Тимур Машуков - Ненаследный сын императора. Часть 2. Смута [СИ]

— Ваше Величество, вот этого обнаружили в одной из кладовой. На шее у него было вот это… — Юрий швырнул на стол передо мной серый камушек с отверстием, в которое была продета грубая, крепкая нить. Посчитав, что вряд ли бы Юрий мог вручить мне предмет, угрожающий моему здоровью, я взял его, желая рассмотреть поближе. Ничего не обнаружив, вопросительно взглянул на начальника охраны.

— Одноразовый артефакт, предназначенный для смены внешности. Уже разряжен. С его помощью он и проник в подсобные помещения.

— Вы за это ответите! — возмущенно заорал задержанный, свирепо вращая глазами, — я подданный Австрийской Империи! Я требую, чтобы сюда прибыл посол! Это самоуправство!

— Ма-а-алчать! — от моего крика даже Скуратов вздрогнув, втянул голову в плечи, опасливо покосившись в мою сторону.

— Ты отравил моих сестер, паскуда?!!

Тот осекся, изумленно взглянул на меня:

— Отравил?! Но мне же сказали… Я же…

Потом замолчал, на его лицо набежала тень мрачных размышлений.

Я повернулся к Скуратову, побелев от гнева, процедил:

— Игнат Михайлович, он ваш! На завтра назначена встреча с австрийским послом. Прошу вас прибыть к обеду вместе с этим… — я кивнул на пленника, — и с подробным отчетом по его откровениям. Сохраните его живым, а состояние его здоровья меня мало интересует. Даю вам добро на использование любых методов допроса…

Князь Скуратов одобрительно кивнул мне и жизнерадостно улыбнулся, глядя на свою жертву.

— Ну что ж, молодой человек, сегодня нам предстоит долгая и насыщенная разговорами ночь!

Под протестующие выкрики задержанного увели, а я обратился к Скуратову:

— Игнат Михайлович, не сочтите за труд, как только он скажет, что за яд он использовал и где его можно найти — незамедлительно сообщите мне. От этого зависят жизни моих сестер.

И от осознания, насколько тонка нить, связывающая моих девочек с этим миром, я испытал жгучую боль в сердце.

Искоса бросив взгляд на своё отражение, я с мрачной решимостью кивнул своим мыслям. Серый с чёрной отделкой мундир создавал строгий и неприступный образ, который дополнялся гладкостью зачесанных светлых волос и льдистостью прищуренных глаз. Убедившись, что я выгляжу должным образом, я уверенно прошествовал в сопровождении охраны в свой кабинет, где вскоре должна состояться оговоренная встреча с представителем дипломатического корпуса Австрийской империи.

Недобрая и безрадостная усмешка слегка раздвинула мои губы. За прошедшие сутки многое поменялось, и теперь я был готов встретить дипломата во всеоружии. Заняв место за столом, я бездумно перебирал бумаги, лежащие передо мной. Лихорадочная совместная работа сразу нескольких ведомств дала свои плоды. Полезные для политического здоровья Российской империи, они должны были оказаться невыносимо горькими и разрушительными для нескольких наших недругов! Раздался уверенный стук в дверь и, не дожидаясь моего приглашения, в комнату вошёл мой старый знакомый.

— Фюрст фон Урих… — холодно произнес я, разглядывая представителя императора Франца Второго. Тот практически не изменился со дня нашей последней встречи. Только ещё больше появилось надменности в орлином взоре, добавилось и седины. По-военному печатая шаг, он резким движением отодвинул кресло, стоящее перед моим столом и уверенно опустился в него, держа неестественно прямо спину.

— Ваше Величество. — он слегка склонил голову и тут же вновь горделиво вздернул четко очерченный подбородок, выбритый до синевы.

— Мне жаль, что мы вынуждены встречаться по такому поводу, — усмехнувшись, продолжил он, — а ведь я вам предлагал, помнится, нашу всеобъемлющую поддержку…

— Которую, как помнится мне, я благоразумно отверг. — прервал я его, прямо встречая его взгляд. — О чем, вынужден вас расстроить, ни капли не сожалею.

Австриец растерянно моргнул, но тут же взял себя в руки и, восстановив прежнюю самоуверенность, аккуратно провёл рукой по идеально прилизанной волосок к волоску прическе.

— Ну что ж, Алексей Александрович, в таком случае я наделен полномочиями огласить волю Милостью Божьей избранного Римского императора, наследственного императора Австрии, Франца Второго…

Велеречиво произнося полный титул своего сюзерена, Отто Генрих вытянулся в струнку, казалось, словно вибрируя, как от осознания величия своего патрона, так и от чувства собственной значимости.

— Все требования, изложенные в ноте протеста, врученной Министерству Иностранных дел Российской империи нашими дипломатами должны быть выполнены в трехдневный срок, княжны Екатерина и Елизавета с детьми незамедлительно должны покинуть Зимний дворец и до отъезда австрийской миссии будут находиться на территории нашего представительства. Кроме того, Его Императорское Величество выражает настоятельную просьбу… — фон Урих пристально посмотрел на меня, всем видом давая понять, что под словом «просьба» подразумевается не что иное, как приказ, — … компенсировать те расходы, что дом Габсбургов понес из-за бегства законных жен принцев Карла и Иосифа. Размер компенсации определен в документе, который содержит подробное описание убытков Австрийской империи.

С этими словами он передал мне тонкую папку, украшенную одноглавым орлом в башенной короне, держащим в лапах серп и молот. Отложив её на край стола, пока даже не заглядывая внутрь, я сцепил руки в замок перед собой и безмолвно уставился немигающим взглядом на фон Уриха, предоставляя ему возможность высказаться до конца. Приняв мое молчание за согласие со всем, что прозвучало ранее, австриец окончательно избавился от остатков напускной вежливости и продолжил приказным тоном:

— Кроме того, Его Императорское Величество Франц Второй требует прекратить всяческую военную активность в приграничных областях, расценивая её как неприкрытую агрессию в сторону Австрийской империи… В тот же срок — а именно за три дня — вы обязаны отвести войска с границы с Австро-Венгрией, а также предоставить нам все данные об оружии массового поражения, имеющегося у вас на вооружении, и численности архимагов в пограничных войсках с подробным описанием их возможностей.

В ближайшее время вам будет передан список наших требований в отношении торговых соглашений между нашими государствами.

Закончив свой монолог, фон Урих презрительно посмотрел на меня и замер в ожидании ответа. Я же внимательно его разглядывал, внутренне поражаясь его непоколебимой уверенности в том, что все заявленное правомерно, и что реакция Российской империи может быть только одна — подобострастное исполнение всех приказов его императора. Ну что ж, пришло время и мне отыграть свою роль…