Александр Петров - Забавы жестоких богов [calibre]

С урчанием запустились генераторы гравилета, и машина круто ушла в небо. Эндфилд с трудом удерживался от желания разогнаться выше разрешенной в воздушном коридоре скорости, чтобы все закончилось скорее.

– Госпожа, пора… – горничная осторожно постучалась в дверь

– Иду, – отозвалась княжна, отрываясь от размышлений. Духи из охраны, приставленной к ней Главой Совета Управителей, встрепенулись, девушка почувствовала на себе их пристальное холодное внимание. Развоплощенные безличные зомби приблизились вплотную, готовые действовать в любое мгновение. Ника уже почти не обращала на них внимания. Живая Богиня подошла к зеркалу, промокнула глаза, подкрасила ресницы, припудрила лицо, провела помадой по губам. Посмотрела на себя. Вздохнула, собираясь с мыслями.

Вдруг позади девушки разгорелось и погасло свечение, оставив после себя темную фигуру. Ника машинально обернулась. Глава Совета нажал на гашетку, крошечная капсула беззвучно вылетела из пневмоинъектора в его руке и воткнулась в шею Управительницы Жизни.

– Бабах! – сказал Глава Совета. И добавил довольно: – Попал…

– Что за глупые шутки, Андрей, – произнесла Управительница, сбрасывая горошину заряда на пол. – Что там было?

Лицо девушки из негодующего стало испуганным. Она почувствовала, как по телу побежал жидкий огонь отравы. Руки и ноги стали ватными, на глаза надвинулась серая пелена.

– Ты знаешь, – обратился к ней мужчина, – я вот вчера прослушал расшифрованные записи ментальной активности одной женщины, которая в этот момент якобы мирно спала. Крайне, знаешь ли, интересные. И одного отставного “дракона”, – лицо Управителя стало злобным и жестким.

– Ну и что? – спокойно и безразлично спросила Ника.

– Да, выдержки тебе не занимать, – словно радуясь этому обстоятельству, сказал Андрей. – Посмотрим, не изменит ли она тебе, когда ты выйдешь на площадь из-под защиты стен корабля.

– Что ты мне вколол, подонок? – девушка попыталась добавить в голос гнева, но ей это удалось плохо.

– Не надо злиться, у тебя это сейчас не слишком хорошо получается, – издевательски произнес Глава Совета. – Ты ведь не собиралась обмануть нас всех, предать близких тебе людей? -Но вот прокол с препаратом получился, – сказал Управитель, непонятно к кому обращаясь. – Должен был привести в состояние слезливой покорности, а она ерепенится…

– Это не сойдет тебе с рук, Андрей, – вяло сказала Ника. – С Живой Богиней не обращаются как со скотиной.

– Ты, сука, – взорвался мужчина. – Да если бы я захотел, еще вчера ночью ты познакомилась бы с Мирами Возмездия, как и положено предательнице!

– Ну, и что на этот раз я натворила?

– Ты ведь сказала все это, следуя нашему плану? – Управитель Жизни овладел собой и перешел на приторно-ядовитый, издевательский тон. – Значит, сегодня твой любимый Джек Эндфилд не будет стрелять в тебя, как ты просила, а займется чем-нибудь еще, как и положено управляемой нами марионетке.

– Я вообще не понимаю, что ты пытаешься мне приписать… – устало произнесла девушка.

– Все ты понимаешь, – возразил ей Глава Совета. – Просто будет маленькая внеплановая проверка. Я распорядился, чтобы Эндфилда свободно пропустили в Купол. Если я что-то понимаю в психологии этого индивида, лишить жизни тебя Капитан сможет, лишь если ты сама настойчиво его об этом просила. Но вот незадача, ты теперь не сможешь выдраться из тела и увести своего дружка в астрал, туда, где мы не сможем до него добраться.

– Так эта дрянь…

– Да, девочка моя. Она редуцирует до минимума сверхпсихические способности, заключает личность, ее волю и память в пределы физической оболочки. Наука, знаешь ли, не стоит на месте. Сама ведь занималась поисками средства для введения в перманентную кому, – мужчина довольно усмехнулся. – А я сделал почти то же самое… Ну, скажем, почти сделал… – Андрей глупо хихикнул. – Это уже не имеет значения. Ты умрешь вместе с телом, а Эндфилда, будь он хоть трижды архиважен для судеб мира, потащат из круга Зала Осуждения с удавкой на шее. Прямо в лапы моей спецкоманды, которая хорошенько подчистит его личность, оставив лишь умение производить расчеты в системах уравнений…

– Вот кто настоящий предатель нашего дела… Ни один из Управителей не стал бы мешать и добиваться личной выгоды, когда речь идет о том, жить или умереть всем нам.

– На тебя, красавица, у меня столько компромата припасено, что Собрание и разбираться не будет… Не давай волю словам, не то горько пожалеешь. Не распускай руки. И не вздумай выкинуть какой-нибудь фортель. Вся церемония должна пройти без сучка без задоринки. Замечу хоть намек на непослушание, и у кого-нибудь из охраны нечаянно выстрелит бластер. И прямо в хорошенькое, мужественное личико твоей куколки…

– Не буду ничего объяснять и доказывать. Просто тебе все время хочется поломать мою игру… – Управительница Жизни вздохнула. – Прямо мания какая-то.

В дверь снова постучали.

– Госпожа, пора начинать… А вы еще даже фату не надели…

– Иду… – отозвалась Ника.

– Иди-иди… Без глупостей…

Однообразная, оранжево-черная, мертвая поверхность планеты удручающе медленно проплывала под брюхом штурмовика. На горизонте появился город. Вскоре глайдер с ревом понесся над маркерным полем верхнего уровня трассы, обходя неспешно летящие коробочки с мирными обывателями, с максимально разрешенной, но совершенно безумной в плотном потоке скоростью и приземлился у входа в Центральный Купол.

У него придирчиво проверили документы. Пропустили после оживленного диалога по переговорнику.

Офицер дорожной полиции пытался что-то сказать по поводу того, как лихо граф Концепольский проскочил в начало длиннющей пробки на въезде, нахально втиснув свой глайдер перед отчаянно сигналящими машинами, которые ждали своей очереди, но купюра, которую Джек с ловкостью фокусника вложил ему в руку, заставила стража порядка замолчать.

И вот уже Капитан летел над крышами города в Куполе, нереального, кукольного, словно сошедшего с картинки о старых временах. Пока все складывалось слишком хорошо, чтобы его предприятие закончилось удачей. Эндфилд чувствовал, что сам сует голову в петлю.

Напряжение гонки сменилось тоскливым отчаянием. Но Джек уже не мог остановиться. Ожидание смерти куда страшнее, чем она сама, темная избавительница от невыносимых страданий. Ужасный конец лучше, чем бесконечный ужас.

В подкуполье отчетливо раздавался перезвон колоколов. Маленькая площадь перед храмом и окрестные улицы были заставлены глайдерами. Шикарные “Альбатросы” всех моделей, от псевдоспортивных двухместных машин, до двадцатипятиметровых гигантов, едва помещающихся между домами, нагло занимая все свободное пространство. В нескольких метрах над мостовой висели военные гравы эскорта, которым не хватило места на земле. У церкви, стиснутые ограждениями и солдатами, стояли люди, толпа жадных зевак, охочих до бесплатного зрелища. Эндфилд подумал, что скоро им всем предстоит более острое и опасное развлечение.