Anna Jones - По истечении срока годности – забыть [СИ]

Тони усмехнулся и тяжело вздохнул.

— Мне кажется, стены, которыми я пыталась от тебя оградиться, медленно рушатся.

Мужчина, ошеломлённый её признанием, затаил дыхание, чуть касаясь её влажных от сырости волос. Ванда вздрогнула, ощутив, как кожа покрылась мурашками, она прикрыла глаза. Тони придвинулся ближе, качели жалобно скрипнули, и она почувствовала жар, исходящий от груди Старка. Он дышал ей в шею, часто и почти задыхаясь, и Ванде казалось, что у неё сносит крышу. Сердце билось так быстро, что кружилась голова. Он положил свою тёплую руку ей на колено и, легко поцеловав в ухо, тут же отстранился, словно боясь, что она передумает или ей не понравятся его действия.

Ванда вглядывалась в темноту, силясь понять, это на самом деле так темно или у неё перед глазами пелена? Кровь стучала в висках, и она положила свою ладонь на его руку, заставляя подняться вверх по бедру, под подол платья. Она не видела его лица, боялась взглянуть в его ошалелые, горящие дурманом глаза. Ванда слышала, как он с трудом сглотнул, и почувствовала, как ей стало невыносимо жарко, хоть срывай с себя одежду.

У Тони дрожали руки, не хватало дыхания и во рту пересохло. От прикосновений к её коже сладко тянуло в животе, и он заглушил шумный вздох, уткнувшись ей в волосы.

— Я хочу тебя, — едва слышно прошептала она, заставив Старка до боли в собственных пальцах сжать её бедро и прижаться к спине, чтобы она поясницей почувствовала его возбуждение.

Она не смогла сдержать стон и резко развернулась к нему, сминая губы в поцелуе, буквально впиваясь в его плечи ногтями. Руки Тони, помедлив, сжали её талию, затем спустились ниже, смяли платье, задирая его наверх, и коснулись резинки кружевного белья.

Готовилась, мелькнуло у него в голове, и он улыбнулся, заставляя Ванду вздохнуть и отстраниться, пьяно взглянув ему в глаза. Несколько секунд они изучали лица друг друга, а потом девушка перехватила его пальцы, помогая стянуть с себя кружево. Тони смотрел, не отрываясь так, словно сомневался в её адекватности. В джинсах было так тесно, а ёрзающая на его коленях девушка и вовсе принуждала его сжимать зубы, давя в себе желание взять ей силой прямо тут, на качелях.

Трусики исчезли где-то в кустах, и Тони коснулся пальцами её плоти, кусая свои опухшие губы, чувствуя, что уже не может терпеть. Ванда загадочно улыбалась, видя его затуманенные глаза, и медленно, дразня, расстёгивала многочисленные пуговицы на груди, обнажая голую кожу и часть чёрного лифчика.

От её звонкого стона, раздавшегося над ухом, когда он коснулся её там, внутри, у Старка будто что-то взорвалось. Он схватил её за руку и потащил в спальню, на ходу срывая с себя рубашку и пытаясь избавиться от ремня и расстегнуть ширинку.

Ночь прошла сумбурно, смешалась в белых простынях и одеялах, в кровавых засосах на телах, и Ванда впервые за этот долгий год почувствовала себя по-настоящему счастливой и желанной. Тони был с ней так нежен, словно она была из хрусталя, но это не мешало ему с такой силой вжимать её в матрас, что кровать трещала от его натиска. Ей нравилось, как Старк сжимает её запястья, целует во взмокший лоб, и позволяет обхватить себя ногами. Ему нравилось, что она брала инициативу в свои руки и седлала его, прижимаясь грудью к его груди, и так громко стонала, что заглушала шум всё ещё не прекратившегося дождя.

Эта была ночь чудес и взмокших тел, доверия, которое Ванда дарила Старку в неограниченных количествах. И Тони был счастлив, что она наконец позволила себе снять маску и быть с ним честной. Казалось, они никогда не были так обнажены друг перед другом, не телами, а душами.

Ванда спала, распластавшись на кровати, прямо на груди Старка, и сжимала его руку так, словно даже во сне боялась, что он её оставит. Одеяло сползло и едва прикрывало её пятую точку, и кожа покрылась мурашками: из открытого окна жутко дуло, поэтому она сильнее прижималась к горячему телу Тони, пытаясь согреться. Старк, и без того не спавший всю ночь, несмотря на усталость так и не смог заснуть. Он лениво перебирал в пальцах девичьи волосы и гладил её по спине.

Ванда резко дёрнулась и сонно выпучила глаза, услышав, как хлопнула входная дверь, залаял пёс и несколько детских голосов в унисон завизжали от радости. Затем тут же словно тысяча слонов пробежала по скрипящим половицам и дом наполнился жутким шумом.

— Что это? — испуганно прошептала она, и Старк почувствовал, как её сердце в панике выбивает чечётку.

— Бартоны вернулись, — пояснил он, и ужас на её лице тут же сменился облегчением.

Она зевнула, кладя голову на его грудь и елозя по ногам. Через несколько секунд до неё дошёл смысл сказанных слов, и она снова вскочила, на этот раз пытаясь прикрыть грудь смятой простынёй.

— Чёрт! — она виновато уставилась на абсолютно невозмутимого Старка, с улыбкой глядящего на то, как она смущается и пытается прикрыть свою красоту.

— Если не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о нас раньше времени, то я могу отвлечь их, пока ты пробираешься в свою комнату, — спокойно заявил он. — Мне не в тягость.

Ванда нахмурилась, пытаясь понять, обидела ли она его таким поведением или нет, но Тони совершенно нормально отнёсся к её желанию сохранить всё в тайне. Ванда быстро надела платье, в панике стараясь понять, где находится её бельё, нашла лишь один ботинок, но прежде, чем она успела выскочить в коридор, Тони схватил её за локоть и поцеловал, заставив её улыбнуться ему в губы.

Весь день они оба проходили счастливые, с улыбками на лице чуть ли не до ушей. Старк чувствовал себя так, словно у него выросли крылья. Он даже и предположить не мог, что ему будет так хорошо и спокойно на душе. Ванда в приподнятом настроении чуть ли не летала, помогая Лоре по дому, и даже Стив заметил странности в её поведении.

Она возилась на кухне, следя за соусом, который готовила хозяйка, когда на кухню вошёл Тони, и они впервые за день встретились наедине. Тони с шальной улыбкой медленно вразвалочку подошёл к девушке, с удовольствием замечая, как она кокетливо покраснела. Он никогда не видел её такой дерзкой, какой она была сегодня ночью, и такой радостной как сейчас.

Тони нагнулся к её уху, обхватывая талию крепкими руками, и Ванда откинула голову назад, позволяя ему прижаться к ней сильнее. Мужчина собирался было ей что-то сказать, но вошедший в комнату Клинт заставил их отскочить друг от друга. Бартон вертел на указательном пальце чёрные кружевные трусы. Ванда округлила глаза, чувствуя, как смертельно бледнеет. Тони застыл, так и не успев дотянуться до кружки.

— Вот это нашли мои дети в кустах, — холодно и весьма укоризненно сообщил Клинт, переводя взгляд то на Старка, то на Ванду. — Так как ты приличная девушка и я просто не могу представить, как ты разбрасываешься своим нижним бельём, то я даже подозревать тебя не намерен, — обратился он к запунцовевшей от таких слов Ванде. — А вот ты, Тони!