотт, кажется, даже помолодел. Поджался весь, прищурился, сразу видно, бывалый вояка. Да нет, не по прищуру и оскалу. По тому, как руки у него на автомате вывернули регулятор и скинули предохранители, активируя излучатель. В смысле – кто на максимум выкручивает? Любой нормальный человек в такой ситуации. Ну, смотрите сами. Там заряд часа на полтора. Мы столько в этом доме не протянем. Минуты три, ну, при очень большом везении – пять, и либо нас тут похоронят, либо сюда свалится спецназ мистера Шотта. Тот самый Кейт. Так что смысл заряд экономить?

– Господа, сначала стреляем, потом идём наверх. И… мистер Тим, если можно, без сопутствующего ущерба.

Я смотрю на гаусс, на комиссара. Тот щерится:

– Я же сказал, если можно. Если нельзя, значит нельзя. И…

И тут Инге подняла руку – и метнулась куда-то в сторону, под стену. Комиссар тупо жахнул по двери, превращая в пар её, того, кто за ней, соседнюю дверь… Без сопутствующего ущерба, значит? Ну-ну… Я сорвал штору с окна – всё равно уже все знают, где мы, так смысл прятаться? И как раз в этот момент сверху кто-то пролетел с диким воем, а на крыше что-то жахнуло.

Ну, понеслась душа в рай! Что? Не знаю, откуда, само пришло. Я в такие моменты меняюсь, ну, знаете… отстраняюсь от себя, что ли. Нет, не киборгом становлюсь, что вы, просто… ну… вперёд выходит рациональное. И мысль очень быстрой становится. Как это? Да просто. Вон, в окне, придурок в нашу сторону лучемет поднимает, а вон грузовой флаер заходит. В нем с десяток человек. Поэтому что? А ничего, придурок пусть стреляет: чтобы взять меня в прицел, ему нужна пара мгновений. Бдзынь, бзям, бдзям… выстрелы гаусса сливаются в постоянный гул и разрывают флаер в клочья. А хорошую пушку мне мистер Шотт подогнал, да и боеприпас отменный. Ну да, гаусс может хоть гвоздями стрелять, но куда лучше, когда у тебя такие вот пехотные заряды. Они пробивают лёгкую броню и, взрываясь, разбрасывают тонкие, с ноготь Инге, лезвия из стали. Нам в учебке рассказывали, как заботливо автоматы укладывают одну чешуйку на другую, чтобы собрать вокруг заряда идеальную сферу из сотен лезвий… Гаусс уже не бдзямкает, он кричит – «бззууу!» Чертяка с лучеметом вспухает от попавшего в него заряда. Не успел. На миг перед глазами повисает какая-то непонятная муть, руки опускаются, но почти сразу всё приходит в норму. Что это было? Неважно. Осколки стены больно хлещут по физиономии. Непорядок! Бах! Есть. Ещё один орёлик из окна напротив как раз только прицелился, когда я успел его снять, и его ствол задрался. Не повезло. Ну, кто же переделывает гражданские модели для подобных разборок? Что смешного? Сразу видно – не наш вы, не армеец. Все предельно просто. Гражданское оружие умное. Потеряв цель, оно не стреляет, чтобы посторонних не покрошить. И вот этот дол… ну, вы поняли, мерзавец короче, стрелял из переделки, спуск нажал, гранату активировал, но оружие потеряло цель и не выплюнуло заряд. А умное-то оно умное, но знать, что вместо охотничьего заряда там будет армейская бронебойка, не могло. Ух ты, как красиво!..