Евгений Гуляковский - Сила Прометея

Снизу, от леса, не желая упустить предстоящее пиршество, вдоль склона горы неслись новые стаи этих отвратительных бестий.

В отчаянии Танаев подумал о том, что у него не осталось даже шунгитового крестика, потерянного где-то в горячке боя. Ничего у него не осталось из тех предметов, которые, не являясь оружием, способны поддержать человека в трудную минуту' безжалостно приближавшейся гибели.

Люди научились передавать свою боль и свою веру вещам, потому что во всем великом космосе, окружающем нас, не бывает мертвых вещей. Кольцо, талисман, целительная икона… Как часто эти предметы выручали нас в трудную минуту! Но у Глеба не было ничего, кроме безжалостного клинка, способного лишь высосать из него остатки жизненных сил.

Когда вокруг начали сыпаться ядовитые перья, которыми гарпии всегда поражали свою жертву, прежде чем начать рвать на куски обездвиженное парализующим ядом тело, Танаеву не осталось ничего другого, как вновь взяться за рукоять волшебного меча.

Боль, пронзившая руку, прикоснувшуюся к мечу, была такой сильной, что он не смог сдержать крик и неожиданно для себя самого вскочил на ноги, прежде чем нажать на красную кнопку.

«Погибать, так с музыкой!» — вертелась у него в голове одна и та же мысль.

— Человечины вам захотелось?! Решили захватить Землю? Получайте теперь то, что заслужили!

Он выкрикивал никогда раньше не использовавшиеся им ругательства, извлеченные из каких-то дальних глубин памяти, и давил, давил на камень рукоятки, не замечая того, что вместо красного камня палец, соскользнув по влажной поверхности, уперся в желтый. Однако и этого оказалось вполне достаточно.

Над головой человека, стоявшего над пропастью, закручивался огненный протуберанец. Он втягивал внутрь себя сотни гарпий, мгновенно превращая их в пепел. А они всё летели и летели навстречу неминуемой гибели, до тех пор, пока глаза Танаеву не застила черная пелена уходившего сознания.

На какой-то миг ему показалось, что он очутился в том самом междомирье, в котором бывал до этого не раз.

Глеб еще успел с облегчением подумать, что боль сейчас исчезнет, потому что он уже вступил на краешек дороги, на которой не бывает боли и по которой еще никто не возвращался обратно. Но неожиданно в этом туманном полуреальном мире прогремел знакомый голос, когда-то впервые услышанный им на лестнице Прометеева замка.

— Остановись, человек!

Мир вокруг Танаева замер, боль исчезла, даже время остановилось. Танаев видел неподвижно замершие в воздухе обгоревшие тела гарпий, видел свою руку, державшую рукоятку меча. Вместо лезвия из клинка вырывалась теперь наружу его собственная душа. Вот только и она, подчиняясь властному голосу, заполнившему все пространство вокруг, замерла неподвижно.

— Выполнил ли ты то, для чего родился на Земле? — спросил голос, которому невозможно было не ответить и невозможно солгать.

— Нет. Я виноват в гибели поверивших мне людей. Я оставил свой дом без защиты, на растерзание черных тварей, потому что моя армия погибла из-за моей собственной ошибки. И женщина, которая меня ждет… — Глеб остановился на секунду, не решаясь произнести вслух самое тяжелое обвинение. — Я не сумел защитить ее.

— Тогда возвращайся! — приказал голос.

— Но я не могу! — попытался он возразить в последний момент, и голос ответил:

— Ты можешь. Ты даже сам не знаешь, как много ты можешь, бессмертный земной человек!

А затем в лицо Танаеву ударил огненный вихрь взрывной волны, которая, распухая у подножия горы гигантским огненным яйцом, добралась теперь до площадки, на которой он стоял. Ему показалось, что этот огненный ад вызван его возвращением, — на самом деле все произошло наоборот. Удар огненной стихии взрыва, разверзшегося у подножия Эльбруса, вернул Глеба в реальный мир.

За его спиной по обе стороны узкого карниза, на котором он принял свой последний бой, сверху рушились огромные каменные лавины.

Грохотом своего падения они заглушали отзвуки чудовищного взрыва вакуумной бомбы, только что прозвучавшего внизу.

— Альтер, — прошептал Танаев, стараясь не смотреть вниз, чтобы не видеть разверзшегося там огненного ада.

Теперь его последняя надежда была уничтожена безжалостной судьбой. Он знал, чья рука повернула взрыватель и кто решил превратить остаток собственной жизни в бушующий огненный ад. Но сейчас это уже не имело никакого значения.

Портал на вершине горы, высоко над его головой, уцелел, и там по-прежнему накапливались новые полчища черных чудовищ, готовых обрушиться на лежавшую внизу беззащитную Землю.

Но что-то все-таки изменилось. Глеб понял это, как только огненный ад взрыва стал терять свою космическую силу, неохотно отступая туда, откуда пришел, к подножию великой горы.

На карнизе за спиной Танаева, еще невидимая, но уже ощутимая каждой клеточкой его измученного тела, открылась миру новая сила.

На обнажившейся после обвала каменной плоскости горы сверкнула полоса яркого металла, разрушить который или хотя бы покрыть пленкой окиси оказались не способны пронесшиеся над ним тысячелетия.

Танаев почувствовал его сразу, всем своим существом. От металла исходила нечеловеческая сила, притягивавшая его, как магнит.

Слепо протянув за спину руку, человек нащупал кольцо гигантских оков, когда-то сковывавших руки того, кто подарил людям частичку божественного огня… Частица этого огня до сих пор сохранилась в металле. И не только она.

Танаев понял это, когда волна тепла, смывавшая боль и чудовищную усталость в его теле, прошла по всем мышцам.

Меч, до этого невероятно тяжелый, неожиданно потерял свой вес, и Глеб смог наконец нажать на красный рубин, направив огненное острие вырвавшейся из меча молнии к вершине горы.

Но и это мало что изменило. Никакие удары молний и тем более тепловой луч лезвия не способны были проникнуть в недра огромной горы и разрушить портал, из которого уже шли вниз бесконечным потоком новые отряды черных тварей…

Вот только теперь кое-что изменилось в их составе. Больше среди них не было черных обезьян и гарпий, их заменили гораздо белее мелкие и более эффективные существа…

Те, кто управлял порталом, наконец-то поняли: единица массы, которую портал способен пропустить через себя за час времени, может состоять не из двух-трех существ, а из миллиона крохотных ядовитых тварей. Они не обладали ни собственной волей, ни мозгом, но зато не знали страха и выполняли поступавшие им команды с упорством и настойчивостью, которым люди уже не могли противопоставить ничего существенного.

Чаша весов этой судьбоносной для Земли войны заколебалась, и та, на которой находилась судьба человечества, вновь поползла вниз…