Алексей Бессонов - Гавань притяжения

— А сами эти?.. — живо переспросил Соллер.

— Удрали, но мы поднимем по цепочке всех, кто обеспечивал их визит. Сейчас этим занимается просто уйма людей, так что результат будет, тут сомневаться не стоит.

Профессор покивал, соглашаясь с Монсальво. Впрочем, оперативные вопросы его сейчас не очень волновали, у него была своя работа. Увиденное потрясло его, но все же он старался сохранять хладнокровие. Сейчас любое его слово могло иметь большие последствия...

— Орегон и Кассандана, — сиплым басом пророкотал Соллер. — Связь эта невероятна. И вопрос безопасности наших миров, боюсь, не только в ней. Проблема явно глубже, чем нам хотелось бы, ваша милость.

— Некоторые семьи, переселявшиеся сюда с Орегона, знали что-то, о чем мы с вами пока ни сном ни духом, — перебил его генерал. — Посмотрите-ка сюда. — он снова вывел что-то на экран и развернул инфор к ученому.

— «Да не разверзнется пасть Зверя», — прочитал Соллер. — Помилуйте, лорд Густав... Убей меня бог, но кое-что подобное я видел на Орегоне, точнее, в заброшенных усадьбах «первой волны» в долинах Монтевердо...

— Вот именно, — поднял палец генерал. — Перед вами — фамильная часовня семьи Гассман, первопоселенцев из Блуа. Но как нам удалось выяснить, выстроена она была вскоре после того, как к Гассманам кассанданским переехал представитель той ветви рода, которая выбрала для себя Орегон.

— Невероятно! Но что это все может значить?

— Это мы тоже попытаемся выяснить. К счастью, в городе Кане проживает один милейший судья, всю свою жизнь посвятивший изучению местных древностей. Благодаря его помощи удалось составить нечто вроде карты наиболее известных инцидентов с исчезновением людей, скота и, главное, — с появлением загадочных колодцев в низинах, которые возникали в одну ночь, а потом столь же стремительно разрушались, оставляя после себя только залитые фунтовыми водами ямы... Этот почтенный джентльмен — зовут его Жеан Ансельм, запомните, — при необходимости поступит в ваше распоряжение. Доверять ему можно полностью, он и так уже навидался лишнего.

Соллер согласно кивнул и принялся барабанить пальцами по столу. Сейчас его явно волновало что-то другое.

— Часовня имеет прямое отношение к культу «Книги Чуждых», последние адепты которого умерли лет сто назад, навсегда унеся свои тайны в могилу. Во времена, когда эта странная то ли вера, то ли шиза практиковалась некоторыми семьями на Орегоне, вникать в эти частности было совершенно некому, но между тем сама Книга существовала, и приверженцы этого культа отличались дичайшим фанатизмом, совершенно нехарактерным для колонистов. Это в Метрополии той эпохи существовали всякие там «Дочери Апокалипсиса», «Дома погребенных» и прочее — а у первопоселенцев на глупости времени не оставалось, им надо было выживать... И наличие адептов культа здесь, на Кассандане, теперь уже почему-то не видится мне случайностью. Но все же, боже мой, — профессор покачал головой, не желая верить в то, что увидел четверть часа назад, — биозвездолет орнитоидов, прибывший сюда в то же самое время, когда они пытались обосноваться на Орегоне! Да еще — женская особь с зародышами! Те два, что навсегда остались в горах Монтевердо, относились к мужскому полу, это было установлено достаточно точно.

— Но где экипаж? — шевельнул бровью Монсальво. — Сканирование идет достаточно долго, аппаратура у наших людей самая лучшая из того, что мы сумели добыть. Не могло ли быть так, что она прибыла на Кассандану сама? Версия, понятно, дикая, однако что еще мы можем предположить?

— Не-ет-нет-нет, ерунда! — махнул рукой Соллер. — Цивилизация орнитоидов является для нас сплошной загадкой — хотя я подозреваю, что кое-кто знает больше нашего, — но их техника, та, что оказалась у нас в руках, изучена достаточно серьезно. И звездолеты, и строительные машины, пусть до нас дошли только окаменелости, а местами просто фрагменты, — нет, они не могут быть отнесены к животному миру в полном смысле этого слова. Все это — продукт невероятно сложных, изощренных биотехнологий. Да, они живут, они дышат, они потребляют органику, однако без воли хозяина ни один биоробот не сможет даже сдвинуться с места. Вопросы техники безопасности у орнитоидов были проработаны достаточно хорошо. Биомеханизм мог прийти в движение только по воле оператора, вступившего с ним в особую нейронную связь, напрямую подключившись к органам управления, связанным с центральным нервным узлом: ничего похожего на мозг в нашем понимании у них не было. Так что прилететь на Кассандану самостоятельно эта самка не могла никак: даже если вообразить, что она каким-то образом поднялась с поверхности, как ей удалось бы найти дорогу? Нет, конечно же, ею управляли. А вот куда подевались члены экипажа? Да, это вопрос.

— Совершенно не представляю себе ситуацию, при которой экипаж мог покинуть корабль, не оставив на борту дежурную смену — по крайней мере пилотов и связистов, — заметил Монсальво. — Однако их останков не обнаружено, несмотря на всю тщательность поиска.

— Именно, — снова покачал головой Соллер. — Если вас не затруднит, милорд, дайте-ка мне посмотреть эту запись еще раз. Во мне растет какая-то тревога: мне начинает казаться, что я упустил что-то чрезвычайно важное. Видел, но не разглядел...

Генерал с готовностью протянул профессору свой инфор.

Перед глазами Майкла Соллера появился скругленный эллипс в триста метров длиной — не слишком много для звездолета, впрочем, его хозяева умели обходиться малыми объемами. Щиты внешней брони живого звездолета сохранились очень хорошо, но сканер отделял их от скелетной структуры — сверхпрочной и в то же время достаточно легкой. Под верхним куполом расположены были органы дыхания в виде паутины окаменелых ныне трубок, сразу за ними — центральный нервный узел. Ближе к корме змеилась овальная спираль пищеварительного тракта, тесно сросшаяся с самым загадочным органом биокорабля — главным генератором антиматерии, похожим на неровный комок туго сплетенных меж собою нитей. Двигатели, две огромные трубы, усеянные какими-то наростами, торчали в самой корме, прикрытые краем выпуклого верхнего купола.

Внешне звездолет напоминал черепаху — в точности как его собратья с Орегона. Но там, в холмах Монтевердо, нашли сильно пострадавшие от времени и грунтовых вод скелетированные останки, тогда как данный экземпляр сохранился просто поразительно. Профессор Соллер смотрел запись, вспоминая реконструкцию ксенобиологов, которые воссоздавали облик живых кораблей по тем костям и фрагментам окаменелостей, что попали им в руки, и видел явные несоответствия.

— Значение некоторых органов для меня неясно, — вымолвил он наконец. — Женская система воспроизводства — понятно... Наличие зародышей на поздней, судя по всему, стадии формирования не дает возможности иной трактовки... Но что вот это? — и он ткнул пальцем в сетчатые «мешки» ближе к носу, где располагались помещения экипажа. — Элементы системы жизнеобеспечения команды? И что-то там, в грузовых отсеках по обоим бортам, не похожее на груз, но скорее — на какие-то зародышевые камеры. Они везли с собой будущие бульдозеры и экскаваторы? Очень может быть... Я должен побывать там, ваша милость. — Соллер вернул аппарат Монсальво, и глаза его вдруг блеснули юной страстью: — Это открытие перевернет всю мою жизнь!