Павел Корнев - Резонанс [СИ]

За завтраком я получил свой усиленный паёк и в довесок не слишком-то приветливые взгляды других курсантов, но аппетита они мне испортит не смогли, смолотил всё до последней крошки.

А в училище ждал сюрприз. Савелий Никитич сверился со своими записями и объявил:

— Мои поздравления курсанту Поповичу! Нечасто пика румба достигают уже на третьей неделе обучения!

Инструктор несколько раз хлопнул в ладоши, мы присоединились к аплодисментам.

— И что теперь? — спросил Михаил, удивлённый и гордый одновременно.

— Много чего, ну а пока в свободное время в качестве исключения будешь отрабатывать создание молний.

Попович округлил глаза.

— Шаровых?!

Инструктор покачал головой.

— Шаровые молнии — достаточно сложные конструкции, начнёшь с простого искрового разряда. Идём!

Стены и потолок соседней комнатушки оказались забраны железными решётками, в дальнем её конце на металлическом постаменте возвышался немалых размеров медный шар.

— Алгоритм прост, — начал инструктаж Савелий Никитич. — Для начала формируешь из сверхэнергии электрический разряд, потом выталкиваешь его вовне. Это просто. Попробуй!

Миша выставил перед собой руку и напрягся, меж его растопыренных пальцев заискрило, и тут же сверкнул длинный разряд, но он не ударил в медный шар, а вильнул в сторону и с лёгким треском угодил в решётку.

— Она неуправляема! — заявил Попович, потирая обожжённые пальцы.

— Именно, — подтвердил инструктор. — Ты не сможешь направить в цель электрический разряд, для этого нужно создать проводник. В нашем случае — это цепочка ионизированных молекул воздуха.

Он махнул сначала левой рукой, затем правой, и яркий росчерк угодил точно в медный шар, заставив качнуться в сторону стрелку встроенного в его основание электрометра.

Увы, учить направленной ионизации воздуха всё отделение Савелий Никитич не посчитал нужным.

— Всему своё время! — усмехнулся он и велел нам садиться за парты. — Темой сегодняшнего занятия будет гашение энергетического выброса. Сконцентрированная в нужной точке сверхсила способна создать в неструктурированном потоке турбулентность и таким образом существенно уменьшить плотность…

И так далее, и тому подобное. А затем к нам присоединился лектор, и пришлось отрабатывать новый приём на практике. И вот тут сказалась повышенная сопротивляемость энергетическому воздействию — пусть я далеко не всегда успевал среагировать и развеять выплеск сверхсилы или даже просто его ослабить, но, в отличие от остальных, сбить меня с ног преподавателю не удалось ни разу.

Понятно — при желании он бы смог. Но хоть какой-то повод для гордости появился.

Дальше день пошёл своим чередом. Обучение рукопашному бою, обед с двумя стандартными порциями и изрядных размеров куском варёной курицы, поход на склад. Кладовщик моему появлению нисколько не обрадовался, но и прогонять не стал, вновь усадил штудировать анатомический атлас, а сам принялся потихоньку цедить пиво и поругивать вкус нагревшегося хмельного напитка. Несколько раз приходилось выискивать на стеллажах затребованные к выдаче вещи, а уже ближе к концу появился мой инструктор рукопашного боя.

— Сашка! Малыш! — обрадовался кладовщик. — Как жизнь молодая?

— Потихоньку, Михаил Дмитриевич, — степенно ответил сержант и протянул в окошко желтоватый листок бланка. — Мне бы шоковых дубинок четырнадцать штук. Только хранить их негде, после занятий буду возвращать.

Кладовщик глянул на бумажку, почесал затылок и озвучил номер нужного стеллажа.

— Сбегай, боец! — распорядился он, а затем и вовсе велел унести инвентарь на площадку. — Давай-давай! Не переломишься!

Пришлось плестись за сержантом, едва удерживая на весу охапку дубинок. От обтянутых слоем каучука палок, которыми отрабатывали на мне удары всю позапрошлую неделю, эти отличались наличием металлических контактов на рукояти и нескольких слегка притопленных ободков на ударной части.

Поинтересоваться их предназначением не успел: отделение уже выстроилось вдоль площадки, пришлось становиться в шеренгу и мне.

— Кто занимался боксом или борьбой — шаг вперёд, — скомандовал сержант, а когда из строя выдвинулись Фёдор Маленский, Казимир Мышек, Василь Короста да ещё парочка «псов», с нескрываемой усмешкой посмотрел на меня и отдал новое распоряжение: — Остальным приступить к разминке!

Ну, я и приступил, поскольку свою порцию премудростей рукопашного боя на сегодня получить уже успел.

Сержант оглядел курсантов и велел Феде:

— Нападай!

Тот сходу пнул тренера под колено, не попал и двинул правой в лицо. Действовал он уверенно и самоучкой точно не был, очень уж умело работал и руками, и ногами — не только проводил связки быстрых ударов, но и ловко ставил блоки. Долговязый и вечно сутулый ефрейтор в драке резко ускорился и легко навязал противнику свой стиль боя, заставив того обороняться и даже отступать.

Маша Медник бросила разминаться и принялась подбадривать дружочка криками, а мне вспомнилась статья о лютиерианском боксе, где разрешалось бить не только руками, но и ногами. Как же он называется? Ах, да! Сават!

В этот момент сержант резким пинком-подсечкой сбил Федю с ног и объявил:

— Следующий!

Маленский вмиг вскочил с земли и протянул к нему руку.

— Я ещё…

Захват, рывок, подножка, и ефрейтор кубарем покатился по земле, а инструктор повысил голос:

— Следующий, я сказал!

Казимир оказался боксёром. Мог бы догадаться и сам по его покатым плечам: чуть приподнятому левому и слегка опущенному правому. Двигался он лишь самую малость скованней Фёдора, но бил весьма технично; лично у меня в драке с ним один на один не было бы ни единого шанса. Сержант закончил схватку несильным тычком в печень, потом ещё даже быстрее разобрался с Василем. А вот с «псами», особенно с Ильёй, он занимался куда дольше — те особой техникой похвастаться не могли, зато явно имели немалый опыт уличных сшибок.

— Стройся! — скомандовал сержант, ничуть не запыхавшийся после пяти поединков подряд. — Меня зовут Александр Малыш, я ваш инструктор по рукопашному бою.

Маша Медник насмешливо фыркнула, а когда тренер выжидающе посмотрел на неё, ничуть этому не смутилась и спросила:

— Господин сержант, а зачем нам драться? Нас учат управлять сверхэнергией!

— Неправильная постановка вопроса, — усмехнулся Малыш. — Не зачем, а почему. Уметь драться вам надо по той простой причине, что операторы пятого, шестого и седьмого витков в открытом противостоянии не оставят от вас и мокрого места. И четвёртого — тоже, если успеют войти в резонанс. Единственный ваш шанс — вывести противника из строя, прежде чем тот задействуют свои сверхспособности.