Анни Кос - Чужой выбор

- Ого, сколько прыти, - Черный Волк посторонился, освобождая дорогу, - несешься ураганом. Со вчерашнего вечера сама не своя. Не поделишься, что случилось?

Йорунн уже сделала вдох, чтобы ответить, но остановилась в последний момент, прикусив язык. Это ее бремя, не стоит перекладывать его на других.

- Понятно, - сделал вывод Черный Волк. - Хальвард запретил тебе говорить?

- Нет, что ты, - девушка заметно смутилась, - попросил. Да и говорить особо не о чем. Так, тени прошлого и мысли о будущем.

- Занятно - протянул он с какой-то особой интонацией. - Пойдем-ка со мной.

И ухватив ее под руку, повлек по бесконечным коридорам. Йорунн, все еще поглощенная своими переживаниями, даже не задумалась о направлении.

- Терпеть не могу, когда он это делает, - Ульф сбросил мокрый плащ прямо на пол и в раздражении прошелся вдоль стены, явно выискивая что-то.

Йорунн моргнула и осмотрелась - тренировочный зал, ряды мечей в стойках, снаряжение, защитные латы.

- Кто и что делает? - она растерянно уставилась на Ульфа, пытаясь вспомнить, говорил ли он что-то по дороге, и зачем они вообще сюда пришли.

- Хальвард. Терпеть не могу когда он начинает играть в недомолвки. А теперь еще и тебя заставляет. Тени прошлого, говоришь, и мысли о будущем? Знаю я эти мысли, будь они неладны.

Ульф вынул из дальнего угла тяжелый кожаный мешок, набитый песком, поднял его и нацепил на толстый канат, привязанный к потолку посреди зала.

- Бей, - коротко приказал он.

- Что? - ее недоумение было таким полным, что на мгновение Ульфу стало ее жаль.

- Бей, - повторил он. - Со всей злости, хочешь руками, хочешь ногами, мне всё равно.

- Я не буду, - Йорунн чувствовала себя глупо, раздражение начало плавно переходить в тлеющую ярость.

- Будешь, - Черный Волк оставил мешок раскачиваться, и, обойдя Йорунн со спины, подтолкнул ее вперед. - Я сказал - бей. Сейчас.

Девушка хлестнула несчастный мешок рукой, больно отбив ладонь. Вся эта ситуация была настолько бессмысленной, что для возражений аргументов не нашлось.

- Сожми кулак, ноги поставь шире, чуть согни колени. И еще раз. Со всей силы.

Удар вышел лучше предыдущего, мешок слабо качнулся в сторону.

- Уже неплохо. Теперь левой рукой.

Йорунн не знала, сколько это продолжалось. Она перестала думать о чем-то, исполняя команды наставника, раз за разом повторяя то, о чем он говорил. Впрочем, как и всегда. В какой-то момент злость все-таки выплеснулась наружу и превратилась в ярость действий, освобождая измученное сознание. Мешок с песком стерпел все безропотно и покорно.

А Йорунн почувствовала, как восхитительная легкость заполнила разум. Да, тело устало, но разве эта блаженная тяжесть в мышцах имела что-то общее с тревогами и страхами перед будущим? Девушка расслабленно выдохнула и, отойдя на несколько шагов, опустилась на скамейку у стены.

- Полегчало? - зеленые глаза Ульфа светились пониманием.

- О да, существенно, - выдохнула она, смахивая со лба капли пота.

- В следующий раз не мучайся целый день и не срывайся на окружающих, а сразу спускайся сюда. Бездействие - яд, хотя и действие не всегда лечит. А теперь рассказывай то, что можно.

- Ты ведь и сам отлично знаешь.

- Хальвард поделился с тобой планами на будущее Недоре?

- Да, - призналась она.

- А ты поверила, потому что это в целом не лишено смысла. Так вот - правитель ошибается. У него непростой характер и железная воля, переубеждать его - безнадежное дело. Но я вижу эту ситуацию с другой стороны.

- Как именно?

- Рассуди сама: его жизнь в разы дольше обычной. Мы с тобой состаримся и умрем, а на его голове даже седины не прибавится. Сто лет, может двести - долгий срок, за который многое изменится, и я сейчас не только про власть. Я стану помогать ему столько, сколько будет в моих силах. Приму любое его решение, подчинюсь без возражений. И буду упорно надеяться на то, что однажды он поймет - верность долгу и ответственность не означают одну сплошную жертву.

- А так ли это, Ульф? - Йорунн смотрела в упор на воина. - Разве власть - не служение и жертва? У всего есть своя цена.

- Есть, - согласился Черный Волк. - И мы все ее платим. Но кто сказал, что ценой должна быть вся жизнь? Холодный разум - это еще не все.

- Ты говоришь почти как Уттуннике, - внезапно улыбнулась девушка.

- Она мудрый человек, вам обоим следовало бы прислушаться к ее словам, - он протянул руку Йорунн, помогая встать.

В этот момент в зал заглянул посыльный:

- Милорд Ульф, миледи Йорунн - вас ищет правитель.

- Ну, вот и поговорили, - вздохнул Черный волк. - Пора возвращаться в реальность.

Малкону никогда не нравилась жара и пыль. Свежий ветер, блеск снега на вершинах, прохлада и влажное дыхание с гор радовали его гораздо больше. И скользящие по долине пестрые рваные тени грозовых туч, полные сизых, темно-зелёных, коричневых оттенков. Нравились ему и солнечные лучи, тонкими струнами рассекающие кружева облаков, и переменчивый блеск водных зеркал у подножия гор. Немного меньше - настырный дождь и плотные белые туманы. Но бездушную сухую жару, которая накрывала Золотые Земли на исходе лета, любить было сложно.

Тем противнее было осознавать, что вернуться к привычной обстановке доведется не скоро - песчано-желтые стены Дармсуда только недавно начали просматриваться в дрожащем от жары воздушном мареве.

В том, что сейчас приходится глотать сухую дорожную пыль, Малкону винить было некого. Сам предложил, сам вызвался, самому и расхлебывать. И если бы кто-то год назад предположил, что причиной для подобного путешествия будет являться душевное смятение, воин бы искренне высмеял шутника.

Малкон никогда не предполагал, что в его жизни может появиться навязчивая идея, которая будет преследовать его неотступно, раз за разом занимая все большее пространство в мыслях. Воин всегда считал себя свободным от привязностей любого характера, будь то женщины, вино или слава. Но человеку свойственно ошибаться, особенно, если речь идет о том, чтобы взглянуть на себя со стороны.

После отъезда леди Мейрам, Малкон долгое время не мог найти себе покоя. Сперва тревожное состояние он оправдывал тем, что слишком многое случилось за краткий визит посла императора. Но вот растаяли в снежной круговерти очертания кортежа, увозящего сестру Сабира прочь от перевалов, а беспокойство лишь нарастало. Воин отмахнулся от этих мыслей, убеждая себя, что теперь все вернется на круги своя, надо только немного подождать.

После возвращения в Кинна-Тиате, он сразу же отдал записку Мейрам Хальварду, пересказал весь разговор с Мейрам, стараясь не упустить ни одной детали. И абсолютно неожиданно поинтересовался, не нужны ли правителю добровольцы, чтобы наведаться к ювелиру в Дармсуде. Спросил - и сам оторопел от подобной наглости. Неслыханное дело - вмешиваться в дела, о которых безопаснее не знать, или по крайней мере, держаться от них подальше.