Илья Саган - Смертельными тропами

Помещение, хоть и было совсем маленьким, показалось мне довольно уютным. Свет закрепленного у входа факела играл на свисающих серебряных украшениях, сквозь хрустальное окно потолка перемигивались тусклые звезды, а почти все пространство занимала большая, низкая кровать.

— В этой перине, — торопливо пояснила маленькая хозяйка, — есть перо из хвоста холценгольфа. Оно помогает подняться после любой болезни.

— Спасибо, Сальвана, — я с улыбкой взглянул на девчонку и вдруг понял, что губы у нее замазаны белым.

Она тряхнула пальмой и убежала, а мне оставалось лишь усмехнуться ей вслед. Да уж, дети есть дети.

Маруся легла, а я, пристроившись в изголовье, взял ее за руку. Оставшись одни, мы долго молчали. Но вот она подняла на меня глаза и тихо прошептала:

— Спасибо, Дим. Не думай, что я не понимаю…

— Чего? — улыбнулся я.

— Ты торопился освободить Черный Камень и отправить Фиолы сестре. А вместо этого потерял столько времени, помогая мне. Тогда, перед боем, когда ты от меня отвернулся…

— Прости.

— Нет. Это ведь я поверила, что ты подлец. Предатель.

— Прости, — повторил я, наклоняясь к ее лицу.

Наверное, она хотела сказать что–то еще. Я чувствовал, как шевельнулись ее губы под моими. Однако сейчас слова были просто не нужны. Да, я по–прежнему зверь, оборотень. Да, мне по–прежнему нужны Фиолы, и я зубами загрызу любого за возможность спасти сестру. Но — потом. Все потом.

Едва моя рука коснулась застежки Марусиного камзола, как раздался крик:

— Снежить атакует!

Блин, никакой личной жизни. Я поспешно вскочил и бросился на улицу. Там уже толпилось не менее сотни воинов. В небе ярко светила луна, а на краю деревни, между домами, мелькали белые тени. Три огромных великана кружились среди них, пытаясь растерзать на части снующих под ногами мертвых младенцев.

Воины выстроились в два ряда, причем во втором стояли лучники. Из дома выскочила Маруся — видимо, перо холценгольфа и впрямь обладает чудодейственной силой — и попыталась пристроиться к ним. Однако Ормин, командовавший отрядом, решительно отстранил ее.

— Твои стрелы бесполезны против снежити, странница. Мы пользуемся магическими, они разрывают врага изнутри.

Круто, надо прикупить таких же.

— Что, что случилось?!

Я обернулся на крик — от соседнего дома к нам спешили Леха и Верлим.

— Уходите, — приказал Ормин. — Прячьтесь. От вас не будет толку.

Он махнул рукой, и отряд двинулся за ним. А мы остались бестолково топтаться на месте.

— Не дело тут отсиживаться, — покачал головой Верлим. — Пошли, поможем.

Помочь мы вряд ли чем–то могли, но он был прав: наблюдать, как гибнут те, с кем еще несколько часов назад сидел за одним столом, как–то не айс. А зенолы и в самом деле оказались в сложном положении. С десяток небольших отрядов противостояли толпе снежити, среди которой крутились великаны, пытавшиеся ее затоптать. Мертвые младенцы одним прыжком достигали цели, кусали и мгновенно исчезали, а их несчастные жертвы в считанные секунды превращались в лед. Лунный свет освещал битву, придавая ей жутковатую сюрреалистичность.

— Маруся, Леха, уходите в дом. Вы снежити ничего не можете сделать, а для нее — легкая мишень. Верлим, погнали.

Мы с гномом рванули к месту битвы, сзади, тяжело хлопая крыльями, спешил Диоген. До ушей донесся Лешкин возглас:

— У меня ж когти Хвата есть!

Но думать об этом было некогда. Я прекрасно осознавал, что рвать врагов на части — выше моих сил. Но и наши железные латы они прокусить не в состоянии. Так что хоть отвлечем кого–то из них на себя.

Когда мы подбежали, один из великанов как раз схватил младенца. Взяв его за ноги и за голову, он дернул руками в разные стороны, раздался тихий всхлип — и белые останки полетели на снег.

Я влетел в кучу снежити, размахивая мечом. Дети Бездны тут же кинулись на меня, пытаясь прокусить металл. Сзади подоспел Верлим, сумев отвлечь на себя несколько младенцев. Свист — и один из них взорвался, огласив округу печальным плачем. Понятно, разрывающие стрелы. Снова свист — и еще один враг разлетелся на куски.

Диоген, усевшись на голову великана, кидал в раненых зенолов живительные сгустки. Я безостановочно орудовал мечом и совсем потерял счет времени, когда краем глаза заметил Леху, который, нацепив когти Хвата, вовсю работал руками. Вот отчаянный, у него же нет нужных умений, а тонкую мантию снежить легко прокусит!

Отбиваясь от жутких младенцев, я стал продвигаться в его сторону. И в этот момент раздался крик:

— Гирхам!

Обернулся — шаман. Он стоял с вытянутой рукой, бормоча заклинание, и я невольно проследил за его взглядом. Чуть в стороне стоял мертвый ребенок, злобно блестя синими глазами–провалами. Кархум дунул на раскрытую ладонь, и облако розовых парашютиков окутало младенца. Они впивались в белое тельце, падали на плечи, руки, голову и через считанные мгновения сложились в сеть, привязав его к месту. Гирхам дернулся, но она держала крепко.

Шаман тут же бросился к нему, на ходу вынимая из бездонных складок зелье обращения.

— Не стрелять! — крикнул он.

Подскочив к сыну, Кархум схватил его за плечи, силой откинул голову и заставил открыть рот. Зубами вырвал пробку, влил жидкость…

И потерял бдительность.

В лунном свете блеснули полупрозрачные клыки, и Гирхам впился ему в шею. Старый отец потрясенно выдохнул и медленно осел на снег. Во все стороны от раны побежала ледяная изморозь.

Раздался резкий свист, и в грудь младенца вонзилось копье. Оно не причинило бы ему вреда, но за миг до этого Гирхам стал меняться: кожу покинул фарфоровый блеск, в синих провалах появились глаза, клыки исчезли, губы почернели. Во взгляде его полыхнула боль, ноги подкосились, и он рухнул на снег. Кархум со стоном дернулся к мальчику, из последних сил обнял его, словно хотел защитить свое дитя от всего мира, и замер, превратившись в скрюченную ледяную статую.

Получено достижение — Потеря 2 ур. Вероятность счастливого события: — 0.2%.

Снежить билась о мои латы, пытаясь их прокусить, а я все смотрел на мертвого шамана. Отдать жизнь за единственное близкое существо… Может, это и есть самая лучшая смерть?

Луна скрылась за горизонтом, и снежить мгновенно исчезла. А у меня из головы все никак не выходил вопрос: кто и зачем кинул в Гирхама совершенно бесполезное копье?

Крик Маруси вывел меня из оцепенения:

— Лекс! Лекс!

Я резко обернулся: она сидела на снегу, а на коленях у нее лежал покрытый ледяной коркой Лешка. Твою мать, как?! У него же осталось еще несколько Меток!

— Что?! Что нужно делать?! — кинулся я к Ормину.

Тот, тяжело дыша, только покачал головой. Стоявшие рядом зенолы скорбно понурились.