Павел Корнев - Резонанс [СИ]

Так почему бы и не ткнуть? Ну вот почему бы и нет, а?

И тут Боря сорвался с места, отвлекая внимание на себя.

Предотвратить его рывок не составило ни малейшего труда даже и без алхимической печи — сейчас всё было предельно просто и понятно, управление кинетической энергией представлялось сущей чепуховиной, погасил импульс гадёныша одной-единственной мыслью. Ну а дальше лёгким усилием воли заставил Борю заскользить по льду в обратном направлении, припечатал его к стене и понял: если нужно, в тонкий блин размажу. Стоит только надавить чуть сильнее, стоит просто этого захотеть и — раздавлю. Одно лишь кровавое месиво и останется.

Осознание этого отрезвило почище опрокинутого на голову ведра студёной колодезной воды. Каким-то запредельным усилием воли я отгородился от вливавшейся в меня энергии, и немедленно погасли двенадцать лампочек над головой, осталась только одна. Меня вышибло из резонанса, и всё бы ничего, но на смену иллюзии всемогущества пришла реальная слабость. Голова закружилась, ноги стали ватными, руки потеряли недавнюю твёрдость.

Прежде чем Федя успел это подметить, я белесым облачком пара выдохнул ему в лицо:

— Полезешь — урою! — быстро отступил и скользнул по наледи к входной двери.

Боря так и стоял у стены; возник соблазн врезать ему левой, но в голове уже прояснилось, и сдержался, поспешно выскочил в коридор. Не сказать — в коридор вывалился.

Кое-как добрёл до комнаты и прямо в одежде без сил повалился на койку, тем самым изрядно удивив Василя и Варю. Они пристали с расспросами, и я отмалчиваться не стал, рассказал о конфликте с Федей, лишь бы только отстали. Голова шла кругом, и кругом шла комната, как плюхнулся на койку, так и начало мотать. Такое впечатление — снова напился, вот ведь ерунда какая!

Спать, спать, спать…

Суббота преподнесла неприятный сюрприз. Нет, поначалу всё шло просто идеально, и Федя с Борей меня демонстративно не замечали, впрочем, как и остальное отделения, но вот на вечернем построении Дыба мрачно всех оглядел и объявил:

— Неправильно рассматривать наряд по чистке уборных в качестве наказания. Наряд по чистке уборных следует рассматривать в качестве возможности поразмыслить о том, что было сделано неверно и как не допустить этого впредь. Согласен, курсант Остроух?

— Так точно, господин старшина! — без промедления выпалил Боря.

— Как думаешь, ефрейтор Маленский нуждается в подобном времяпрепровождении?

Боря судорожно сглотнул и ответил уже далеко не столь уверенно:

— Не могу знать, господин старшина!

— А должен бы, — хмыкнул Дыба и объявил: — Покажешь завтра после побудки ефрейтору фронт работ, вам точно не помешает поразмыслить о своём поведении. Отделение, разойдись!

— Но завтра воскресенье! — охнула Маша Медник и в испуге прикрыла рот ладошкой.

Старшина потрепал её по плечу.

— Да, красавица, придётся тебе идти на танцы с кем-нибудь другим, — посмеялся он и отошёл, а я зло глянул на Василя, но при всех устраивать ссоры не стал.

— Стукач… — донёсся шепоток Бори, и сделалось не по себе.

Нет — так этой парочке и надо, сами напросились. Только вот психический не стал бы кляузничать старшине. Настоящий психический о вчерашней стычке не упомянул бы ни одной живой душе. А тут — такое. Теперь вообще непонятно, чего ждать!

Да ещё старшина, который уже успел отойти метров на двадцать, вдруг обернулся и гаркнул:

— Курсант Линь! Бегом сюда!

Пришлось подбежать, но, вопреки ожиданиям, о вчерашнем инциденте речи не зашло.

— Тебя хочет видеть комиссар Хлоб. Только не ходи в таком виде, сначала в порядок себя приведи.

— Будет исполнено! — машинально отрапортовал я, теряясь в догадках, с чем связан этот вызов.

Дыба потопал дальше, а я решил для начала прояснить ситуацию и насел на соседа.

— Какого чёрта, Василь? Ты зачем старшине о вчерашнем рассказал? Кто тебя за язык тянул?

— Петя, ты чего? Это не я!

— А кто тогда?

— Мне откуда знать?

— Слушай…

Я подступил вплотную к соседу, но между нами вдруг вклинилась Варя.

— Это я рассказала, — призналась она. — Думала, Федю с должности снимут. Извини, Петя, что так вышло…

Только и оставалось, что закатить глаза. Ну за что мне это всё? Вот за что?!

Но впадать в уныние не стал, махнул рукой, потопал прочь. Умылся, причесался, поспешил на встречу с комиссаром. Мариновать меня в приёмной не стали, секретарша сразу велела проходить в кабинет.

Несмотря на поздний час, Хлоб покидать рабочее место определённо не собирался и разбирал какие-то табеля. Но мне, такое впечатление, он даже обрадовался.

— А вот и наш мотоциклист!

— Здравия желаю, господин комиссар…

— Вольно! — отмахнулся хозяин кабинета. — По управлению мотоциклом все зачёты сдал? Можешь не отвечать — знаю, что все. С завтрашнего дня переводим тебя в бронетанковый дивизион. Прямо с утра выдвигайся на Кордон, будешь студентов к Эпицентру сопровождать. Командировочное удостоверение заберёшь у командира отделения.

От неожиданного известия даже голова кругом пошла.

Бронетанковый дивизион? Завтра? Кордон?!

Но завтра воскресенье! Завтра — увольнение!

И дело даже не в том, что Георгий Иванович и Альберт Павлович такому повороту точно не обрадуются, мне и самому развеяться хотелось!

Ёлки-палки, я с Ниной встретиться собирался! А тут — такое!

Но все эти сомнения я оставил при себе, сглотнул и через силу выдавил:

— Разрешите вопрос, господин комиссар!

— Спрашивай.

— Это надолго?

Хлоб пожал плечами.

— Август точно там пробудешь, а дальше — как пойдёт. Не переживай — учебная часть на Кордоне энергетическому училищу ничуть не уступает, натаскают тебя со сверхсилой работать в лучшем виде, от остальных не отстанешь. И всю командировку будешь получать денежное довольствие в полном объёме, не как курсант, а как рядовой — Он заглянул в листок. — Со всеми надбавками в месяц станет выходить сто тридцать рублей. Ещё вопросы?

— Никак нет!

— Свободен.

Я на подгибающихся ногах покинул кабинет и вышел на крыльцо подышать свежим воздухом, а заодно привести в порядок мысли, но на улице было жарко и душно, да ещё у входа в медсанчасть в компании Феди и Бори стоял наряженный в больничную пижаму Казимир. Заметив меня, он выкинул окурок в урну и провёл пальцем поперёк горла.

Тут-то и закралось подозрение, что моё откомандирование случилось как-то на редкость своевременно, иначе эта троица точно попыталась бы устроить тёмную. А так — ищи ветра в поле!

Я развернулся и вошёл в корпус, поднялся к кабинету капитана Городца и, ни на что особо не рассчитывая, постучал, но сегодня удача определённо была на моей стороне: Георгий Иванович не только оказался на месте, но и не выставил за дверь.