Юрий Нестеров - Профессионариум. Антология фантастических профессий [сборник litres]

Рутгер на всякий случай оглянулся – не хотелось бы столкнуться с ненужными свидетелями из местных обывателей, работяг-завсегдатаев дешёвых баров, наркоманов, бандитов-шестёрок и просто тех, кто опустился на самое дно и больше не сможет подняться. Кто знает, как некоторые из них отреагируют на забредшего в их владения прилично выглядящего одиночку? Сила в виде пробойника и стазисера почти наверняка на его стороне, но осторожность не помешает, да и неожиданность никто ещё не отменял… Но не слишком широкий коридор уходил в темноту, туда, где перегорели давно не менявшиеся лампы, и был пуст, а с другой стороны, через четыре двери в гладкой тёмно-зелёной стене, заканчивался тупиком. Из торца тупика смотрело окно мусороприёмника, видимо, неисправного, потому что от последней двери до самого отверстия всё было завалено мусором. В тяжёлом воздухе стояла сильная вонь – и с вентиляцией на этом уровне было не всё здорово.

Рутгер большим пальцем коснулся клавиши усиления выстрела, выставил максимальную мощность и, услышав подтверждающий догрузку заряда тихий писк, надавил на спуск.

В замок ударило, звук был такой, как будто кто-то огромной кувалдой со всей силы саданул по деревянному чурбану. Место крепления считывателя ладони вмяло внутрь, в пробоине засверкали искры, и дверь подалась, медленно начала открываться внутрь. Но Рутгер помог ей ударом ноги и ворвался в квартиру.

Узкий коридор был по одну сторону заставлен старой наполовину развалившейся мебелью, какими-то шкафами, грязными, в потёках, а наверху каждого пылилось множество пластиковых пакетов. Вряд ли в них лежало что-то ценное… Похоже, одна из тех редких на этом уровне относительно больших жилых секций, которые зачастую использовались владельцами просто как коммуналки, сдавались сразу множеству вторичных, случайных квартиросъёмщиков, по одному на комнату. Плохо, это может сильно замедлить поиск и вызвать неприятности…

В первой комнате никого не было. Опять шкафы, настенные, столь же пыльные, мойка в углу – в ней высилась пирамидка грязной посуды. Уж не явочная ли квартира? Рутгер быстро провёл из стороны в сторону лучом подствольного фонарика, ничего интересного не увидел и двинулся по коридору дальше.

А в следующей комнате он нашёл их. Дверь, вопреки его опасениям, оказалась всё же без замка. Полуодетая девушка сидела на старом диване, прижимаясь спиной к стене, а парень, стоя с продетой в штанину одной ногой, дрожащими пальцами пытался вставить патрон в переломленный обрез. На его перебинтованном плече проступило пятно крови.

Девушку он узнал сразу, даже не вытаскивая изображения из банков данных. Светлые вьющиеся волосы, пухлые губы, милое личико… Хороший материал. Узнал и парня – тот самый, пытавшийся убить его в переходе. Патрон со стуком упал на не слишком чистый пол, и Рутгер, сделав быстрый шаг, наотмашь ударил нагнувшегося за боеприпасом Кайла Андерса рукоятью пробойника по голове. А потом, прижав коленом к полу упавшее, обмякшее тело, левой, всё ещё побаливающей рукой защёлкнул фиксаторы на его запястьях. Автоматически проверил его ладонь – три полоски. Перед законом чист. Перевёл взгляд на цель своих поисков.

Она сидела в той же позе, что и тогда, когда он вошёл, она просто боялась пошевелиться, и крупные слёзы пополам с тушью текли по её щекам. Рутгер подумал, что сейчас она не столь красива, как на фотографиях, просто маленькое, трясущееся от страха и рыданий существо. И он почувствовал лёгкое возбуждение от этой мысли. От чувства собственной власти.

– Здравствуйте, Виктория, – чуть дрогнувшим голосом сказал он. – Что же вы заставляете меня бегать за вами?

Она начала что-то лепетать, просить, нет, даже умолять отпустить её, что она спрячется, что исчезнет, и никто никогда ничего не узнает, что её ждёт мама, и её защитник зашевелился на полу, видимо, пытался встать – но инъекторы фиксаторов впрыснули в его кровь снижающую мышечный тонус смесь из тщательно подобранных под его ДНК веществ. Рутгер снова внимательно рассматривал девушку. Интересно, на что бы она согласилась, чтобы избежать процедуры снятия? Может быть… Может быть…

Нет.

Рутгер порывисто присел на край дивана и, отстегнув кейс, пристроил его на колени, открыл. С ходу запустив предварительное тестирование накопителей, начал подготовку к процедуре.

Он чувствовал, как девушка с ужасом смотрела на него, на его действия, а возбуждение всё не уходило. Наоборот, становилось сильнее. Он чувствовал, насколько часто бьётся его сердце. Привычное возбуждение. Да, то самое, которое он искал…

Она безропотно позволила надеть себе на руки фиксатор и усадить на табурет рядом с маленьким столом, на который Рутгер положил считыватель. Почти безвольная, она не сопротивлялась, даже рыдать перестала, хотя он и не давал команду на впрыск обездвиживающего состава. Просто смирилась со своей судьбой.

Сейчас она ему очень нравилась… просто неимоверно. Нравились следы слёз на щеках, следы туши. Он провёл ладонью по её волосам, подивился их мягкости и тотчас отдёрнул руку, а потом быстро осмотрел её ладони. Так и есть, на каждой, ближе к предплечью, лишь по две золотистые полоски. Тогда он очень аккуратно, очень медленно надел на голову девушки шапочку, внимательно осмотрел, плотно ли прилегают электродные группы к вискам, пошевелил выходящий из разъёма на затылке толстый многожильный кабель и другой конец воткнул в порт открытого кейса.

Она снова зарыдала.

Помедлив пару секунд, он нажал на кнопку.

Тело Виктории дёрнулось. Руки, лежащие на сомкнутых коленях, задрожали, сжались кулаки, может быть, даже слишком сильно, до белизны, но через несколько секунд тело расслабилось. Покрасневшие серые глаза потеряли осмысленное выражение, стали подобны мутному стеклу. Лишь в уголках оставалось немного влаги. Она задышала ровно, размеренно, даже как-то механически.

Процедура продлилась час четырнадцать минут. Не слишком много, но и не слишком мало. Все это время Рутгер сидел на диванчике, с пробойником на коленях, и смотрел на неё. Наслаждался каждой минутой. Представлял, как она извивается перед ним в самых изысканно-соблазнительных позах… Послушная, жаждущая… Представлял, как она… И, когда раздался сигнал, когда он, убедившись в том, что носители заполнены до отказа, что две новые, но похожие друг на друга в самой мельчайшей особенности характера личности, лишь иногда чуть отличающиеся из-за неизбежности недостаточной точности снятия, личности, что ждут своего воплощения в свежие тела, во внутренне совершенные плоть и кровь, в мышцы и кожу, нарощенные на эндооснову, – когда приготовился нажать на клавишу завершения, он опять поймал себя на мысли, что не хочет этого делать.