Юрий Нестеров - Профессионариум. Антология фантастических профессий [сборник litres]

…Кузя со спины подбежал к Петрухе, который сидел на лавочке возле серого куба учебного общежития и читал учебник с планшета. Не размениваясь на приветствия, он отвесил однокашнику подзатыльник. Петруха охнул и свалился со скамейки, выронив планшет.

– Дурак ты, Кузя! Чего тебе опять надо?

– Мне чего? Да ничего, просто мимо проходил. Я тебя и не заметил даже. Чего читаешь? Дай, гляну.

Петруха потянулся за планшетом:

– Не дам! Отстань!

Но спортивный Кузя опередил его. Подняв планшет с травы, он начал читать вслух:

– …вычислительное запаздывание в компьютере. Так называется время, которое необходимо для расчёта нового управляющего сигнала после получения всех исходных данных. Запаздывание в системе просто сдвигает сигнал вправо на временной оси, не меняя его формы. Математически это можно записать в виде… Ну ты совсем шизик, Петруха! На фига тебе всё это? Возомнил себя великим изобретателем?

– Отдай, – насупился Петруха.

– Да на, на, забирай. Не нужна мне твоя ерундистика. И в кого ты такой тугодум? Нет бы физкультурой заняться, лётное дело повторить… Сколько раз отожмёшься? Ноль? Ты что, не хочешь в космос? Ой, дурак! А я вот туда на любую должность пойду! Хоть дворником.

– Из тебя только дворник и получится. А я ещё удивлю вас всех… Ай, больно!..

Кузьма Фомич очнулся, но не спешил открывать глаза. Теперь он вспомнил. Никогда они не были с Петрухой близкими друзьями, и никогда тот не называл его братишкой. Напротив, весь курс глумился над ботаном Петрухой как мог. В училище любили физический труд – пилить, паять, ковать. Простая и понятная работа. Белый билет в космос, где такие работяги всегда нужны. А заумного хилого Петруху с его витиеватыми измышлениями никто не понимал и не принимал всерьёз.

Похоже, каждый добился своего: один ушёл в дворники, другой стал работать мозгами.

Космодворник открыл глаза и увидел только темноту. Несколько раз моргнул – ничего не изменилось.

Шея немилосердно ныла от укола. Он пошевелил руками – они не были связаны, но выпрямить не получилось: Кузьма Фомич находился в тесном закрытом пространстве. Ощупав тело, он понял, что одет в лёгкий скафандр.

Космодворник закрыл глаза, раз уж всё равно ничего не видать. Пошарив по карманам, он обнаружил что-то мягкое, резиновое.

– Костя, ты, что ли? Рад тебе! Как мы тут оказались, не в курсе?

Резиновая уточка молчала.

– Вот и я не знаю. Ну, давай думать. Времени у нас с тобой много. Ты же никуда не спешишь?

Костя явно никуда не торопился.

– Пока лежал, вспомнил нашу юность. Петруха… он же всегда был белоручкой, чистоплюем. Понимаешь?

Понимал ли Костя, осталось неизвестным.

– Теперь понятно, почему он выбрасывал этих людей. Чистоплюй! Руки не хочет марать. Не хватит у него воли ни убить человека, ни даже приказ такой отдать. То ли дело – выбросить на свалку. Потому и капсула, потому и скафандр – он же не убивает! Согласен?

Резиновая уточка не возражала.

– И что дальше? А дальше капсулу перемелет его Асмус. И всё, концов не найти! Даже следов не останется. Как всё продумал, засранец! Вот только чем они ему помешали? Видимо, тем же, чем и я. Противимся его «инновациям». Наверное, там такие деньжищи крутятся, что нам и не снилось!

Косте точно не снилось.

– Ну и что будем делать? Разбить капсулу сложно, но можно. Вот только зачем? Это же верная смерть. Послать сигнал наружу – разве что морзянкой по корпусу. Да только никто это не засечёт в вакууме. Выходит, остаётся только ждать. Ты же не торопишься?

Кузьма Фомич сжал уточку, пропищав:

– Нет, Кузьма Фомич, я никуда не тороплюсь! Спешка дворникам противопоказана.

И взвыл в отчаянии.

Костя Спицин, бывший стажёр, а теперь – новоиспечённый старший слесарь по обслуживанию манипуляторов Асмуса, выглянул из-за угла вдруг опустевшего коридора, и мгновенно спрятался обратно – рефлексы будущего космодворника не подвели.

За поворотом он увидел, как два мордоворота куда-то тащат бесчувственное тело Кузьмы Фомича.

Старший слесарь прижался к стене, и его сердце плясало в бешеном ритме. Что происходит?

Костя не любил Кузьму Фомича. Уважал – да. Старейший представитель своей профессии, богатейший опыт разбора мусора – практически космический археолог! Устроиться к нему на стажировку было честью для Кости.

Но вот любить наставника не получалось. Тот постоянно подтрунивал над стажёром, упрекал, обзывал. Хотя Костя очень старался понравиться мастеру – но всё без толку. И манипуляторами он водит не так, и камеры поворачивает неправильно, и резаком пользоваться не умеет, и вообще, голова пустая и руки дырявые!

Поэтому, только услышав о возможности перейти на работу к Калугинскому, Костя согласился, даже не раздумывая. Сама по себе работа у великого инноватора была пределом мечтаний, а тут ещё и утереть нос вредному космодворнику!

Однако одно дело – утереть нос, и совсем другое – физическая расправа. При всех недостатках Кузьмы Фомича человеком он был не злым, а когда рассказывал свои мусорные байки – так и вообще, добряк добряком. Он точно не заслуживал того, что сейчас случилось.

Костя оттолкнулся от стенки и полетел в сторону от мордоворотов. Найти связь, найти связь! И сообщить кому надо. Вот только кому?

Схему мусорной станции Костя знал назубок, поэтому узел связи отыскал быстро. Ворвавшись в кабинет, он завыл от боли. Кто-то ударил его в солнечное сплетение, нагнул и скрутил руки за спиной. Краем глаза он увидел несколько десятков тел в спецовках, раскиданных по кабинету.

– А фы ффо фафой?

– Я не понима-а-аю! Отпустите!

– Не фонимаеф он! Ффо фафой, я ффрафыфаю?

– Кто такой? Константи-и-ин Спицин! Бывший стажёр! Послушайте! Там моего наставника куда-то уно-о-осят!

Хватка ослабла.

– Фыфхий ффафор? На фафом форахле флуфыл?

– На каком корабле служил? «Метла-а-а-2», у Летунова!

Костю перевернули, и он увидел перед собой коротко стриженную девушку лет двадцати: левая половина лица обезображена огромным отёком, а нижняя челюсть слегка смещена.

– Хфе он?

– Где он? Я же говорю: унесли его. Мордовороты калу-у-угинские!

– Ффё яфно. Хана ффоему наффафнифу.

– Хана моему наставнику? Почему? Что они с ним сделают?

– Фыфрофяф в фофмоф. На фьефение Афмуфу.

– Выбросят в ко-о-осмос на съедение Асмусу?

Костя обмяк. Его глаза забегали по комнате в поисках якоря, который вернул бы перевернувшийся мир на место.

– Но… Его же можно как-то спасти? – пролепетал он. – Давайте сообщим куда надо!

– Ха-ха-ха! Фооффим фуфа нафо! – Девушка кивнула на разбитый вдребезги модуль связи. – Ффафи луффе, фы «Фефлу» филофирофафь умеефь?