Александр Петров - Забавы жестоких богов [calibre]

В руках Эндфилда появился пистолет. Луч поставленного на непрерывный огонь “Громобоя” чиркнул по спецназовцам, в воздух полетели куски горелого мяса. Жар коснулся лица Капитана, опалив брови, заставив Джека прикрыться рукой. Излучатель дрогнул, и разряд угодил в открытый люк одного из “Ястребов”. Одновременно с грохотом взрыва Джек ощутил резкую боль в плече, и огненная стена перед глазами почернела…

Когда на машине Капитана заплясали вспышки от попаданий пушек и она, словно споткнувшись, резко пошла к земле, Ника презрительно посмотрела на генерала и сказала только одно слово: “Ничтожество”.

Лазарев рухнул в кресло и по старой привычке стал массировать область сердца, хотя давно уже в этом не нуждался.

– Уф, – сказал он. – Этот сумасшедший чуть было не угробил нас.

– Чему ты радуешься, болван? – спросила Управительница Жизни, не повышая голоса. – Тому, что оказался трусом и растяпой? Он же мог прикончить меня. А ты, мой милый, ничего бы не смог сделать.

– Ты же сама приказала не убивать его.

Девушка только рукой махнула. Безнадежен. Небо быстро темнело, приобретая фиолетовый, а затем бархатно-черный оттенок. “Альбатрос” уходил в космос, направляясь к орбитальной крепости “Победа-6”.

Ника недовольно глядела в окно, наблюдая, как уменьшается в размерах шар планеты. Бесшумно ступая, вошел капитан “ангелов” и, почтительно склонясь, зашептал что-то Лазареву на ухо.

– Юрочка, милый, какие могут быть от меня секреты, – княгиня, сладко улыбаясь, подошла к нему.

– Ну что ты, радость моя. Просто мы не хотели тебя беспокоить по пустякам. Эндфилда поймали.

– Поймали? Удивительно. Видимо, ты еще на что-то годишься. Пусть приведут его на наш свадебный пир в кандалах. Я хочу насладиться его унижением. – Девушка уселась рядом, положила голову ему на плечо и потерлась щекой о генеральский эполет, ластясь к нему, как большая и ленивая кошка.

– Видишь ли, дорогая, – растерянно начал Юрий, – в него попали из парализатора. У него не выдержало сердце…

– Ничтожество, – Ника вскочила. – Безмозглый болван. Эндфилд был нужен мне живым.

– Там уже работают врачи. Поверь, делается все возможное… – растерянно зачастил Лазарев.

Управительница Жизни выхватила из пустоты свой жезл и очертила в пространстве круг, в котором появился салон транспортника. Голое тело Джека лежало на ребристом металлическом полу. Вокруг него суетились люди в белых халатах, в который раз запуская аппараты для оживления, отчего по трупу бежали волны судорог. Ника приблизила изображение, оставив на экране кровавую маску разбитого лица с полузакрытыми глазами.

– Не мучай его. Джека больше нет, – сказала она деревянным голосом, поднялась на прямых негнущихся ногах и сделала несколько неверных шагов. – Скажи своим мясникам, чтобы его оставили в покое!!! – с внезапной яростью крикнула Ника, обращаясь почему-то к “ангелу”.

Она подошла к белобрысому офицеру связи и влепила ему звонкую пощечину.

– Что ты делаешь, дура! – вскрикнул “ангел”, пытаясь закрыть лицо руками.

– Проклятый интриган!! Чего ты добился, идиот?!! Ни себе, ни людям! Мало того, что ты сорвал операцию, а она была нужна всем Управителям! Ты и сам не получил ни хрена! – кричала девушка, колотя его по лицу.

– Ты! – только и смог сказать офицер. – Рогнеда, что ты делаешь?! Чего орешь о наших делах в его присутствии?! И этого запороть хочешь?!

– А, Юрик, – успокаиваясь, сказала Ника. – Он ничего не будет помнить…

Лазарев не успел как следует удивиться. Девушка сделала крестообразный жест, словно зачеркивая своего новоиспеченного мужа. Генерал остался сидеть с открытым ртом и ничего не выражающими глазами.

– Ловко это у тебя… – произнес Глава Совета.

– Князя Князей больше нет, – Управительница Жизни с отчаянием посмотрела на Андрея, – и в этом виноват только ты…

– Ну и что, вот потеря… – нарочито бодро отозвался Живой Бог. – У нас остались все материалы.

– Ты ведь сам понимаешь, что одних психограмм мало…

– Его караулила целая группа. Больше шестидесяти человек. Силовики, большинство членов Совета, я, мои духи… Ну, кто мог знать, что он так просто может исчезнуть из мира… Я не виноват…

– А мы остались у разбитого корыта.

– Кто знает, кем бы мог стать Данилка Концепольский, если бы тогда, в Царьграде, мы не убили бы его. Помнишь, как ты остановила меня в коридоре и предложила…

–Я не хотела его смерти…

– Я тоже…

– Он вернется? – с отчаянием спросила Ника.

– Вряд ли… Никто не захотел бы после того, что мы проделали с Князем Князей. Пройдут века, прежде чем Проклятый почувствует потребность в новом теле из-за недостатка энергии. Он может ждать долго, пока бдительность Живых Богов не притупится. Кто знает, где теперь он снова проявится, что придет, ему в голову… – Мужчина сделал над собой усилие и произнес: – Нас остается все меньше и меньше. Когда этот мир покидают друзья или противники, с кем был связан от начала времен, остается пустота, которая так ничем и не заполняется… Ты можешь мне не верить, но я никогда не считал тебя врагом… Просто я не оставлял никогда надежды, что…

– Уйди, Андрей. Ты всегда выбираешь не лучшее время, чтобы говорить о своих чувствах, – губы девушки тряслись, было видно, скольких усилий ей стоит сдерживать себя.

– Но мы ведь живы. Я буду ждать. Какая насмешка судьбы: ты, я и он, и снова ты достаешься этому ничтожеству, предателю, марионетке. – Управитель кивнул на генерала, повернулся и пошел прочь.

Ника упала в кресло, сотрясаясь от рыданий. Она плакала долго и жалобно, закрывая лицо руками.

Юрий, который пришел в себя, растерянно выслушал доклады операторов биолокационной установки, рапорты врачей, потом дал отбой и распорядился, чтобы Эндфилда похоронили по-человечески. Подошел к девушке, стал гладить ее по голове и плечам, утешая. Она сначала отпихивала его, выкрикивая нечто бессвязное, потом все же приникла к нему, затихая.

– Ты тоже думаешь, что мы боги… Нет, Счастливчик, мы такие же люди, что и остальные, и не все нам подвластно… Я думала, что я сильная, но оказалась просто бабой… Теперь его нет, и я ничего не смогла сделать… – Ника прижималась к нему, оставляя следы косметики и слез на его новеньком синем кителе.

Юрий осторожно касался ее волос, водил руками по спине, а на лбу появилась горькая складка, такая неуместная на молодом, пышущем здоровьем лице. Управительница наконец успокоилась. Она аккуратно промокнула слезы платком и сделала жалкую попытку улыбнуться.

– Ну, вот и все, Счастливчик. Теперь я твоя. Ты победил. А патрицианки всегда остаются с победителем. – На лице девушки появилась нехорошая усмешка. – Ну, все, хватит лить соленую водичку. Сегодня мой день, и я должна быть красивой.