Владимир Сухинин - Закон долга [СИ с издательской обложкой]

«Один!» – облегченно подумал Артем и снова стал твердить:

«Я Камень, Я камень»…

Недооценивать бойцовские качества дикарей, он больше не стал.

«Опасное это для жизни дело», – ненароком подумал он и увидел слева от себя ноги обутые в мягкие кожаные сапожки. Не раздумывая, он вонзил нож в голень и вскочил.

Дикарь застыл словно его схватил паралич. Отчасти так и было. Он ощутил шок от боли и не мог не только двигаться, но и кричать. Вселенец в нож брал свою плату за помощь болью и муками. Артем одним движением вогнал нож в глаз и подхватив тело, утащил его за камень. Положил на место, где лежал сам, и вытащил чистый клинок. На нем никогда не оставались следы крови.

«Пятый», – посчитал он убитых дикарей за день. Если не считать шамана. Осталось еще пятеро, что ждут подмоги. Один будет спать до утра. И так четверо серьезных бойцов. Они думают, что он будет убегать, заманивая их в лес и будут ждать подмоги отряда. Это тот отряд, что убил всех жителей и за которым безуспешно гоняются неизвестно где рейтары. «Пусть ждут», – решил Артем. Вместо отряда заявиться он. Убьет их, а затем будет искать рейдеров дикарей. Он рассуждал об убийстве так хладнокровно и обыденно, что сам этого не замечал. Он думал об этом так, как другие думают о таких вещах как вспахать землю. Или сходить на работу. Или поджарить кого-нибудь плазмаганом в компьютерном шутере. Он не замечал, что убийства стали частью его существа… его работой.

«Затем вернусь в крепость. Возьму своих рейтаров и дам дикарям бой… Не слишком ли?» – усомнился Артем.

Его бойцы могут разбежаться при виде дикарей, а как воины они им и в подметки не годятся. Но в душе понимал, он должен это сделать, иначе их постепенно одолеют непрерывными рейдами. Он должен покончить с отрядом здесь, пока они не вернулись в свои селения… или города. Неизвестно где и как они живут. Но, почувствовав слабость пограничников, те придут мстить за свои родичей. Но если отряд не вернется, это остудит их пыл. Сила солому ломит. В этом Артем почему-то не сомневался.

Сверху на Артема глядели две пары глаз. Арингил мучительно думал, что же такое происходит с Артемом? Он как бы перерождается из обычного парня в нечто для него непонятное. Обстоятельства заставляют его принимать нелегкие решения. Чтобы спасти одних, он убивает других и чем больше он убивает людей, тем больше ему это начинает нравится. Он с легкостью справляется с любым противником, кто встретится на его пути. Всю работу за него по существу делает нож, но он и изменяет человека. В какой-то момент вместо Артема Арингил видел сумрачный туманный силуэт. Размытая фигура убивала и в ней на мгновение виделся алый всплеск, затем он снова видел Артема.

– Агни? – обратился он к беззаботно сидящей тифлингу. – Я смотрю на Артема и вижу в нем странные изменения. Он так много убивает. Тебе не кажется это странным?

Тифлинг посмотрела на Артема. Он в это время подошел к убитому дикарю.

– И что странного? – тифлинг перевела взгляд на ангела. – Он что по-твоему должен был дать себя убить? – Она заглянула в книгу судьбы. – У землянина образовался перекресток. Непонятно только куда дороги поведут. Но это лучше, чем одна и на костер. Я думаю, что ничего страшного не происходит. Парень просто старается выжить. У твоего землянина непоседливый характер. Не поймешь, что он вытворит в другой раз. То его несет на север, то он играет в благородство и удочеряет замарашку распутницу, спасает молодую нищенку ублюдка [13] Ублюдок – выродок, нечистокровный; у людей – рожденный вне брака потомок «чистокровного, благородного» родителя от простолюдинки. , которая хотела его убить. Странный он, как и ты.

– А что во мне-то странного? – удивился такому переходу Арингил?

– Как что? Ты первый служка у нового бога и не попросишь у него хотя бы дом. Живем в подвале как крысы. А о семье надо заботиться…

– Но ты сама же слышала, что он ответил, – немного обиделся на несправедливые упреки Агнессы Арингил. – Он сказал, что не может.

– Мало ли что он сказал. Ты мужчина или… тряпка?

– Какая тряпка? Агнесса, ты о чем?

– Все о том же. Живем как чужие. В подвале. И что это за жизнь? У других и дома и мужья добытчики… – Тифлинг отвернулась. А Арингил, удивленный таким оборотом, замолчал.

– Вообще-то я тебе в мужья не набивался, – помолчав сказал он, и тут же об этом пожалел.

– Что-о?.. Что ты сказал? Это я набивалась тебе в жены? А кто лапал меня и на голую смотрел? А? Кобель недоделанный? Обрядился в бабий балахон и как баба рассуждаешь. Видеть тебя не хочу! – Девушка сорвалась с места и исчезла.

Арингил, ошарашенный произошедшей ссорой, застыл на месте. Он даже не обратил внимания на трех тифлингов, что появились на краю их поляны.

Были они не красавцы, с длинными рогами, торчавшими из под черных, всклоченных волос, и смотрели на Ангела прямо враждебно.

– Слышь ты, мужик в платье, – крикнул один из них грубым и насмешливым голосом. – Ты чего тут забыл? Иди к своему дракону и лижи ему под хвостом. Тут наша территория.

Арингил еще раз удивился. Он посмотрел на грубияна и рассеяно произнес:

– Здрасте, я Арингил.

Ангел еще пребывал под впечатлением нечаянной ссоры с невестой и не до конца понимал, что происходит.

– А я тот, кто будет тебя сейчас драть как бабу. Вырядился бабой, становись раком. Правильно братва? – заводила громко смеясь, посмотрел на товарищей.

– А то! – загоготали пришлые тифлинги. – Он такой белый, чистый как баба. И мягкий, наверное. Ты, Ржавый, можешь даже на нем жениться! – И снова громкий, грубый смех покатился по полянке.

Арингил нахмурился. Один из троих был немного шатеном и за одно заводилой в этой компании.

– Вы бы, ребята, шли отсюда, я грубиянов не люблю. – спокойно произнес он.

– А тебя, красава, любить нас никто не заставляет, – усмехаясь проговорил заводила. – Мы тебя отимеем и уйдем. Знаем, тебе понравится. Еще захочешь. Так мы снова придем. И тебя полюбим и девку твою. Правда, братва?

– Конечно, Ржавый. И ребят позовем.

– Вы пришли языком почесать? – спросил Арингил. Он уже понял, что те хотят повздорить и что они местные дикие тифлинги. Это их территория и теперь будет духовная брань между ним – судьбой Артема – и этими грубиянами. Он приготовился к словесной баталии. – Так чешите их о траву. С ваши интеллектом ничего лучше не придумаешь.

Но тифлинги пришли не языком чесать, а почесать кулаки. Это он понял, когда троица в ответ на его слова яростно бросилась на него. Они кричали нечто невразумительное и Арингил не успел понять что надо делать, как был сбит с ног кулаком в скулу. Затем получил удар ногой по лицу. От этого он закипел. Его! Кто сражался под предводительством генерал-архангела Михаила с легионами сатаны и был удостоен белой одежды… не единожды ранен, но с поля боя не ушел, избивают какие-то грязные твари. Другого слова применительно к этим дикарям Арингил не придумал. Он попытался вскочить и выхватить огненный меч. Но только зря замахал рукой. Он забыл, что не на Земле и оружия, данного ему для битв господом, тут не было. Оно осталось в оружейной комнаты его братва.