Степан Кирнос - Падение ангелов

— За свободу! За вольную Грецию! — вопят сепаратисты.

Ответом им становятся очереди тяжёлых пулемётов — яркие ленты со звоном впились в подступающих людей и заставили их заглохнуть, превратив их в «листья» для асфальта. Но за смерть своих сепаратисты ответили усиленным напором — воины в серой техно-броне, солдаты в военной форме и люди в гражданской одежде массой наплыли на передовую точку, где венецианцы на последнем издыхании держат оборону. Карабины работают без продыху, гранаты летят во врага и сметают его первые ряды в шторме огня и крови, но это не останавливают повстанцев. Массой они подступили к огневой позиции и пробили вражескую броню массивным совокупным огнём.

— Андронник, нам нужна поддержка! Дай нам кого-нибудь!

— Молот 1–1, говорит Орёл-1, - завязался тут же киберарий с флотской артиллерией. — Нам необходим огонь в двадцати метрах от нас.

— Орёл-1, не может отработать цель в непосредственной близости от вас. Протоколы безопасности нам запрещают вести огонь в близости дружественных целей.

— В бездну протоколы! — возмутился О’Прайс. — Мы через десять минут все тут поляжем!

На их позиции быстрым ударным отрядом бросилось не менее двадцати ополченцев, наткнувшихся на очереди автоматов и энергетического мушкета, но фанатиков-мятежников не остановить. Через огонь костров по неровностям асфальта враг рвётся занять позиции имперцев, но их встретила разрывная очередь «Палачей» — тяжёлые снаряды рвали одежду повстанцев в клочья, раздирая плоть.

Пятнадцать солдат в чёрной броне рассредоточились по укрытиям и вступили в бой. Среди них выделился человек, припавший к офицерам:

— Ну что, кажется мы их держим.

— Не на долго, — сказал О’Прайс и указал на то, как противники формируют штурмовые группы, выплавляемые орденскими воинами. — Похоже им надоело терять людей.

В действительности, все проходы завалены изрешечёнными и обожжёнными телами тех «самоубийц», которые в безумных атаках пытались выбить силы Империи. И серо-чёрный асфальт «скашен» красками войны.

— У нас «Стражи», всё ещё на месте?

— Да, О’Прайс, — ответил Андронник.

— Вергилий, — начинает отдавать приказ О’Прайс. — Бери свой отряд и штурмовиков и веди их на левый фланг. По моей команде, начинайте отступать к стене, уступая место врагу. Андронник, — капитан посмотрел на вывернутые ворота, которые представлены кусками плавленого металла. — Там, за стеной вроде был целый парк артиллерии?

— Да, разные боевые единицы артиллерийской техники были накрыты авиационным и контрбатарейным огнём.

— Бери кого-нибудь из этих парней в малиновой броне и сделай что-нибудь, чтобы оживит какой-нибудь миномёт. Если там ещё есть ещё снаряды, то залейте всё перед от нас.

— Да, господин.

— Доуху, — на этот раз О’Прайс обратился к воину, который стоит по центру обороны на самом её краю, практически в одиночестве, укутавшись в плащ из ярости и крови; все видят, как он ведёт скорострельный огонь, наполовину скрываясь за куском разбитого авто, удерживая врага на расстоянии. — Доуху, приём!

Но тот молчит. Андронник знает, что герцог погружён в себя, только его уже не ведёт жажда возмездлия, как Данте. Рэ просто желает умереть, как воин, ибо для него, как для того, кто предал Империю, уже готовится трибунал, и пуля и только смертью он может искупить чистоту своего имени, очистить репутацию.

О’Прайс перестал его звать, переключившись на бой. Противников на поле боя кишмя кишит — они как крысы — лезут из всех щелей и не думать отступать. Капитан заметил бойца в броне «Судей» и точно прицелившись расстрелял ему всё под подбородком, пронзая шею.

— Вражеские лёгкие вертолёты! — доложил кто-то из воинов, когда на горизонте показались похожие на сверкающие цельнометаллические пузыри с хвостом конструкции.

— Завалите их огнём! — приказ О’Прайс и сам открыл огонь по вертушкам.

Машины не остались в долгу и открыли огонь из пулемётов Гатлинга — шквал пуль ударил по позициям имперцев, кого-то прижав к земле. О’Прайс сконцентрировал вместе с венецианцами огонь на самой ближней вертушке, и та полыхнула, закружилась волчком и стала заваливаться, пока не поднялась к небу кусками металла и столба огня. Ещё две усилили давление, но им пришлось отступить, когда пара гранатомётов рассекла воздух и шлейф дыма прошёл в сантиметрах от них.

Но беда не приходит одна — враги стали медленно отходить назад, на позиции, близкие к городу, жмутся от имперцев и это не могло не насторожить силы Рейха. Они продолжают стрелять в отходящего неприятеля и те теряют человека за человеком. Казалось, победа в руках слуг Канцлера, но враг только отошёл, чтобы перегруппироваться и снова начать наступление, только во главе его встаёт трёхметровое существо — боевой двуногий шагаход, отсвечивающий серым металликом, с выгнутыми назад конечностями. Справа у него с трубы срываются маленькие язычки пламени, а слева вращающиеся четыре ствола. Посреди виднеется кабина пилота, за которой один из офицеров Конфедерации занял место.

— Враг наступает по центру, — на этот раз в эфире появился Доуху. — Они собираются снести нас.

— И что будем делать? — спросил Вергилий. — Подпустим и накроем огнём из всех орудий?

— Нельзя его подпустить ближе. У него огнемёт, а автопушка на близком расстоянии сметёт нас. Если не уничтожить шагоход раньше времени, то он нас уничтожит. Его лицевая броня крепче и сильнее, гранатомётами её не возьмёшь.

— И что же нам делать?

— У меня есть СВЧ-ружьё, — герцог поднял лежащее рядом с ним серебристое оружие, «дуло» которого похоже на крупный «фонарик», соединённый тонкой трубкой с большой круглой батарейкой, крепящейся на ложе с рукоятью и крючком белого цвета. — Я подберусь к нему вплотную.

— Доуху, стой, — в эфире объявился Андронник. — Это — безрассудность. Ты погибнешь.

В это же время из-за спины шагохода подались две подставки, заполненные ракетами и одна из них с шипением сорвалась с места. Огненный цветок расцвёл среди венецианцев и двое, под треск своей брони и одеяло огня отправились на встречу с Создателем. И остальные солдаты не дрогнули, издали концентрируя огонь на тяжёлом вооружении, которое пыталось навредить боевой машине сепаратистов.

— Я знаю, мой друг, — неожиданно «наградил» Рэ киберария своим расположением и голосом, обречённым продолжил. — Но его не остановить. Да и ты знаешь, какую участь меня ждёт в Рейхе. Идти мне некуда, мстить больше некому… лучше героическая смерть, чем позорная смерть на плахе. Да этим поступком я выкуплю своих ребят… они не предатели, все мы смертельно ошиблись…. Только испроси у Канцлера прощение за моих людей.