Даниэль Дакар - Легионер

— Сдох фонарь, — устало пробормотала Дитц. — Я его бросила где-то по дороге, волокуша и так тяжелая была.

— Эээ… — девчонка не врала, но, кажется, поехала крышей. Обидно. — Он же на десять суток рассчитан при максимальной мощности. Ты ничего не путаешь?

— А он и сейчас, должно быть, полный заряд показывает. Смешно, мэм: заряд полный — а света нет. Аптечки просрочены, пайки тоже, комбезы не греют. И запасных магазинов не было. А я ведь просила. Так интендант, сука жирная… простите…

— Ничего, я привычная. Продолжай.

— В общем, велел брать, что дают, и не умничать. Нам бы хоть по одной запаске на человека, мы б отбились… не было запасок. И гранат не было. Ни хрена у нас не было.

Высказать свое отношение к полученной информации лейтенант Дюпре не успела: пришёл вызов от капитана Рурка. Разумеется, об обнаружении как минимум одного легионера из числа считавшихся пропавшими без вести ему доложили, и теперь он, должно быть, жаждал подробностей.

Оказалось — нет. Капитан, скрежещущий зубами так, что было слышно даже через коммуникатор, приказал сворачивать "прыжки и гримасы": компания "Дистант Констракшн" оформила права собственности на остров Эм-4.

— Сворачиваться? Сэр, мы свернемся, конечно, но рядовая Дитц такие интересные вещи рассказывает… и местечко не из простых… секунду. Дитц, компания-наниматель застолбила этот островок в собственность и…

— Когда? — Дитц, до сих пор спокойно лежавшая в спальнике с подогревом, снаружи была только перевязанная рука со вставленным в сгиб локтя катетером, села так резко, словно была куклой-неваляшкой. — Когда застолбила?

— Только что. С сегодняшнего дня.

И тут Дитц заорала так, что лейтенант отшатнулась, а все окружающие, побросав текущие дела, уставились на брызжущую слюной девчонку:

— Хрен им! Хрен в глотку, чтоб голова не болталась! Всё здесь!.. — она выпростала из спальника вторую забинтованную руку и принялась лупить ладонью по браслету. — Он у парней коммуникаторы спёр, а до меня не добрался! Всё здесь! Это наше, понятно?! Наше, Легиона, "право первого ступившего", ясно вам?! Я сразу сделала официальную запись, сразу!.. а он нам по миллиону галэнов на нос обещал, говорил, что с командованием базы договорится… всё здесь, не дайте этой гниде…

— Вы всё слышали, сэр? — невозмутимо поинтересовалась лейтенант Дюпре.

— Я вылетаю, — так же хладнокровно отозвался капитан, в отсутствие посторонних именовавший Эрнестину Дюпре просто Эрни. До "кошечки" дело не дошло, да оно и к лучшему, пожалуй. — Возьми у неё — официально! — копию записей регистратора. Не расспрашивай особо, я сам. На "Роузхилл" сообщили?

— Никак нет, сэр.

— Вот и молодцы, и не надо пока. Я тоже никому ничего. Жди, сейчас прилечу и будем разбираться.

Как ни мала была плоская вершина горы, для двух катеров места хватило с лихвой. Капитан выбрался на воздух и с удовольствием огляделся. Услада глаз командира: все при деле.

Ким, медик Эрни, под натянутым тентом возится с кем-то, кого за его широкой спиной почти не видно, даже головы не повернул. Из квадратного отверстия в земле льется свет, яркий даже днём. Бойцы снуют, как муравьи, исчезая внизу и появляясь снова. Неподалеку свалена гора чего-то непонятного, должно быть, добытых образцов. Подошедшая Эрни олицетворяет неприветливую радость подчинённого, который наконец-то может сбросить дурно пахнущую ситуацию на плечи начальства.

— Докладываю, сэр. Копия записей регистратора Дитц получена. Девчонка не врёт — в отличие от Ассенгеймера. Начали обследовать базу. Чья — непонятно, но, думаю, выясним рано или поздно. Скунс повёл своих по маршруту Дитц. Тот ещё маршрут, осмелюсь заметить. Пандус весь в крови, да и в пещерах…

— Принято. Что наши найдёныши?

— Так себе. Ким, сюда.

Подошедший врач озабоченно хмурился.

— Кристенсен — обезвоживание, отравление опиатами, переохлаждение, пневмония, застужены почки, не исключён простатит. Дитц — то же самое, минус пневмония и почки, ну и… она женщина, всё-таки… плюс два треснувших ребра и колоссальное нервное и физическое истощение. Выжата досуха. "Черный Лотос" — не шутки, хорошо хоть дозы конкретно ей не хватило. Она мрина, что и спасло, обычный человек так там и остался бы. Но всё равно… этого здоровилу, на самодельной волокуше, почти девять миль… а потом ещё пандус, пусть и без груза… в темноте, без еды, без воды, без тепла, без медикаментов…

— Почему — без?

— Сэр, — поджала губы лейтенант Дюпре, — я сроду такой экипировки не видела. Фонарь Дитц нашли и принесли. Полюбуйтесь.

— И что? Фонарь как фонарь.

— А вы его включите.

Капитан Рурк, поднеся к линзе затянутую в перчатку ладонь, нажал на переключатель. Ещё раз. Ещё. Посмотрел на индикатор. Нахмурился. Снова нажал.

— Любопытно.

— Дитц говорит — они все такие были. Похоже на то: фонари погибших светят еле-еле при всё том же "полном" заряде. Остатки аптечки обнаружили в её ранце и сравнили с теми, что были у погибших на поверхности. Они идентичны и абсолютно бесполезны, если не считать перевязочных пакетов. У Кима нет слов. У меня тоже. Из комбезов выдраны источники энергии. Аккуратно так выдраны, сразу и не заметишь. Интендантишка — кстати, я пообещала Дитц, что он её и только её — распродал, похоже, всё, что мог.

— Зря пообещали, лейтенант, — невесело усмехнулся Рурк. — Тут трибунал разбираться будет. Впрочем, я вас не виню, рядовую Дитц требовалось успокоить. Она в сознании?

— Так точно, — кивнул врач. — Я ввел релаксанты, но голова у нее работает. Даже лучше, чем следует, никак не уймётся. А больше нельзя, от девчонки половина осталась. В лучшем случае.

— Ну что ж… проводите меня, буду знакомиться.

Капитан Рурк любил побалагурить. Кроме того, он искренне считал, что некоторое количество веселого пустозвонства хорошо действует на объект вне зависимости от его, объекта, принадлежности. Если объект друг, это его поддержит. Если враг — напугает. Да и слегка расслабить девчонку перед предстоящим допросом не помешает.

— Так-так-так! — начал он, приближаясь к тенту. Мрина услышит, без вариантов, к потрясающему воображение слуху "своих" котов капитан уже привык. — А вот мне сказали, что тут есть кошка! Рыжая, хорошенькая… и почему-то до сих пор не моя! Непорядок…

Он осекся. Лицо лежащей девушки было похоже на снимок из личного дела в той же степени, что посмертная маска человека, убитого долгой болезнью — на живой и здоровый оригинал. Впрочем, лицо мужчины в спальнике по соседству даже на посмертную маску не тянуло.

— Эти землегрызы что, совсем шизанулись? Уже детей нанимают в Легион?

— Мне восемнадцать! — огрызнулась себе под нос рядовая.

— Восемнадцать чего? Килограммов веса?! Ч-черт…