Александр Петров - Забавы жестоких богов [calibre]

Джек отметил, что изображение было скверного качества, звук искажен, а первый лейтенант намеренно не представился. Четверо солдат под командой прыщавого капрала окружили Капитана.

– Эй, я сам найду дорогу.

– Отставить разговорчики. Не хочешь, пойдешь в наручниках.

Капрал недобро взглянул на Джека, ствол тяжелого излучателя уставился ему в живот. Один из “ржавых” сделал попытку вытащить пистолет из его кобуры. Капитан легким ударом сломал торопыге руку и, когда тот начал приседать на корточки, мыча от боли, повернул глупого недотепу так, что тот загородил его от бластера командира группы. Солдаты группы досмотра, поднимая оружие, двинулись к нему.

– Как ты смеешь, скотина, так говорить с майором Черного Патруля! Смирно! Приказываю соединить меня с начальником отдела пограничного контроля! Распустились здесь, крысы тыловые! Сгною на сортире!

По лицу капрала пробежала тень. Рядовые замерли.

– Хорошо, господин майор, я найду вам провожатого, – с угрозой произнес он.

Открылась дверь, и появился конвойный робот. Подчеркнуто вежливо “ржавый” выдавил:

– Конвойный 1492! Приказываю проводить господина майора в офис Службы Безопасности, уровень 25, кабинет 15.

Затем произошло нечто неожиданное. Команда досмотра в полном составе, прихватив Чака Ричардса, которого успели обезоружить и скрутить, исчезла в дверях капонира.

Джек чувствовал их жадное внимание. Робот загудел и произвел сканирование. В электронных мозгах столкнулись две программы. С одной стороны, это действительно был майор ВКС, а с другой – вооруженный человек без документов, разрешающих нахождение на планете, что означало уничтожение на месте. Заслонки на вытянутой голове андроида, за которыми пряталась пара мощных излучателей, судорожно дернулись, робот прогудел: “Господин капрал, требую дополнительных инструкций”.

А тот с мстительной радостью ждал, когда же наконец створки бластеров разойдутся, давая дорогу смертоносному лучу. Малейшее движение – и сомнения робота закончатся.

Эндфилд стоял не двигаясь, не дыша и даже не моргая. Он понял, что это конец, но ему вдруг так не захотелось умирать на глазах торжествующих ублюдков… Сработал инстинкт самосохранения. Хоть он и понимал, что выдает себя с головой, но усилием воли переключил контуры робота. Тот встал по стойке смирно и пролаял: “Следуйте за мной, господин майор, я провожу вас”, к великому разочарованию солдатни.

Выходя из зала, Эндфилд услышал, как Ричардса выдернули и из скафандра. Капрал задышал ему в лицо:

– Так какие, ты говоришь, порядки на Деметре, сука? – и согнул его ударом приклада бластера в живот, а сзади кто-то из солдат ударил транспортного пилота по почкам… “Надеюсь, его не забьют до смерти”, – подумал Джек, когда он и его конвоир погрузились в лифт.

Набранные из городского отребья нижних кварталов, “ржавые”, военнослужащие частей Планетной Охраны, считали оскорблением для себя спокойный, уверенный голос и вид оппонента, искренне верили в святое, от бога данное им право унижать и оскорблять, бить и глумиться, обыскивать, безнаказанно грабить, убивать неугодных.

Офис Службы поразил Эндфилда помпезной, вычурной и ненужной роскошью. Мрамор, чрезвычайно редкое и дорогое красное дерево в стеновых панелях, обитые кожей металлополевые бронедвери, ширина которых соответствовала рангу начальника, берггласовые люстры со светильниками, идеально имитирующими солнечный свет, говорили о том, что для себя СБ денег не жалела. Робот склонился в почтительном поклоне:

“Прошу вас”. Эндфилд шагнул мимо согнутой жестянки внутрь. Огляделся. Пожалуй, самым главным здесь был стол. Массивный и прочный, стоял он, блестя полировкой, опираясь на толстые резные ноги. На нем горела лампа, резко очерчивая световой круг. Остальной кабинет утопал в полумраке, лишь смутно вырисовывались высокие, до потолка, деревянные шкафы, за стеклами которых поблескивали золотые буквы печатных книг страшной по нынешним временам редкости.

Глубокие кожаные кресла на мягком ковре группировались, как планеты вокруг центра света и притяжения, около стола. За ним сидел тот, кто по праву мог называться гвоздем этой композиции. На нем был синий с золотым шитьем мундир СБ, на котором гордо сверкали погоны первого лейтенанта. Он был молод, мелок и суетлив, но старался держать себя соответственно роскошной обстановке обитого кожей и мореным дубом кабинета. Он поднял глаза и, щуря их от света, сложил на лице несколько суровую, но благожелательную отеческую улыбку, заимствуя ее с обрамленного в толстую раму стереопортрета председателя Союза Планет. Пальцы лейтенанта нервно барабанили по топографическому экрану компьютера, где, невидимые для Джека, красовались голые девицы и карты разной масти. Молодой человек усердно разрушал козни врагов государства, пятый час подряд играя в подкидного дурака в порнографическом оформлении. Капитану же, очевидно, отводилась роль блудного сына, вернувшегося под мудрую и добрую родительскую опеку Службы. Офицер с некоторым сомнением посмотрел на скафандр Эндфилда и предложил ему сесть.

– Меня зовут Виктор Каминский. Я второй заместитель начальника отдела пограничного контроля Службы. Вы – Джек Эндфилд, майор Военно-Космических Сил, старший пилот, командир звена?

–Да.

– Имеете боевые награды?

–Да.

– Какие?

– Орден Железного сердца и два Алмазных креста за храбрость. Награжден именным оружием.

– За что были награждены? – голосок Каминского дрогнул и стал мягче.

Как и все мальчишки, лейтенант обожал романтику сражений, красивые побрякушки на кителе, хотел почувствовать себя бывалым ветераном.

– Боевые действия в Дальнем Космосе. Подробности в деле.

– Не хотите рассказывать. Понимаю. Мне интересно не что вы скажете, а как вы это говорите. Это тоже часть психотеста. Десять лет вы сражались за Объединенное Человечество в Дальнем Космосе. Мы хотим помочь вам привыкнуть к мирной жизни с ее непростыми правилами. На основании тестов мы вынесем заключение о наиболее подходящем роде деятельности и месте жительства для вас.

Каминский выразительно посмотрел на Джека, всем своим видом показывая, что именно он будет решать, где и как именно окажется бывший майор Эндфилд.

“Я бы хотел сам выбирать, где я буду и кем я буду, щенок”, – готово было сорваться с языка, но стены кабинета внезапно расширились и почернели…

Медисон сделал единственно возможное, встав на пути ракеты, от которой не увернулся пузатый грузовоз. Штурман Ли успел сделать залп, выпустив целую стаю “Перначей” и “Булав”, а он расстрелял из пушек наполненный металлическим водородом смертоносный цилиндр вражеской “Канделы” в сотне метров от корабля. Это спасло экипаж от мгновенной смерти, но близкий разрыв сорвал защитное поле, и пламя полного распада коснулось корпуса звездолета. Сквозь огонь они увидели, как и разлетелась туша корабля противника. Ракеты “драконов” тоже попали в цель.