Юрий Нестеров - Профессионариум. Антология фантастических профессий [сборник litres]

Кузьма Фомич Летунов с удовлетворением сытого кота обозревал серебристо-чёрное великолепие космической свалки.

Медленно, со вкусом он прикасался к сенсорным мониторам, меняя угол обзора внешних камер. За кормой мусоровоза тянулся тёмный шлейф – пространство, очищенное от мусора в прежние смены. Смачно крякнув, он вырулил к очередному октанту, включив маневровые двигатели на минимальной мощности.

Через несколько минут первые контейнеры оказались в зоне захвата. Три мощных многосуставных манипулятора пришли в движение, управляемые выверенными движениями джойстика.

– Идите сюда, мои хорошие!

За манипуляторами нужен глаз да глаз: неопытный дворник может повредить контейнер, и тогда придётся собирать мелкий мусор ионными пушками – то ещё веселье. Конечно, технология обстрела микромусора ионами и последующего притягивания электромагнитами отработана до мелочей – но это время, время, лишнее время.

А ведь космическая свалка не разобрана даже на треть! Хотя космодворники очищали её вот уже четверть века.

Манипуляторы мягко захватили контейнер. Кузьма Фомич пошёл добровольцем в первые дни программы «Сделаем космос чистым!». После стольких лет работы он мог бы захватить контейнер даже с закрытыми глазами – и с него не упала бы ни одна космическая пылинка.

– Ну, что там у нас, мои золотые?

Спектральный анализ показал обилие рубидия и кобальта внутри контейнера. По процентному соотношению – явно списанные аккумуляторы челноков начала прошлого века. Но проверить стоило. Мало ли что могли положить лишнего в контейнер полтораста лет назад? Тогда не слишком заморачивались точностью – всё равно отходы пойдут на свалку, да не на родненькой Земле, а на отшиб между орбитами Урана и Нептуна. Ну кто будет проверять?

– Кузьма-а-а Фомич, ну вот зачем мы на это столько вре-емени тратим? Всё равно же потом в центрах переработки отсортируют.

Космодворник аккуратно переместил контейнер с аккумуляторами в грузовой отсек, задраил там люки, вернул манипуляторы в положение свободного захвата и только после этого обернулся к стажёру.

– Потому что, непутёвая твоя башка, всякое может случиться во время работы. Наше дело спешки не терпит. Дворник должен быть метущий…

– Да кто вам это вообще сказа-а-ал! Откуда вы вообще эту дура-а-ацкую фразу взяли?

Кузьма Фомич улыбнулся и подмигнул.

– Кто-кто. Кто-то из классиков. И я с ним категорически согласен.

– Ну так и подметали бы себе! Не разгля-а-адывая каждую соринку. И вообще! Скоро запустят автоматические сборщики! Они всю сва-а-алку за месяц разгребут!

Кузьма Фомич усмехнулся и покачал головой. За месяц, как же. Разговоры об автоматических монстрах с производительностью сотен космодворников начались ещё до его рождения. И он не слишком верил, что до окончания разбора свалки хоть один будет запущен в эксплуатацию. Да и зачем? Что с ним делать потом, когда со свалкой будет покончено? После принятия конвенции о чистом космосе люди перестали мусорить за собой.

И эти монстры сами превратятся в огромные мусорные контейнеры, когда все свалки будут расчищены.

– Костя, и не надоело тебе ныть! Ты видишь эти автоматы? И я нет. А это значит, работаем по протоколу. Никто за нас это не сделает. Сейчас я ещё десяток контейнеров соберу, а потом пойдёшь в грузовой отсек. Будем вскрывать и проверять, вскрывать и проверять – всё как обычно. У тебя ещё два часа личного времени. Хотя я бы на твоём месте посмотрел и поучился…

Но Костя уже юркнул в свою каюту и захлопнул люк.

– Эх, молодёжь! Всё спешишь, спешишь… Ну какой из тебя дворник?

В грузовом отсеке ровными рядами покачивались мусорные контейнеры, захваченные космодворником. Сам он висел рядом, полузакрытыми глазами наблюдая, как стажёр возится с очередным замком.

– Вот был случай. Написано на контейнере, значит: пластик. Но спектр-то золотой! В смысле как у золота. Вскрыли мы его. И не поверишь! Золотые монеты! Настоящий клад. Потом с месяц выясняли, как они могли на свалке оказаться. Да так и не выяснили. Видимо, кто-то по ошибке выбросил пару веков назад.

– И что да-а-альше?

– Да что, да ничего. Продали коллекционерам. Нумизматов сейчас мало осталось, но тем ценнее для них этот груз. А представь, не стали бы мы копаться? Тяп-ляп и сразу на сортировочную станцию? Вся прибыль бы им досталась! В этом же самая романтика профессии дворника! Мы – настоящие кладоискатели.

Костя победил замок контейнера со старыми аккумуляторами, упёрся ногами в пол и со скрипом приподнял крышку.

– Ну вот, салага! Глянь-ка, на дне какие диковинки! Нутром чуял, что здесь не только «батарейки».

Под «батарейками» обнаружилось несколько магнитно-резонансных хранилищ данных. Землянам-любителям покопаться в старине такие можно продать втридорога. Что они там отыщут – дело десятое, может, и ничего. Но сбыть такие устройства куда проще золотых монет.

– Оставить себе одну на память, что ли? Да не, зачем она мне. Все продам. Ты чего насупился, Костя? Тебя в обиде не оставлю. Двадцать процентов – тебе.

– Два-а-адцать?!

– Не, ну могу и меньше, если не нравится. Поплыли к следующему.

В контейнер с биологическими отходами неожиданно затесалась пара титановых скоб от обшивки ракет двухвековой давности. Не так интересно, но мастера-кузнецы, собирающие космические аппараты буквально на коленке, оторвут с руками. Это хобби постепенно возрождалось из пепла в век тотальной автоматизации.

– А вот тут, похоже, сплошная органика. Но проверить надо. Спешка в нашем деле ни к чему. Давай, вскрывай, не ленись.

Органика, пластик, немного железа, никеля и кальция. Что же там такое могло быть? На контейнере не было опознавательных знаков, и это было ещё удивительнее: ни названия судна, ни даты утилизации, ни классификации содержимого.

Замок не поддавался.

– Ну чего ты там, неумёха?

– Да не зна-а-аю! Заклинило. Будем резать?

– Давай, только аккуратно. Не повреди начинку! Две секунды на итерацию – чтобы огонь не попал внутрь. Всё как я показывал! Помнишь?

Поворчав, Костя запустил портативный плазменный резак. Через полчаса на корпусе контейнера появились четыре аккуратных разреза. Костя вынул четырёхугольный фрагмент оболочки. Кузьма Фомич посветил фонариком внутрь и остолбенел.

– Костя, паршивец! А ну марш на связь! Срочная космограмма на станцию: «Миссию прерываем, чрезвычайные обстоятельства».

Стажёр заглянул в контейнер через плечо наставника, побледнел и умчался выполнять приказ.

Космодворник наклонился над отверстием. Такого клада он ещё не встречал.

– Давай, мой сладкий, потерпи ещё чуток… Как же тебя угораздило?