Тимур Машуков - Ненаследный сын императора. Часть 1 [СИ]

— Послушай, Алексей… — нерешительно произнес Нарышкин, — я хотел поговорить с тобой о Петре…

Я вопросительно изогнул бровь.

— Понимаешь, мы дружим с детства. А сейчас сложилась такая ситуация — он не решается показываться тебе на глаза, поскольку его отец… Ну, он думает, ты вряд ли хочешь его видеть. А мне кажется, что это несправедливо! Петра всегда тяготили политические игры его папеньки! Все эти интриги, подковерная возня — это не его. И предложил он свою дружбу, хоть и с наущения отца, но искренне, с открытой душой! Может, ты поговорил бы с ним, прояснил все. И мы могли бы, как прежде, общаться все вместе, дружной компанией…

Он замолчал, с надеждой глядя на меня. А я думал, что сейчас он озвучил мысли, которые тревожили и меня. Никакой злобы на Петра я не таил. Да и за что? Даже по отношению к Валентину Михайловичу накал отрицательных эмоций уже спал. Мне не хватало наших бесед, во многом поучительных, его взгляда на многие события. А что касалось Петра…

— Я полностью с тобой согласен. Просто как-то все сложилось таким образом, что у меня не было времени, чтобы поговорить с ним. И он, ты правильно подметил, не показывался мне на глаза. Вот что, завтра я планировал посетить Департамент магических исследований, по приглашению вашего отца. Предлагаю встретиться там всем вместе. С пользой проведем время. А потом посидим в кофейне, поговорим по душам.

— Отлично, — просиял Иван, — у меня прямо камень с души свалился!

Тут дверь распахнулась и в комнату вплыла Дарья. Нет, не Дарья… Богиня! Неземная фея! Волосы, уложенные в искусную прическу, сияли, облегающее платье нежного жемчужного оттенка мягко ласкало изящную фигуру девушки, блеск бриллиантов соперничал с блеском её счастливых глаз.

Я помню чудное мгновенье,

передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты!..

Прошептал я, не сводя глаз с зардевшейся девушки. Она смущенно опустила глазки, но на губах появилась довольная улыбка.

— Ну что, мальчики, вы готовы? — певуче протянула она медовым голоском. — Мы же можем опоздать!

— А, да… Конечно… Пора выходить, ага…

С трудом стряхнул я с себя оцепенение, вызванное волшебным обликом преображенной Дарьи. Надо не забыть поблагодарить маменьку, она расстаралась на славу!

Михайловский театр, внешне скромный и не особо приметный, внутри поражал взор великолепием убранства. Многочисленные зеркала, серебро и бархат, блеск хрусталя и прекрасные картины, украшающие стены… Театральное действо начиналось отнюдь не на сцене, а с того момента, как мы шагнули под сень центра культурной жизни всего высшего света столицы. Со всех концов Петербурга к театру съезжались экипажи, украшенные разнообразными геральдическими символами, сбрасывая дорогие меха на руки расторопных лакеев, представители дворянских родов и богатых купеческих семейств вплывали в роскошный вестибюль, дамы поправляли прически перед зеркалами, обрамленными позолоченными рамами, бросая украдкою оценивающие взгляды на окружающих… Один такой выезд в свет давал пищу для разнообразных сплетен на многие дни вперёд. Кто с кем прибыл, в каком наряде, какие драгоценности, кто кому улыбнулся, а на кого демонстративно не обратили внимания… Наш приезд произвёл фурор — ну как же, сын императора, в сопровождении прекрасной девушки. Вокруг нас шептались, юные прелестницы завистливо вздыхали, бросая придирчивые взгляды на Дарью, степенные дамы, прикрываясь веерами, высказывали предположения о том, что нас связывает… Некоторые, весьма фривольные намеки, достигшие моих ушей, заставили их заалеть. До той степени близости, о которой шептались сплетницы, я даже в мыслях ещё не доходил! Дарья, гордо подняв голову, сжала мою руку так, что она начала неметь… Делая вид, что не замечаем ажиотажа, вызванного нашим появлением, мы прошествовали в зрительный зал, заняв свои места в императорской ложе. Предупредительный распорядитель, то и дело отвешивая почтительные поклоны, предложил нам прохладительные напитки.

Я особо не запомнил того, что происходило на сцене. Дарья завороженно следила за ходом представления, восторженно ахала, смеялась, то и дело дергала меня за рукав, стремясь обратить внимание на особо понравившиеся моменты. Я же больше смотрел на неё — оживлённую, радостную, светящуюся счастьем. И понимал, что такую девушку упускать нельзя. В конце концов, сплетни о нам уже ходят такие, что нужно им соответствовать! Э-эх, с какой тоской я сейчас вспоминал полумрак кинотеатров моего мира, с его местами для поцелуев! Здесь, находясь под пристальным вниманием всего высшего света, не дашь волю шаловливым рукам! Ну ничего, пообещал я себе, ещё будет возможность… Пока я ещё не связан узами помолвки, нужно брать своё!

В антракте, когда Иван и Дарья, перебивая друг друга, взахлеб обменивались впечатлениями от представления, распорядитель подобострастно подобрался на цыпочках ко мне и сообщил, что некий иностранный господин просит уделить ему немного времени. Я внутренне подобрался. Не хотелось бы снова попасть впросак!

Отодвинув тяжелую бархатную занавесь, в ложу вошёл худощавый, по-военному подтянутый мужчина. Его чёрные с проседью, коротко подстриженные волосы были тщательно прилизаны, надменный взгляд был обращен на меня, игнорируя моих спутников. Коротко поклонившись, он занял место по правую руку от меня.

— Фюрст фон Урих, Отто Генрих, к вашим услугам, Ваше Высочество.

Я коротко кивнул, изучающе глядя на представителя фракции, враждебной той, в которую меня убеждал вступить князь Тараканов. Что ж, этого следовало ожидать.

— Думаю, мне представляться нужды нет. — сухо отметил я. — Чем обязан?

Мой собеседник достал из кармана уже знакомый мне артефакт, защищающий нам от возможных прослушек.

— Мы наблюдаем за вами, Ваше Высочество, с того самого момента, как вы вернулись в лоно своей семьи. Давно забытый всеми принц, новая неизвестная величина в политической партии, разыгрываемой в мировом сообществе.

— Всего лишь младший сын, не имеющий прав на престол и не обладающий никаким влиянием. — Возразил ему я.

— В наших силах изменить ситуацию. Вы хотите обладать политическим влиянием? Чтобы за вашей спиной нерушимой стеной стоял верный союзник, оказывающий всемерную поддержку? И те, кто сегодня относятся к вам без должного уважения, станут вас бояться и униженно искать вашего расположения.

Я внимательно рассматривал его вдохновенное лицо. А если бы на моем месте сейчас был бы обиженный всеми Алексей? Выросший без материнской и отцовской любви, презираемый сёстрами, ненавидимый братом… Да, нащупали нужные струнки. Вот только со мной этот метод не сработает. Тем временем, Отто Генрих продолжал вещать.