Тимур Машуков - Ненаследный сын императора. Часть 2. Смута [СИ]

Маргарет возмущенно сверкнула зелёными глазищами:

— И вовсе я не прячусь! Пришла поговорить, а тебя все нет и нет… Я и не заметила, как задремала, ночью-то выспаться не удалось, такая суета была во дворце… И накануне тоже с отдыхом не сложилось… — и она покраснела.

Я молча рассматривал её, ожидая продолжения. Но она, уставившись неподвижным взглядом мимо меня, тоже хранила молчание. Тяжело вздохнув, я тронул её за плечо, пытаясь привлечь внимание. Марго встрепенулась, потом произнесла:

— Я слышала, что ты принял решение о расторжении брака твоих сестёр. Алекс, а как теперь? Вряд ли кто-то захочет взять их замуж…

И тут меня прорвало. Долго копившиеся негативные эмоции требовали выхода, я вдруг ощутил огромное желание высказать все свои претензии, забыв о политической выдержке, о том, что за спиной моей заносчивой супруги стояла могущественная держава…

— Значит, это все, что тебя интересует? Не узнав даже, как себя чувствуют единственные родные мне люди после того, как побывали одной ногой за гранью жизни и смерти, ты спрашиваешь только — возьмут ли их замуж — или они останутся здесь, в родном доме, рядом со мной? Ты опасаешься, что они отберут у тебя власть? Что они займутся теми обязанностями, что обычно выполняют императрицы — а у тебя это, откровенно говоря, выходит из рук вон плохо! Да, их народ любит, а что сделала ты, чтобы завоевать любовь простых людей? Во время празднеств появлялась, усыпанная драгоценностями, каждая из которых могла бы прокормить одну семью в течении многих месяцев? Гордо задирала нос, брезгуя лишний раз посетить госпиталь или дома сирот, потому что боялась замарать подол дорогущего платья?

Я отдышался и продолжил, с горькой безнадежностью глядя на неё:

— Почему я постоянно должен ждать от тебя подвоха? Мало мне проблем с заговорами и иностранными шпионами… Я вынужден постоянно быть настороже, потому что в борьбе за власть ты готова идти по головам, в том числе и по моей… Почему простой рабочий гораздо счастливее меня? Ведь после тяжелого трудового дня он возвращается домой, где его любят и ждут, где его ценят и слушают, где ему оказывают поддержку. А ты? Ты только и ждешь возможности захватить побольше власти, оттеснить меня от решения государственных вопросов, ты кичишься своим происхождением, забывая, что есть и человеческие, душевные качества, которые иногда стоят гораздо дороже…

Ощущая безмерное облегчение от того, что, наконец, сумел высказать все, что таил до поры на сердце, я увлекся своими обличениями и не сразу обратил внимание на реакцию Маргарет. Между тем она, с расширенными от испуга глазами, прижала руки к груди и лишь вздрагивала изредка, услышав особо обидную для себя фразу. К концу моей вдохновенной речи, пронизанной презрением и злостью, по её щекам потекли горячие слезы. Дождавшись паузы, когда я набирал воздуха, собираясь разразиться очередной тирадой, она с отчаянной решимостью заговорила торопливо, давясь словами и рыданиями:

— А ты… Ты! Весь такой правильный, благородный… Ты тревожишься обо всех, ты защищаешь каждую служанку, каждую фрейлину!.. А ты хоть раз поинтересовался, каково мне в чужой стране, где никто не поддерживает меня? Ты упрекаешь меня, что я не выполняю, как должно, свои обязанности… А кто помог мне в них разобраться? Кто объяснил мне, чего от меня ждут? Мои драгоценности и наряды — это моя броня от злых взглядов, от осуждающих шепотков за спиной. Да! Ты прав, я хочу власти! Если никто меня не любит — пусть боятся! Ведь я не чувствую никакой твоей защиты! Ты только постоянно в чем-то меня обвиняешь, смотришь на меня подозрительно, вынуждаешь самой заботиться о своей безопасности. Любая девка тебе дороже собственной жены! Да, я горжусь своим происхождением, я достойна стоять рядом с тобой на равных! Но ведь рядом с тобой нет свободного места для меня…

Она всхлипнула, перешла с крика на пронзительный шепот:

— Вспомни, с чего началось наше знакомство? Ты страдал, потеряв возлюбленную, что была похожа на меня… Я помогла тебя отомстить за неё! Но с тех пор постоянно ощущала себя лишь её отражением… И каждый раз, когда мне казалось, что ты готов забыть о прошлом, что твое сердце открыто для новых чувств, ты приближал кого угодно, только не меня! Эта выскочка Оленина, потом Тэйни… Ты доверяешь им, а меня отталкиваешь, ранишь своим равнодушием. А я… Да, я не привыкла вымаливать любовь к себе, я не буду ползать на коленях, ища твоего расположения! Я как пружина — чем больше ты давишь на меня, тем сильнее я буду отталкивать тебя. Чем больнее ты делаешь мне своими насмешками и безразличием, тем яростнее я буду пытаться избавиться от своей любви к тебе!

Тяжело дыша, она смотрела гневно на меня, а я потрясенно пытался привести свои мысли в порядок, уложив в своей голове главное — она только что призналась в том, что… любит меня? Самоуверенная, заносчивая гордячка — страдает от моего безразличия?! Как же я был слеп! Как я не понял до сих пор, что за её злостью и сумасбродностью стоит древнейшее в мире чувство — ревность и обида недооцененной, отвергнутой женщины? Как я, перенеся на совсем юную девчонку все своё недоверие к стране, в которой она родилась, не смог разглядеть в ней глубоко несчастного человека, оторванного от привычной обстановки, от любящих родных? Ведь и сам-то оказался в такой же ситуации! И знаю, каково это — быть чужим для всех окружающих… А ведь я — мужчина, мне легче выносить и отчужденность, и равнодушие, и одиночество!

— Но почему? Почему ты ни разу не попыталась просто со мной поговорить, честно, без утайки, без недомолвок?

Маргарет сердито сжала кулачки, стукнула ими по мягкой подушке, а я внутренне сжался, понимая, что этот удар, скорее всего, предназначался тому бесчувственному и тупому чурбану, каким показался вдруг сам себе… Она с горечью спросила, глядя мне с отчаянной прямотой даже не в глаза, а сразу в душу:

— А ты хоть раз дал мне шанс попробовать? Хотя бы один раз ты готов был просто выслушать меня, живую девушку, со своими мыслями и чувствами, забыв о том, что перед тобой навязанная жена из страны, которую ты считаешь враждебной? Ты хотел считать меня интриганкой, желающей лишь получить выгоду для своей родины — и я играла эту роль! Если я не смогла прийтись ко двору здесь — я обеспечу себе почёт и уважение там! А теперь, когда ты всё знаешь — пожалуйста, расторгай и наш брак! Ведь для тебя это досадная ошибка, которую, впрочем, легко исправить!

Она гордо и независимо вскинула голову, с явным усилием сдерживая слезы, что норовили вырваться из плена её прекрасных глаз. А я, забыв обо всем, любовался ею, знакомясь заново со своей женой.

Расчетливая? Нет, разумная и умеющая смотреть в будущее… Заносчивая? Нет, умеющая скрывать свои истинные чувства от недоброжелателей… Ненавидящая меня? Нет, глубоко обиженная невниманием и непониманием, но искренне любящая… Чужая? Нет, не познанная до конца, чудесная тайна, которую мне предстоит с трепетом и бережностью разгадывать на протяжении всего отмеренного нам судьбой времени…