Семён Афанасьев - Не та профессия-3 [СИ]

Последние слова едва достигли сознания Бруно, поскольку барон уже практически перерубил ему в этот момент правое бедро и возвратным движением снёс верхнюю часть черепа.

_________

Там же, в то же время.

— Как и обещал, две минуты. — Дайн плотоядно посмотрел на бывшего секунданта. — Готов? Можешь взять его клинок. Либо будем ждать дубликат из арсенала?

— У меня нет к вам претензий барон, — твёрдо и решительно сообщил секундант виконта. — Более тогу. Приношу вам свои искреннейшие извинения за имевшее место недоразумение. Со своей стороны, считаю, что позволил себе лишнего и был крайне неправ.

— Без проблем, — пожал плечами Дайн, вытирая клинок специально поданной распорядителями материей. — Всего доброго.

_________

— Это было впечатляюще, — в глазах Кхиеу прыгали чёртики. — Я, честно говоря, переживала.

— Зря, — Дайн флегматично повёл бровью. — Разум сильнее меча.

— Зачем насмерть? — нейтрально поинтересовался Пун. — В воспитательных целях? Или нравится?..

Кхиеу немного напряглась, прихватывая барона под руку.

— Промахнулся, — искренне покаялся Дайн. — Хотел ему руку порезать. Клинок не мой, развесовка чужая. Удар «сорвался» с руки, попало по голове. Вышло, что в воспитательных целях. Честно.

*********************

«Дорогой дядя Вальтер,

Это, конечно, смешно — вот так общаться в нашей с тобой ситуации.

Но, чёрт побери, где тебя носит?!

Корабль твой, который „SOLDAAT“, я нашёл в порту! На борт подниматься не стал (впрочем, меня туда и не пустили, приняв достаточно нелюбезно).

В ответ на мои расспросы касательно тебя, какой-то парняга с нашивками первого помощника, свесившись с борта, крайне раздражённо проорал, чтоб я тебя искал самостоятельно и в городе.

В городе, однако, мои возможности крайне ограничены: от администрации былых султанатов не осталось и следов. Дальние родичи моей сестры, правившие этими местами в своё время, полностью растворились среди местных. Во всяком случае, на радушие рассчитывать не приходится. О тебе никто не слышал ни в гостевых домах, ни в местных харчевнях».

__________

«Дорогой племянник!

Как я рад, что ты прибыл! Я здесь, неподалёку. Если ты станешь спиной к порту, на удалении примерно в две с половиной мили, северо-северо-восток, ты увидишь возвышенность. Я нахожусь на ней.

Я видел вас, когда вы следовали по дороге в город и порт с севера, но не имел возможности привлечь вашего внимания конфиденциально, не нарушая спокойствия этих тихих мест. Когда поднимешься сюда — поймёшь, о чём я.

Извини, что не отписал тебе ранее. Честно говоря, в свете последних событий потерял счёт времени настолько, что ещё не ждал тебя.

_________

— Ну привет!

Подлетаю галопом и, как заправский кавалерист, соскакиваю на землю в одно касание.

Обнимаемся с уоррентом где-то с половину минуты под тактичное сопение коней моих спутников, остановившихся шагах в двадцати.

— Да ты тут оборудовался, как … — смеюсь, не договаривая фразы. Просто по привычке и на всякий случай (плюс Вальтер делает движения бровями, глазами и губами одновременно. Хотя никого вокруг из чужих и нет. Возможно, он своим спутникам не доверяет?).

На указанной возвышенности я обнаружил снаряжённую и изготовившуюся тройку «трубок Брауна», чуть менее десятка народу (включая Вальтера) и следы их пребывания тут в течение пары недель.

— А что у вас стряслось и почему ты так нетривиально расположился?

Мы говорим на имперском всеобщем. Внешне я стараюсь казаться весёлым и позитивным, но внутренняя озабоченность присутствует.

Уоррент отводит меня в сторону и в две минуты излагает обстановку. Оказывается, уже тут, в порту, капитан корабля-«извозчика» вступил с ним в контры.

Ссора Вальтера с капитаном переросла в элементы рукоприкладства, причём с участием как самих отцов-командиров (приписанных по разным ведомствам), так и их подчинённого личного состава. Как итог, Вальтер споро выгрузился на берег с минимальным арсеналом и устроился тут, в относительно безопасном месте.

Матросы с корабля, регулярно сходя на берег (вопреки позиции уоррента, но с разрешения капитана), посещают все подряд злачные заведения, пьют, волочатся за слабым полом (это здесь недорого и крайне доступно).

Кроме вышеозначенного, представители экипажа корабля ещё и дерутся со всеми подряд (кроме местной стражи — чревато). Пару раз сцеплялись даже людьми Вальтера в кабаках (эти заходили просто прикупить еды).

Местные вроде уже шутят и судачат о странных «бледнолицых», прибывших на одном корабле, при этом мало не до поножовщины ненавидящих друг друга.

Груз, предназначенный для передачи мне, капитан корабля, в нарушение всех инструкций, разгрузил на местный таможенный склад порта: если б мои ящики остались на корабле, рейдовая стоянка оплачивалась бы по более высокому тарифу (такие вот дурацкие правила), и плата бы шла из корабельной казны (вотчина капитана).

Теперь же, за хранение груза должен будет платить получатель. Капитана нимало не волнует, что таких денег с собой у меня могло бы и не быть — главное, что со своей головы он заботу вроде как снял.

— Так а почему тогда он вообще не развернулся и не отчалил? — резонно интересуюсь, пытаясь постичь логику сего деятеля.

— А без твоей отметки не может, — смеётся Вальтер. — Ты с его амулета должен отправить только тебе и Пуну известное подтверждение. Иначе рейс ему не зачтут и не оплатят. Кстати, это из-за Пуна вся ботва и началась.

Оказывается, мой «маленький братец» за последнее время в Столице развил кипучую деятельность настолько, что сдвинутыми с былых позиций оказались даже кое-какие рода Большой Двадцатки (и это только начало, только тс-с-с! Сообщил Вальтер шёпотом).

Это корабль, ни много ни мало, оказался приписан к тому торговому дому (на бумаге), с которым сам Пун и всё руководство «проекта», сказать мягко, не ладили.

Капитану что-то такое резко пришло на его амулет, от полу-частного хозяина; и капитан в мгновение ока в одностороннем порядке изменил протокол сотрудничества с Вальтером.

— Накладки случаются, — смеюсь, обнимая Вальтера ещё раз. — Я всё равно чертовски рад тебя видеть!

В этот момент от моего сопровождения отделяется конь Алтынай. Она, посчитав данное мне время достаточным для конфиденциальных приветствий, спешивается рядом с нами.

Знакомство её и моего «дяди» занимает ещё с четверть часа, в течение которых переводчиком кроме меня выступить некому. Через четверть часа, к нам присоединяется и Разия, которой без Алтынай стало скучно и неуютно.