Гарри Гаррисон - Крест и король

Я слышал историю англичанина Шефа. Он принес несчастье своему королю Ятмунду. Он не спасовал перед удачей Ивара. Мне говорили, что его выручил один из богорожденных, король Альфред, потомок Одина. Вскоре после этого король превратился в нищего, его самого пришлось спасать.

Я думаю, этот юноша притягивает счастье других. Куда он приходит, оттуда уходит удача. Он способен забрать ее даже из моей крови — я считал, что в ней еще осталась удача Норвегии, и она действительно была в моих жилах, пока вы не привезли его сюда.

— Все это просто слова! — рыкнул Вальгрим. — Нам нужны доказательства.

— Доказательства даст испытание. Давайте противопоставим удачу Шефа удаче Хальвдана и Харальда, удаче королев Азы и Рагнхильды.

— И как это сделать?

— Соглашайтесь на испытание, и я объясню. Но соглашайтесь быстрее, пока не погас костер.

Сорок жрецов взглянули на крошечную мерцающую точку, все, что осталось от костра, и загалдели разом. Затем нехотя и Торвин, и Вальгрим кивнули. Жрец Тира опустился на колени и принялся дуть на последний уголек, а король Олаф заговорил вновь. Прежде чем он закончил, Вальгрим неодобрительно затряс головой.

— Слишком неопределенно, — проворчал он. — Мне нужен ясный знак.

— Знак может оказаться яснее, чем ты хочешь, Вальгрим. Я говорил о свете и об удаче. Есть и другой способ объяснить. Некоторые верят, что нить нашей жизни прядут три пряхи: Урд, Вертанди и Скульд. Но они прядут не одну нить, а скорее грандиозное полотно, где нити пересекаются друг с другом. И там, где они пересекаются, они перетираются. Опасайся человека, у которого нить жизни крепче твоей, Вальгрим! Особенно когда его нить пересекает твою.

Виглейк шевельнулся и заговорил:

— Я видел прях. Их станки из черепов, их челноки — мечи и копья, их нити — человеческие кишки.

— В мире Скульд это так, — объявил Торвин. — Это мы и намерены изменить.

Два человека осторожно крались по темному лесу к заливу. Сохранившиеся кое-где сугробы сильно мешали им, заставляя продираться через ельник. И все же они не посмели воспользоваться лесной тропой — любой, кто увидел бы их, мог окликнуть, и хотя им не запрещено было разгуливать по ночам, отнюдь не хотелось вызывать к себе интерес или давать объяснения. Сначала Карли ворчал, особенно когда слетающий с деревьев снег попадал ему за шиворот, и не переставал повторять, что знает множество мест, где можно найти сговорчивых баб и не мучиться. Но Шеф лишь подгонял, и Карли умолк, объясняя происходящее тем чудаковатым пристрастием к определенной женщине, которое иногда возникает даже у разумнейших мужчин. В конце концов, говорил он себе, это может быть неплохо — крутить любовь с королевой. Глядишь, и для него найдется принцесса.

Там, где лес подступал ко льду, снег кончился, унесенный ветром или растаявший, — дни становились все длиннее, и на опушке солнце припекало. Шеф и Карли легко выбрались на берег и задержались на пару минут, обозревая места предстоящих событий и прикидывая маршрут.

Они сделали крюк, обходя святилище Пути и близлежащий город, и вышли на длинный мыс, врезающийся в залив с запада. На дальней стороне залива, в четверти мили, виднелась цепь островов, кончающаяся Дроттнингхольмом. Луны не было, небо покрывали густые тучи, которые ветер нес с юго-запада, но все же был различим ближайший к берегу лесистый островок, черным горбом выделяющийся на фоне неба и моря, тоже достаточно темных. Можно было высмотреть и линию гати, которая шла к острову от материка. Шеф и Карли не видели по краям моста стражников, но те, несомненно, присутствовали. Вопрос заключался в том, заметят ли стражники силуэты двух людей на льду.

— Ветер сдул снег, — прошептал Шеф. — Это хорошо — мы не будем выделяться на белом.

— А почему лед-то не белый? — спросил Карли.

Они опустились на четвереньки и внимательно осмотрели ледовый покров. Черный, он выглядел ненадежным, но все же толстым, как монастырская стена. Не прогибался и не трещал. Шеф осторожно прошелся, подпрыгнул. Ноги они с Карли обмотали сыромятной кожей, чтобы не скользить и не шуметь.

— Лед крепкий. Можно идти. А что он черный, так нам же лучше.

Они осторожно вступили на лед и двинулись прямиком к ближайшему острову. Оба пригибались, как будто это делало их незаметней. При каждом шаге старательно и мягко ставили ногу, опасаясь, что при сильном толчке лед проломится. То и дело один в страхе застывал: не уходит ли из-под ног ненадежная опора? Шеф нес на плече копье, смятый наконечник он старательно отбил и заточил под иголку. Карли снял с пояса меч в деревянных ножнах, боясь им зацепиться, и теперь обеими руками держал перед собой, словно шест канатоходца.

С приближением острова путешественники вздохнули свободней. В то же время крепло опасение, что за ними наблюдают. Темной грозной стеной вставал впереди лес, а они были как на ладони, без малейшего прикрытия. Разум подсказывал, что нависшие тучи и ночь прячут их, что с неба не падает ни проблеска света. И все-таки, раз им виден остров, с острова могут увидеть их. Подойдя к берегу, они ускорили шаг, поспешили укрыться в лесной мгле.

С бьющимся сердцем Шеф и Карли сидели, напряженно прислушиваясь. Ничего. Только неумолчный посвист ветра в ветвях.

Шеф повернулся к Карли, негромко сказал:

— Мы обойдем остров берегом, вдоль кромки льда. Как увидим следующий мост, решим, что делать.

Несколько минут они осторожно брели по берегу. Увидев вдруг струйку дыма, застыли. Но за деревьями не было ничего, даже причалов у берега. Они пошли дальше.

Мост, ведущий на следующий остров, открылся неожиданно. Обойдя бугорок, они увидели в каких-то двадцати ярдах от себя, на открытом месте, двух высоких стражников, опирающихся на копья. Слышалась их неторопливая беседа. Шеф и Карли мгновенно ретировались под полог леса.

— Нужно идти морем, — сказал Шеф, — держась от них подальше.

— Даже и не надейся, — проворчал Карли, — я по тонкому льду не пойду.

— Если бы лед был слабый, она не предложила бы идти по нему.

— Женщин никогда не поймешь. И к тому же она могла ошибиться. В любом случае ее сейчас тут нет, а у нас под ногами глубина в пятьдесят футов.

Шеф ненадолго задумался:

— Ну давай попробуем. Переберемся на лед в этом месте и пойдем вдоль моста, там, где море мельче, а лед толще. Но мы будем не идти, а ползти. Держись правее, там не заметят. Хотя охрана все равно смотрит на мост, а не на залив.

Они осторожно поползли в своих тяжелых одеждах, подметая лед бородой, и Карли одолели сомнения. Если лед такой крепкий, почему норвежцы стерегут только мосты? Для чего они вообще здесь поставлены? Неужели здешний люд так глуп? Или же королева…