Михаил Баковец - Телепорт

- Приходи через три дня, донгац, - произнёс он. - И я тебе скажу: здоровым стал великий воин или рана тяжелая и придётся подождать ещё.

- Я понял, великий муарамо, - я чуть наклонил голову, выказывая уважение собеседнику. - Так и сделаю.

- Ну, чего он сказал? - нетерпеливо спросил у меня Пашка, когда мы с туземцем замолчали.

- Тише, Паш, тише. Он видит в тебе воина огромной силы и достоинства, не роняй авторитет перед ним своей несдержанностью, - шикнул на парня. - Смотри на него и старайся выглядеть ещё более невозмутимым.

- О-кей, - кивнул тот, - постараюсь. Но что там с лечением?

- Сказал, что первые результаты будут видны через три дня. Придётся тебе провести это время вместе с ним. Через три дня я вернусь. Вытерпишь?

- А куда деваться, - пожал тот плечами. - Надеюсь, старик не извращенец какой, вот тогда могу за себя не поручиться.

- Ну, смотри сам, а мне пора. Пока, Паш.

- До скорого, Никитос.

Следующие сутки прошли в бюрократической суматохе и походах по разным организациям начиная от больницы и заканчивая военкоматом. У одних пришлось делать страховку, так как старая закончилась, вторым понадобилась личная встреча. Военком склонял к заключению договора на военную службу, обещая немыслимые богатства и расписывая всё так, что складывалось ощущение, будто всей службы - это надеть форму с погонами и иногда появляться в части, чтобы расписаться за очередное звание и поощрение. Я пообещал подумать и поспешил удрать, пока не клюнул на сладкие речи собеседника, который поднаторел в болтовне.

На следующий день получил небольшой файл на электронную почту от своего интеренетовского помощника на зарплате. Прочитав несколько десятков строчек короткого послания, я уже через полчаса стоял перед заиндевевшей дверью в комнату, которая была камерой для упрямого немца.

- Доброго дня, Мартин, - сквозь зубы поздоровался я с мужчиной, который сидел рядом с печкой, завернувшись в тонкое одеяло.

- А сейчас день? - хриплым голосом произнёс он.

- Раз за окном светло, то день. Мартин, а зачем мне ты врёшь всё время, скажи на милость?

Тот посмотрел на меня с искренним недоумением, от чего у меня кулаки непроизвольно сжались, желая стереть с немца эту артистичность.

- Я честен с вами, юноша, - произнёс он и закашлялся.

- Честен? А что там по поводу некоего учебного центра, где должна, якобы, находиться интересующая меня девушка? Ты про главный офис своей службы мне рассказывал? - прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на мужчину с кулаками. - Это там у вас не выпускают на отдых и держат в казармах? Ты кому тут врёшь?!

Эпопея с заложником уже сильно мне надоела и хотелось поскорее развязаться с этим, но этот чёртов выкормыш «штази» никак не желает мне облегчить проблемы в поиске Иннесы. Убил бы.

- Интересно стало, - внезапно совсем другим тоном произнёс он.

- Что?

- Мне было любопытно узнать, кто же стоит за тобой, юноша. Будь ты частью одной из спецслужб, то узнал бы про мой обман практически сразу. Но ты потратил несколько дней на то, что даже с трудом, но всё же можно, отыскать в простой сети интернет. Получается, что ты одиночка. Настоящий одиночка, а не решивший заняться личным делом служащий конторы, в этом случае у тебя возможностей было бы больше. Меня немного ввело в заблуждение то, как меня быстро захватили и переправили в это место, как обошли сигнализацию и то, как вычислили мою квартиру, ведь я там бываю нерегулярно. Чтобы узнать подобное тебе пришлось бы вести слежку не один день, а за это время тебя бы вычислили быстро и изъяли незаметно для допроса. Но проверка с учебным центром опять принесла кучу вопросов и поломала мою основную версию. Так кто ты и зачем тебе эта девушка?

- С одиночкой ты угадал, а зачем она мне, это пусть останется секретом, - ответил я собеседнику, который сумел огорошить меня своей речью. - Она просто мне нужна и точка.

- И мне она нужна, - пожал тот плечами под одеялом или передёрнул ими от озноба. - Точнее моей службе. Сам же должен понимать, что такие, как она не могут быть сами по себе.

- Как она? - переспросил я. - А кто она?

Тот внимательно посмотрел на меня, потом покачал головой:

- Не знаешь? Неужели? Тогда ради чего ты решил сломать себе жизнь, пустившись в такую авантюру?

- Говори, Мартин, или я за себя не отвечаю, - сквозь зубы процедил я и, не сдержавшись, сорвался на крик. - Говори!

Но тот только усмехнулся и опять покачал головой.

Мне стоило огромных сил остаться на месте и вколотить кулаками и ногами эту кривую ухмылку на заросшем седой щетиной лице. И возраст человека напротив меня не остановил бы.

- Хорошо, пусть будет по-твоему. Даю тебе два дня, чтобы передумать и подготовить ответы, - негромко произнёс я, стискивая до боли в костяшках и запястье кулаки. - Не получи их - я тебя навсегда забуду. Забуду здесь, - и с этими словами вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

- Эй, постой, у меня топливо...

Окончание чужой фразы осталось не услышанным, так как я переместился к себе в квартиру.

Меня всего трясло от злости и чувства того, сколько времени потерял, возясь с немцем, который всё это время вёл свою игру. В квартире я принялся быстро ходить от окна к двери, гоня из головы мысли о мести и пытках, чтобы получить информацию про Иннесу. А ещё внутренний голос подзуживал, напоминая о словах Мартина, который упомянул девушку в таком контексте, словно та не простой обыватель.

«Вот кто она, почему ею заинтересовался один из шишек бээндэ? - скрипнул я зубами, гоняю эту мысль в голове. - Неужели... да нет, бред, не могли мне её подсунуть тогда на курорте... не могли. Ну, какой из Иннески спецагент экстракласса, который не может иметь личной жизни и свободы и потому обязан сидеть на привязи?».

В этот день я напился. Вот просто взял бутылку коньяка, желая хоть немного алкоголем успокоить нервы, и не заметил, как за первой пришла очередь второй, а потом просто отрубился.

Утром проснулся в кресле с больной головой, ноющей спиной и шеей из-за неудобной позы и ощущением, что «во рту восемь кошек нагадили и все по-разному». На телефоне висели пять пропущенных от Олеськи, два сообщения от неё. Одно гласило «я возле двери стою, открой». И после него тишина.

- Эх, грехи наши тяжкие, - простонал я, выбираясь из кресла и, упершись ладонями в поясницу, несколько раз до хруста прогнулся назад. - Все проблемы от водки и баб.

Мелькнула мысль, что стоит навести немца, а то он там запросто даст дуба от холода, если сжёг все топливные брикеты, но тут опять вернулась на него злость, и я мысленно пожелал ему сдохнуть без мучений. Заботиться не собирался об этом уроде.

После душа и лёгкого завтрака настроение с самочувствием быстро поползли вверх. Решил отзвониться Олесе и пояснить, почему так вчера вышло с её звонками и сообщениями, но та не брала трубку. После второй попытки я пожал плечами и решил оставить проблему на саморазрешение. Любовь любовью, но чужие непонятные капризы я не понимал никогда и не принимал. Досада и совесть немножко поскребли на душе и вскоре притихли, задавленные логикой и упрямством. Хотя, всё могло быть намного проще, и девушка сейчас просто занята важными делами и не может мне ответить никак.