Тимофей Царенко - Сны и башни [СИ]

— Вот, вот именно поэтому, Ричард, я тебе про штурмовую пехоту и говорю. Мы все рассуждаем подобным образом. Не важно с какой стороны желудка врага ты его атакуешь! — Рей рассмеялся. На него действовал наркотик. — Звучит не слишком надежно. А если нас там размажут? Там же такие монстры на свадьбе будут!

— А эта задача уже из разряда выполнимых. Думаю, вашей бомбы будет достаточно для проведения первичных переговоров. А дальше решим по месту.

— Надо будет ещё бомбы сделать, дымные. Из травы, — озвучил идею громила. Кто-то вдохнёт, смогут нас выслушать. — А если кто-то все же начнет драку?

— Тогда умрут все, а мы с Ульрихом потом как-нибудь договоримся, — ответил Ричард жестко.

— Он оттащит тебя в зал молчания и убьет там уже окончательно, — Рей озвучил очевидный исход.

— Такая вероятность есть. Но я думаю, в самом крайнем случае, он не сможет игнорировать душееда, который жрет душу Виктора.

— Как-то не слишком похоже на план, — Рей озвучил сомнения.

— Другого у меня нет. Если вы можете предложить что-то более разумное, я вас слушаю, — в голосе Ричарда не звучало ни иронии, ни издевки, ни недовольства. Он прекрасно осознавал, что вся затея требует изрядной доли удачи.

— Давай для начала в храм сходим. Может там чего дельного дадут. Раз уж боги в курсе… — в голосе Рея не звучало энтузиазма.

И было почему! Приятели настойчиво игнорировали тот факт, что они, по сути, являлись первыми за полсотни лет паладинами светлой церкви. Воинами без страха и упрека, которые положили свою жизнь на алтарь служения делу возвышения света над тьмой смерти и ужасами иных миров. Защитники слабых и угнетенных, ревнители добродетели и добрые пастыри для всех, кто осенил свою жизнь светом любви и созидания.

То есть менее подходящих на эту славную должность людей найти нельзя было в принципе.

Компаньоны оказались в ситуации, подобной той, когда вы жестоко убиваете в подворотне случайного прохожего. Вас ловят, а потом выясняется, что прохожий-то тоже убийца! И ищут его уже десяток лет, и смертей за ним не один десяток… И в итоге вас выпускают из тюрьмы и потом вручают почетную грамоту перед магистратом! Проходит пару дней и вы душите и насилуете миловидную девицу, сворачиваете ей шею и, пока решаете, куда прятать тело, заглядываете в корзинку, которую несла девушка, что так жалобно стонала, когда вы ее насиловали, а там ручки, детские, правые, десяток… И снова грамота перед магистратом. Вас делают почтенным гражданином города! В отчаянии вы крадете ребенка и жестоко убиваете беззащитного малыша… А он растекается слизью под вашими крепкими руками. Вы идете в полицию уже сами, и благодаря вам удается обнаружить банду чернокнижников, которые крали детей и подменяли их гомункулами, по сути, игрушками, которые должны были имитировать смерть от естественных причин. Вам ставят в городе памятник… На празднике в вашу честь с вами случается истерика и вы вскрываете глотку мэру. А у него зеленая кровь, которая кипит под действием солнечного света.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Короче, даже если вы хладнокровный убийца, который находит истинное удовольствие в страдании других людей, под конец этой истории у вас сдадут нервы.

От поведанной истории путь новоявленных паладинов отличался разве что большей масштабностью.

Справедливости ради, стоит сказать, что и светлая церковь своих паладинов шарахалась как слабые демоны от церковных благовоний. Последняя и единственная попытка церкви наладить взаимодействие с Ричардом завершилась сожжённым храмом (то, что он вообще-то целиком каменный — ему не помогло) и одной из самых масштабных оргий за последние полсотни лет (если судить по показаниям свидетелей).

Так что в храмы Рей и Ричард не ходили, в самих храмах была четка инструкция. Если в храм заходят Салех и Гринривер, храм надлежит эвакуировать.

И не сказать, чтобы Салех и Гринривер были хоть как-то недовольны положением дел.

Компаньоны вообще испытывали большое уважение к тем, кто не строил на их счет иллюзий.

— Изыдите! — настоятель компаньонов узнал. А еще, не иначе как для надежности, он сжимал в руках натуральную тяжелую картечницу. Изначально она оказалась направленна на Рея, но потом старик верно оценил свои силы и упер дуло себе в нижнюю челюсть.

— Мы пришли не сами! Нас ведет долг! — Ричард, как и всегда в подобные моменты, отличался изрядным пафосом.

— И дед, ты же это, так не застрелишься. Это же картечница Махлюса, у неё спуск тугой и дуло длинное, ты бы палочку какую взял. Пальцем ты спуск не выжмешь, — Рей совершенно искренне давал советы.

Церковь, в которую они зашли, трудно было назвать большой. Круглое помещение с высоким куполом напоминало иглу. На шпиле его мерцала в лучах заходящего солнца девятиконечная звезда.

В ответ на замечания священник лишь побледнел сильнее и крепче сжал ружье.

— Нас направили сюда сами боги, — тон Ричарда смягчился. — Возможно, нам что-то должны передать. Если мы ошиблись, то мы уйдем.

В этот миг свет с витражного окна упал на визитеров храма и те засияли, словно святые из картин.

Священник удивленно вскинул брови и направил ствол ружья в пол. Свет лился из витража, за которым находилась кирпичная стена.

— Пойдемте. Раз сами боги вас зовут… — настоятель развернулся и пошел к алтарю — огромной каменной чаше.

Компаньоны последовали за ним. Свет из витража пропал.

Настоятелю было сильно за семьдесят, кожа на его лице и руках уже покрылась пигментными пятнами. Зубы выпали. Удивляли густые черные волосы и бакенбарды, которые очень странным образом обрамляли это изуродованное временем лицо.

Старик дошел до алтаря, коснулся содержимого чаши ладонью. После чего засиял уже сам.

Настоятель храма прибавил в росте. Его волосы, некогда короткие, отросли. Зубы сверкали белизной. А спина обрела былую прямоту. А еще из его глаз лился золотой свет.

— Внемлите! — голос священника тоже изменился. Казалось, он исходит сразу отовсюду. Человеческая глотка в принципе не способна рождать такие обертона и звуки.

Рей и Ричард почтительно склонили головы перед аватаром.

— Ричард Гринривер, седьмой сын седьмого сына! Подойди! — власти в голосе тоже было не занимать, но вот это уже впечатления не произвело. Ричард и сам так умел. Салех тоже так умел, но стеснялся.

Приказ аватара молодой человек исполнил и подошел к аватару.

— Книга твоей судьбы уже давно истлела на полке великой библиотеки. Ты был обречен принести в наш мир боль и страдания. Стать пророком разрушения и предтечей последних дней. Такова была воля тех, кто взирает из темноты. В тебе слишком много было злобы, ненависти ко всему живому. Твой атрибут, твоя искра истинного созидания, дарит тебе истинную безнаказанность! Самые темные ритуалы не в силах исказить твое тело и душу, самые гнусные пороки не смогли бы оставить печати на твоем лице. Такова была судьба! Но свет милосерден! Мы принесли тебе дар, достойный судьбы. И, по нашей воле, каждый дар темных богов стал вдвое больше! Радость от чужой боли мы сделали сладострастным вожделением! Ненависть к людям обратили ненавистью ко всему живому. Твой гибкий ум отточили до остроты холодной бритвы. А дар бессмертия, жуткий дар, что мог позволить черпать силу из собственной смерти, раз за разом отдавая свою жизнь темным божествам в обмен на силу… Мы не стали менять его. Лишь подарили тебе еще один атрибут. Мы дали тебе силу, достойную твоей судьбы. И она изменилась. Тьма не подарит тебе большего могущества! Ты уже вознесся над ней! — от силы божественного голоса завибрировали стекла.