Юрий Нестеров - Профессионариум. Антология фантастических профессий [сборник litres]

С такой высоты, видимый сквозь прозрачные стены «Короны», Борзунг походил на объёмный пазл: блоки жилых кварталов, цистерны заводов, кубы и плоские эллипсы развлекательных центров и торговых площадей. Вдалеке поблёскивали кирпичные чёрно-голубые градирни, а в самом центре копошилась слобода ремесленников – кажется, снова митинговали против сноса. Рамина привычно скользнула взглядом вдоль стены, змеившейся с юга на север и рассекавшей город на два неравных осколка. Подумала о тех, кому никогда не попасть в сверкающую западную часть и усмехнулась, сжав в кармане свёрток с украденным картриджем. Интересно, что на нём записано?.. Ещё интересней, как себя сейчас чувствует мистер, которого она обокрала; впрочем, совсем неинтересно…

Рамина сошла с эскалатора, стукнула в дверь и оказалась в квадратной уютной комнате, которую потенциальный партнёр арендовал для первого знакомства.

– Добрый вечер, – услышала она откуда-то из угла и резко обернулась, успев, отметить панорамные стёкла, громадную, застеленную бархатным покрывалом кровать, два глубоких кресла и стол с лёгкой закуской.

– Добрый вечер, – поздоровалась Рамина, обнаружив, наконец, худого, плохо выбритого молодого мужчину с аккуратной стрижкой, переброшенной через локоть курткой и мрачным взглядом.

– Ничего не выйдет, – угрюмо произнёс он. – Вы не виноваты; если захотите, можете остаться тут. Но меня сегодня обокрали… Сами понимаете – после этого никакого настроения.

Рамина нашарила на стене выключатель, щёлкнула, зажигая лампы. Настенные светильники окутались ровным, оранжевым сиянием. Она сделала шаг вперёд и едва удержалась, чтобы не ахнуть.

– Ладно бы деньги – дело наживное. Картриджи увели, – зло бросил мужчина. – Пока спал. Жить становится совершенно невозможно.

– Как вас зовут? – тихо спросила она, подходя ещё ближе.

– Кирилл, – хмуро ответил он. – Со мной впервые такое. А с вами когда-нибудь приключалось? Я сталкивался с десятком подобных дел, но ни разу не был, как говорится, по эту сторону. Даже не представляю, что делать. Заявить в полицию? Знаю я, как там эти дела делаются… Искать вора? Поздно!

Кирилл стукнул кулаком по кровати. На бархатном покрывале осталась некрасивая складка. Сжимая в кармане картридж, Рамина, сглотнув, присела на край кровати.

– Может, всё-таки стоит заявить?

– Да ничем это не поможет, – покачал головой Кирилл. – Говорю же – я в курсе, что там за кухня. Заявление примут, а потом? Кого искать? В миллионнике-то, спустя несколько часов! Вора уже и след простыл. Небось сидит в какой-нибудь забегаловке в восточной части… Туда полиция даже не ходит – сунешься, живым не выйдешь…

– Чаю?.. – не зная, что сказать, слабо предложила она.

– Давайте, – махнул рукой Кирилл. – Там, в кухне, есть чайник, и заварка тоже, кажется. Отыщете? Простите. Испортил вам вечер… Как, кстати, вас?..

– Рамина.

– Рамина. Красивое имя. Редкое. В одной детской книжке так звали королеву полевых мышей.

Рамина вздрогнула. Случайность или?.. Нет. Не может быть. Её прозвище знали только в узких кругах. А вот официальная фамилия, увы, мелькала на разных бланках всё чаще. «Рамина Карманенко», – примерила она и нервно усмехнулась: говоряще…

Встала из кресла и прошла в узкую, как пенал, кухню, освещённую голубыми бликами. Крикнула:

– Кирилл, может, хотите кофе?

– Не откажусь, – сумрачно донеслось в ответ.

…Бабушка всегда утверждала, что вода для кофе должна быть ледяной, и Рамина никогда не отходила от этого правила. Пара ложек сахара, зёрна, размолотые в пыль ручной мельницей, корица и мёд, много молока и восточные специи – удивительно, но на съёмной кухне нашлись даже они.

Когда Рамина вернулась в комнату, Кирилл, до того окаменело сидевший на кровати, шевельнулся и вынул из кармана фляжку. Вдохнув аромат, покачал головой:

– В такой кофе добавлять коньяк грешно. Где вы научились?

– Работала баристой. Кстати, здесь же, в «Короне»…

– А. А внутри были? В апартаментах?

– Да где уж…

Допив кофе, Кирилл болезненно улыбнулся. Поставил кружку на стол.

– Спасибо. Отменный. Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Вы… Рамина, я пойду, наверно.

– Кажется, вы не в том состоянии, чтобы гулять.

– Может быть.

– Лучше я уйду.

– Лучше останьтесь! – резко попросил Кирилл. – Простите. Глупый страх. Я сегодня всё равно не усну. Сложно, – растерянно усмехнулся, словно оправдываясь, – после такого спать… Я когда проснулся сегодня – сердце бухало, и горло ужасно болело, как будто по нему прошлись пилой, а потом наскоро залатали.

Он помолчал немного. Неуверенно добавил:

– К тому же вы наверняка собирались провести ночь здесь. Квартиру, наверное, законсервировали до завтра. А свидание… не выйдет у нас с вами сегодня. Простите. Я…

– Ложитесь спать, Кирилл, – холодностью скрывая растерянность, предложила Рамина. – Идите, идите в кровать. А я в кухне устроюсь. На диване. Ещё кофе хотите?

– Буду премного благодарен…

Сначала Рамина устроилась относительно неплохо: набросила на диван плед, выключила верхний свет и оставила только золотисто-розовый спиральный ночник.

Тикали стилизованные под старину часы, сквозь двойные рамы доносился едва слышный шум улицы; несильно, но приятно пахло от гигантского букета в углу. Интересно, это деталь интерьера или Кирилл заранее заказал цветы?..

Кухня для посуточной квартиры выглядела на удивление уютной и обжитой: пёстрые полотенца, цветные половники на крючках, разномастные плетёные подставки под горячее. Рамина проглотила снотворное (с её-то профессией сон сбился тысячу лет назад и не восстановился даже за неделю пребывания в «Нарзане») и улеглась на жёсткую, рубчатую подушку, от которой пахло лавандой. Искусственная дремота уже нависла над ней, но тут в комнате громко скрипнули пружины. Тяжело, с присвистом, вздохнул Кирилл, и сна как не бывало. Подушки на диване начали разъезжаться, а в голове с новой силой закопошились забитые успокоительным мысли.

В том, что этот Кирилл был тот самый реципиент, которого она ограбила несколько часов назад, Рамина не сомневалась, но пребывала в совершенной растерянности относительно другого. Она крала картриджи почти пять лет, но со своей жертвой столкнулась впервые. И не знала, как себя вести.

Резко откинув плед и сев, Рамина вдруг поняла, что, будь у неё сейчас Кирилловы картриджи, она отдала бы их не думая, лишь бы избавиться от разраставшегося, раздражающего, доселе неведомого чувства. «Вина, – вспомнила она подходящее. – Кажется, это называется вина. Или стыд».

Но картриджи Кирилла давно были у заказчика. Зато… Рамина вскочила и бросилась к барсетке. У неё остался седьмой картридж того богача… Интересно, что за качество? Она ведь даже не посмотрела…