Александр Петров - Забавы жестоких богов [calibre]

Капитан осмотрел застреленных им людей. Ни у кого из них не было оружия. В граве были две женщины-проститутки из ресторана, водитель и подросток, почти ребенок. Эндфилд вспомнил, что это парнишка из компании малолеток в прокуратуре, с которой он довольно жестко обошелся. Джек узнал его, несмотря на то что пуля почти оторвала парню голову и снесла подбородок. Несколько минут ушло на то, чтобы затолкать трупы в грав и основательно обшарить машину.

Эндфилд старательно сдерживал эмоции, но в его душе разрасталась злобная радость. Теперь Капитан знал, что надо делать со всеми, кто посягнет на его свободу.

Какая-то часть личности все равно продолжала недоумевать и досадовать оттого, что все внешне эффектные и крутые действия Джека были просто трусливыми бросками зажатой в угол, до предела испуганной гадюки, которая жалит без разбору все, что движется.

Капитан запрограммировал машину на свободный полет и столкновение с землей через тридцать минут, потом открыл шлюз, выпуская невидимку в последний путь. В назначенное время его сверхчувственное восприятие принесло сообщение о взрыве, уничтожившем последствия недавнего происшествия.

Он ходил по развалинам, где когда-то бывал, и не мог вспомнить, когда это было и было ли с ним на самом деле. Разрушенный дом посреди леса был странно знаком ему, словно он жил здесь когда-то. Полустертые сыростью и плесенью, с портретов на него смотрели люди, которых он, казалось, видел раньше. Человек в генеральской форме на картине над широкой парадной лестницей показался ему очень знакомым, и он испытал мучительное чувство, словно что-то забыл и никак не может вспомнить. Зимний сад с высохшим фонтаном и скелетами мертвых пальм пытался что-то сказать, но пелена забвения и странная невозможность сосредоточиться мешали ему вспомнить. На улице началась гроза, дождь застучал по выщербленным плитам мрамора. Спасаясь от тугих водяных струй, Капитан быстро перебрался в ту часть дома, где еще осталась крыша. Внезапно он увидел отблеск света в коридоре и пошел туда. В комнате горел камин. В покрытых слоем ядовито-купоросной зелени бронзовых канделябрах догорали остатки свечей. По сравнению с хаосом вокруг здесь было довольно опрятно. Не было пыли. Мебель накрыта серыми чехлами. На стенах висели мечи с маленькими рукоятками под женскую или детскую руку. Джек обошел комнату, даже заглянул в ванную и под кровать. Подошел к портрету на стене, на котором была изображена женщина в костюме амазонки с волосами цвета меди. За окнами ярко полыхнул разряд молнии, близкий удар грома сотряс ветхие стены.

– Я ждала тебя.

Капитан стремительно обернулся. В кресле сидела девушка с зелеными глазами, очень похожая на изображенную на древнем полотне.

– Кто ты? – Эндфилд обвел глазами вокруг, ища какое-нибудь оружие.

– Неужели я так изменилась? – печально спросила она.

– Мы знакомы?

– О да, мой герой, – вздохнула девушка.

– Я где-то видел твое лицо и, наверное, бывал в этом доме. Но не могу вспомнить… Здесь все выглядит так, словно прошла не одна сотня лет, а стены обстреливали из пушек.

– Не понимай буквально, что ты видишь. Но ведь это ты все разрушил.

– Каким образом?

– Это долгая история. Нет смысла ее рассказывать сейчас. Это не обычный мир. Сейчас ты спишь у себя дома, и тебе снится сон, более реальный, чем жизнь. Просто ты должен был сделать кое-что и не сделал. Я поручилась за тебя, теперь меня накажут тоже. Мы расстанемся, и, скорее всего, навсегда.

– Я не знаю, что должен был сделать… Я не помню, как зовут тебя, где мы встречались. Черт возьми, я не помню даже своего имени!

– Это я нарочно устроила. Не хочу, чтобы наша встреча снова вылилась в выяснение отношений. Подойди к зеркалу.

На него взглянул высокий изнеможенный старик с воспаленными красными глазами. Лицо было покрыто шрамами, нос перебит во многих местах. Когда-то здоровое и крепкое тело высохло, и черный комбинезон болтался на нем, как на вешалке. Он поднял руку, прикоснулся к лицу, глядя на отражение. Рука была покрыта рубцами, сквозь тонкую ветхую кожу проступали веревки когда-то сильных мускулов и бугры костной ткани на месте неправильно сросшихся переломов.

– Это не я, – в ужасе сказал он. – Еще вчера я был молод и здоров, – Капитан поднес ладони к лицу, увидев, какие они сморщенные и старые. Провел руками по лицу, чувствуя тряпичную мягкость и сухость кожи, морщины и шрамы, коснулся остатков волос на голове. – Что ты сделала со мной, проклятая ведьма?!!

– Сила Управителей Жизни ужасна. Это твоя душа, и ты видишь ее такой, какой она стала.

На него нахлынули воспоминания. Пещеры, пламя костров, тени с рогатыми головами, унижения, боль, попытки сопротивления и мрак новых мучений.

– Увы, мой герой. В этот мир нельзя взять приемы, наработанные расчетами холодного разума техники. Здесь все такое, как есть на самом деле. Ты не знал этого и проиграл. За многие тысячи лет Управители Жизни довели до совершенства способность принуждать смертных следовать определенными ими путями. В этом мире имеет значение лишь сила души. Оружие, навыки боя здесь ничто без яростного, глубинного желания. Помни об этом.

– Ты врешь мне, чертова баба. – Ему вдруг стало тесно, будто он вдруг оказался в темном каменном мешке глубоко под землей. – Так быть не должно. Вы заблуждаетесь сами и других заставляете верить в это. Ваш мир – тюрьма для духа, темница невежества, круговорот энергии вокруг старых, животных смыслов жизни, упоение своей глупостью и ничтожеством. Дух человека могуч и силен, а вы самозванцы, строящие из себя богов, такие же люди, отягощенные не по уму данной силой, держите его в кругу страстей, страданий, боли, заставляете верить, будто нет ничего сильнее тупых эмоций, лишающих возможности трезво смотреть на мир. Будьте вы прокляты.

– Бедный мой герой, какое опасное несовершенство ты держишь за истину. Много ли стоит разум, который может быть легко затемнен идущей от корней сущности силой? Отказываясь от нее, вы, рационалы, раз за разом проигрывали.

– Неправда!

– Забыл? Да, это было давным-давно. Громкие слова не заменят дел. Покажи хоть раз, как это бывает… – устало и зло произнесла девушка. – Ладно… Я другое хотела сказать. Ты не захотел сделать то, что было платой за твое рождение. Время кончается. Ты потеряешь себя навсегда. Они захотят взыскать долг… Знай, только я смогу защитить тебя и от Службы, и от Управителей Жизни. Даже если у тебя ничего не выйдет… Только будь со мной, мой любимый, – женщина с мольбой протянула к нему руки.

– Я вспомнил тебя, Ника-Рогнеда, подстилка эсбэшная. Неужели ты думаешь, что можешь обмануть меня еще раз? Думаешь, я не знаю… Это ведь ты, проблядь, засунула меня сюда в отместку, что не вышло снова забраться ко мне в постель!