Михаил Тихонов - Отшельники. Клан Заката. Книга первая. Приемыш [СИ]

— Аким! Поворачивай! — князь с силой стукнул по стене возка, привлекая внимание слуги.

За окном мелькнул верстовой столб с цифрой пять на табличке. Где-то тут должен быть нужный сворот с тракта. Лошади замедлились, а потом князь почувствовал, как возок накренился при повороте направо, но через пару мгновений выровнялся и снова покатился ровно, встав в колею. И снова тихое поскрипывание снега под полозьями…

В переданной ротмистром записке не было точного указания места. Только дорога… И еще… Палец князя случайно зацепил спусковой крюк, удерживающий тетиву натянутой и та, с тонким дзиньканьем, сорвавшись больно ударила по второй руке, как раз устраивавшей болт на ложе…

— Ай, черт! — От неожиданности, князь глухо выругался и начал озираться вокруг в поисках какой-нибудь тряпки, чтобы вытереть кровь, проступившую из пореза, оставленного тонкой тетивой.

Взгляд случайно цепляется за лист письма, лежащего рядом на сиденье. Глаза князя удивленно расширяются — строчки послания медленно истаивают, лишь в самом углу, видны черные значки рун. Две буквы магического письма, похожего на копья, с круглым наконечником…

Дальнейшее сливается для Глеба Георгиевича в сплошное мелькание картинок. «Ловушка…» — единственная проскочившая мысль, а сам князь уже начинает движение. Подхватив шпагу, напрочь забыв про царапину, прыгает с места, выбивая своим телом закрытую дверь возка…

— Аким! Прыгай! — уже находясь в воздухе, кричит Глеб Георгиевич своему слуге и другу, спокойно сидящему на козлах, держа в руках вожжи.

Аким успевает только повернуть удивленное лицо в сторону князя, когда из леса, разминувшись с телом князя буквально на сантиметры, и опалив волосы разогретым воздухом, прилетают два огненных шара, в мгновения ока отправивших зимний возок, весящий не меньше трех сотен килограмм в воздух, раскидывая во все стороны горящие обломки…

Аким, так и не успевший среагировать, объятый пламенем, будто ангел возмездия, взмывает вверх, чтобы приземлиться по ту сторону дороги в глубокий снег… Но князь этого не видит… Пробив своим весом толстый наст, содрав при этом с лица изрядный клок кожи, он тут же откатывается в сторону, торопясь сменить позицию, до того, как маги, засевшие у дороги, перенесут огонь на него…

А на дорогу, как раз собирающуюся делать поворот, из леса, короткими перебежками начали выбираться люди, затянутые в серые маскировочные халаты, без опознавательных знаков…

— Никодим! — граф, подойдя к шлагбауму, и не увидев постового, того самого громилу, удивленно начал озираться. — Ты куда подевался, черт лопоухий?

Странно, но в пределах видимости бойца не наблюдалось. Может в туалет отошел? Да нет, в таком случае кто-то другой бы стоял. Про то, чтобы кто-то из подчиненных мог бросить пост, речи быть не могло. Конечно, тут не граница, но воины все опытные, и расслабляться не станут. Особенно, в присутствие ротмистра. Так ведь можно и на хоздвор в расположении бригады потом угодить. Нужники чистить, и скот пасти.

Граф не был сторонником физических наказаний для бойцов. Ни к чему это. Воин всегда должен быть здоров и готов вступить в бой. А после плетей, или палок, какой из него боец? С отбитыми то ребрами… Правильно, никакой… Что в полевых условиях, может стоить кому-нибудь жизни. Например, тому же ротмистру…

А вот неделька на уборке выгребных ям и чистке конюшен, никак не сказывается на боевой готовности воина. Не считая того, что над ним потом долго подтрунивать сослуживцы. Ну как же, из воинов, да в уборщики… В постоянном напряжении, в котором живут пограничники на заставах, такое событие является неплохим развлечением… Правда, стараются особо не издеваться все же… Никто не застрахован от попадания на работы. Хе-хе… Особенно в подразделении ротмистра…

— Застава! Тревога! — Не дождавшись никакой реакции на зов, граф немного разозлился.

Ладно, Никодим, допустим, отвлекся, но остальные то должны были отреагировать на возвращение командира… Граф, быстрым шагом направился в сторону входа в караулку, готовясь устроить разнос не спешащим на мороз из теплого помещения бойцам. Он уже поворачивал за угол, когда взгляд зацепился за что-то темное, лежащее у дальней стены караулки.

Чуть приостановившись, и приглядевшись, ротмистр тут же хватается за штатную шпагу, молниеносно вытягивая ее из ножен. Нога… обутая в обычный, из толстой бычьей кожи, воинский сапог…

Мозг еще пытается осознать увиденное, а тело, на рефлексах, вбитых годами тренировок, уже вжимается спиной в стену, изготовившись к схватке. Осторожно, на цыпочках, приставными шагами, ротмистр медленно движется в сторону торчащей из-за угла ноги, ожидая нападения в любую секунду…

«Нападение на пост… Но почему проморгали? Не подняли тревоге? Не заметили? Да быть такого не может… Чай, в отделении не безусые юнцы…»

Те четыре метра, которые граф крался вдоль стены из не ошкуренных бревен, он обдумывает, что могло произойти за время его отсутствия. Да и не так долго его не было на посту, чтобы за это время кто-то успел незаметно подобраться к посту и вырезать его напрочь… Черт… Еще и орал, как дурак, привлекая внимание…

Никодим…

Узнать громилу, пластом лежащего на утоптанном снегу, лицом вниз, не составляет для ротмистра труда. Озираясь по сторонам, граф присаживается на корточки около тела, и быстро осматривает его на предмет ран. Странно, но никаких следов на спине нет. Еще раз быстро осмотревшись и не заметив ничего необычного в окрестностях, граф на время откладывает оружие в сторону и, поднапрягшись, переворачивает тело.

И опять ничего… Никаких следов или ран… Ротмистр переводит взгляд с тела на застывшее маской лицо воина. Такое ощущение, что тот даже не понял, что умер… На лице застыла его вечная ухмылка, а открытые глаза, чуть прищурены и смотрят куда-то в небо, будто ища что-то интересное там, наверху…

Ротмистр повидал много смертей на своем веку. Разных… От естественных причин, и не совсем… Шпага, стрела, волчьи ямы и повешенные… И сейчас, он безошибочно смог определить причину — заклинание. Ничего другого прийти в голову не может…

Инстинктивно, граф прижимает руку к груди, на которой висит оберег, сделанный еще его покойницей матерью… Не самая мощная вещица, но действенная. И, главное, не одноразовая… Не раз небольшой медальон из векового дуба, спасал ему жизнь в стычках на границе, принимая на себя первый удар шаманов кочевников или магов-контрабандистов. И такие бывают…

Хотя, казалось бы, что может подвигнуть мага на путь преступлений? У них есть все. Положение в обществе, защита, деньги в конце концов… Но, все равно… Попадаются…