Даниэль Дакар - Консультант [СИ]

Поэтому, когда метрах в пяти перед по-прежнему хромавшей впереди Ланой материализовалось, небрежно поигрывая чем-то малоприятным, существо неопределенного возраста, цвета кожи и даже пола, она и не подумала нервничать. Лишь скрестила над головой пустые руки:

– Хромому Чарли привет от Кошки. За ним должок. Он в курсе. Свяжись и проверь, – по опыту общения с местными обитателями Лана знала, что чем короче слова и фразы, тем лучше.

Из почти неразличимых в темноте – фонари в «мертвяке» встречались редко – щелей выбрались ещё несколько индивидуумов, так же, как и первый, разрисованных светящимися татуировками с головы до ног. Предводитель что-то прошипел, освещая лицо девушки тонким лучом фонарика. Говорить внятно ему мешали разрезанный надвое и усыпанный пирсингом язык и покрытые рельефными шрамами губы, но тот, к кому он обращался, понял. И задал вопрос, который главарь не без труда озвучил:

– Ффффто ты хофффеффф?

– Свободный проход для меня и всех моих до границ «мертвяка». Если за нами погоня – отсечь.

Кто-то за ними определенно шёл, но «попрыгунчики» или местные, Лана не была уверена. Судя по поднимаемому шуму… с другой стороны, демонстративность никто не отменял…

– Фффпифффать?

– На усмотрение Чарли. Его территория, ему и решать. Хочет – пусть списывает.

Размалёванная физиономия переговорщика жутковато перекосилась, являя миру полный набор остро заточенных зубов. Наверное, это был его эквивалент удовлетворенной усмешки. Лана спиной чувствовала, как напряглись некоторые из стоящих за её спиной людей.

Что, крутовато заворачиваю? Ну, извините. Лана Дитц всяким хамящим недоноскам в няньки не нанималась. Глядишь, одних грохнут – другие два раза подумают, прежде чем лезть, куда не просили. Если уж на то пошло, там и без них тесно. И вообще, надо доразобраться с этим гомункулусом. Вон, уже получил указания, по всему видно.

– Ефффли мы фффделаем, долг фффакгоефффя?

– Да, долг закроется.

– Уфффлыфффано.

Аборигены расступились, и компания, состоящая из экипажа «Хвоста Трубой» и их нанимателей, снова двинулась вперёд, теперь уже куда быстрее и увереннее.

Правда, света почти не прибавилось, а потому чистокровным людям следовало не столько даже смотреть, сколько нащупывать, куда поставить ногу. Мринам тоже доставалось: скудный свет не был помехой для них, но здешнее закоулки «благоухали» так, что существам с чувствительным обонянием приходилось дышать ртом. Тем не менее, ощущение хоть какой-то безопасности придавало сил всем участникам предприятия. Напряжение отпускало, послышались шуточки. Да и идти, в сущности, было всего ничего.

До границы «мертвяка» оставалось метров двадцать, когда шедшая впереди Лана наткнулась на труп.

Хорошо – слишком хорошо для «мертвяка» и даже просто для грузовой зоны порта – одетый мужчина лежал, скорчившись, в луже крови. Правая рука, казалось, только что соскользнула с запястья левой. Широко открытые глаза все ещё вглядывались в погасший экран браслета. Мужчина умер буквально несколько минут назад, кровь ещё не успела остыть.

Лана, не задерживаясь (что она, покойников не видела?! Ха!), перепрыгнула через тело и успела отойти на пару шагов, когда за её спиной Рис сдавленно ахнул:

– Диксон? Диксон!

– Ты его знаешь? – резко развернулась девушка.

Хаузер коротко дёрнул головой, подтверждая. В неверном свете фонарика одного из сопровождающих лицо его напоминало застывшую маску.

– Мы должны были встретиться сегодня, – проскрипел напарник. – Я ради этой встречи и прилетел. Он не вышел на связь, да и мне было не до того, а теперь… вот.

– Ясно.

Лана присела на левой ноге, отставив правую в сторону. Вгляделась. Один арбалетный болт под правой лопаткой, второй по касательной порвал бедро, ещё одна рана в районе печени… убийца или убийцы явно не собирались шуметь. Грохнули дядьку точно не здесь, след тянется от границы мёртвой зоны. Видно, решили, что ран вполне достаточно для смерти (и, кстати, правильно решили), а что в «мертвяк» уполз, так это и к лучшему. Здесь-то уж точно труп растворится, как цинковая пластинка в соляной кислоте. С той только разницей, что даже и запаха не останется.

– Ваша работа? – не поворачивая головы, спросила она.

– Нет, – предводитель местных замотал головой так, что выкрашенные в ядовито-синий цвет сальные косицы несколько раз хлестнули его по носу. – Чуфффые.

– Угу. Как, по-твоему, Рис, у него в браслете есть что-нибудь нужное тебе?

– Может, и было, – Хаузер уже совладал с голосом. – Только это, если ты не заметила, вживленный «Рампарт». Когда хозяин умирает, вся информация уничтожается.

– Не сразу, – процедила Лана сквозь зубы. – Далеко не сразу. Зависит от времени, которое прошло с момента смерти. Тут – сестричка, поправь, если я ошибаюсь – минут десять, не больше.

Она окунула палец в кровь, принюхалась, лизнула, покосилась на проделавшую ту же операцию Грету. Та кивнула, соглашаясь.

– Ну, четверть часа, в пределе. Аль, у тебя есть в команде толковый ломовик?

Подошедший поближе Силва заложил большие пальцы за широкий ремень и почти незаметно качнулся на каблуках ботинок.

– У меня есть всё. Вот только если мы выйдем отсюда с покойником на руках…

– А разве кто-то что-то говорит о ЦЕЛОМ покойнике?

Поднявшаяся на ноги и переместившаяся за спину Риса Лана уже открывала чехол на бауле. Тихое пение рассекающей воздух стали, мгновенный отблеск на клинке – и отрубленная чуть повыше браслета рука отделилась от тела. Девушка, не чинясь, обтёрла спату об одежду мертвеца, и снова упаковала её в чехол. Завёрнутая в первую попавшуюся рубашку кисть скрылась под клапаном баула.

– А вот теперь идём очень быстро, – негромко, буднично сказала Лана. – Минуты решают. Чем быстрее доберёмся, тем больше инфы удастся снять. Рис, если я начну падать – понесёшь. Аль, предупреди ломовика. Полная боевая, ясно? Бывай, парень. Передай Чарли, что Кошке он больше ничего не должен.

– Уфффлыфффано, – с неожиданным достоинством кивнул проводник. – Фффагли гоффффогит, ты ему нгафффифффя. Мне тофффе. Удафффи.

– Я тебя шокировала?

Хороший вопрос. И как прикажете на него отвечать?

Прошло около двух часов с тех пор, как Рис и Лана оказались, наконец, на борту «Хвоста Трубой». Непосредственно в переходном тамбуре приплясывал от нетерпения парнишка кровей столь смешанных, что определить доминанту не представлялось возможным. Выхватив из рук Ланы отрубленную конечность, он практически растворился в воздухе, только ботинки простучали.

Саму Лану доктор Дальберг непреклонно повлекла в лазарет, и это, в целом, было весьма к месту: хромала она так, что даже смотреть было больно. Желая сохранить ясность восприятия, анестетиками из собственной аптечки она не воспользовалась, и теперь вполне закономерно расплачивалась за это.