Денис Игумнов - Стальной Кваки

– А-а, вы про нашего Кваки спрашиваете? Это символ нашей клиники, – как будто с гордостью ответила медсестра.

– Захррчем?

– Что – зачем? – опять не поняла девушка, но, быстро сориентировавшись, объяснила: – Он симпатичный, а директор говорит, что лягушки очень выносливые и жизнелюбивые. Пример для всех наших непременно выздоравливающих пациентов, – последнюю фразу медсестра проговорила несколько торопливо, так, что стало понятно, что она её заучила. – Ой. Что же я стою. Мне доктор сказал, сразу ему доложить, как вы проснётесь. Ну, я побежала.

Через пару минут пришёл доктор – подтянутый мужчина лет сорока пяти, со строгим выражением на чисто выбритом лице, большим круглым подбородком, голубыми глазами, прячущимися в морщинистых, набрякших веках, с хитрым взглядом. Не Айболит, но и не вивисектор Гитлер-Бармалей.

– Здравствуйте, – мягко, вкрадчиво сказал доктор. Придвинув стул к койке, он, присев, представился: – Меня зовут Сигал Евгений Павлович, я ваш лечащий врач, а по совместительству – владелец этой клиники. – Заметив, что Егор силится ответить, он, положив ему большую мягкую ладонь на грудь, остановил его порыв: – Пожалуйста, не напрягайтесь, ещё успеете представитесь. Вам повезло дважды. Первый раз, когда гаишник не стал ждать скорую, а привёз вас к нам. А второй раз, что вы попали именно сюда. Мы отрылись совсем недавно – пять месяцев назад. Первая коммерческая клиника экспериментальной медицины. С вашими травмами, попади вы в обычную государственную больницу, помочь вам не смогли бы.

У вас были раздроблены суставы на руках и ногах, сломаны лицевые кости, рёбра, повреждены внутренние органы, про ожоги и ваши пальцы я молчу. Судя по всему, вас ещё и током били? Не отвечайте, я и так знаю. И, конечно, огнестрельное ранение головы. Чудо, что пуля, вывернув кусок черепа, застряла в мозгу и не убила вас. В моей практике вижу такое впервые! Знаете, саму пулю мы не рискнули вынимать, слишком опасно, можно нанести непоправимый вред.

Мы вас отремонтировали немного, приняли стандартные меры, плюс добавили от себя медикаментозную терапию, которая спасла вам жизнь. Но, к сожалению, при травмах такого порядка без последствий не обойтись. Вам грозит прогрессирующая инвалидность… Не расстраивайтесь, в нашей клинике разработаны методы реабилитации, позволяющие человеку с тяжелейшими повреждениями опорно-двигательного аппарата встать на ноги. Методы являются экспериментальными, а значит, теоретически, таят в себе скрытые риски, поэтому без вашего письменного согласия мы не можем начать лечения. Сразу скажу: методы на людях не опробованы, но они многое обещают. Выбор за вами.

Егор открыл рот, чтобы согласиться. Ему терять нечего: кататься в инвалидном кресле до конца своих дней ему страсть, как ни хотелось. Он понимал, что Сигалу нужна подопытная свинка для отработки на ней регламента лечения, поэтому он ничего про деньги не сказал. Егору на далеко идущие планы доктора было положить: лишь бы он его на ноги поднял. Поэтому он сразу хотел ответить «да». Сигал, внимательно следивший за его реакцией, поднял указательный палец, предупредив первые слова Егора:

– Не торопитесь. Хорошенько подумайте. Времени у вас полно. Завтра я к вам зайду, если надумаете, то скажите, а если нет, то ответите, когда сами решите. Отдыхайте.

Дыру в черепе Егора закрыли титановой пластиной, на остальную часть черепа наложив сетку из титановых и углеводородных нитей для укрепления всей структуры костей черепа. Сломанные кости поместили в распорки аппарата Елизарова, а чтобы они срастались ещё быстрее, костную ткань насытили инъекциями некого медикамента, способствующего ураганному восстановлению любых костей. Суставы тоже обкололи, но другим препаратом, восстанавливающим, а ещё более укрепляющим хрящи и связки. Воздействовали не только на повреждённые участки структуры скелета, но и вообще на большинство костей и суставов, чтобы на выходе не получить диссонанс развития тела, при котором одна кость оказывалась бы прочнее соседней, а один сустав сильнее другого. С этой же целью избежать перекоса в развитии, когда увеличенная плотность костей требует более развитых мышц, мускулатуру поставили на подпитку генетического допинга, который убрал отставание в росте мышечных клеток. К концу терапевтического курса врачи обнаружили побочное явление комплексного воздействия экспериментальных медикаментов на организм. Кожа Егора уплотнилась настолько, что её перестали брать иглы обыкновенных шприцов, пришлось их заменить на пневматические инъекторы.

Через два месяца Егора выписали из клиники с условием еженедельного наблюдения. Его обязали каждый вторник приезжать в клинику на обследование. Тепло попрощавшись с медицинским персоналом (особенно жарким прощание вышло с медсестрой Верочкой, той самой лапочкой, которая ему рассказала про символ клиники – лягушонка), поблагодарив доктора Сигала, Егор вернулся домой. Ещё в процессе лечения к нему наведывались из полиции за показаниями о том, что с ним произошло, но он, сославшись на амнезию, объяснил назойливым операм, что ничего не помнит. На время его оставили в покое.

Что же случилось с его телом? Как на его функции повлияла терапия доктора Сигала? Егор, закалявший себя с детства, умевший контролировать боль, терпеть удары, быстро восстанавливаться, не мог себе представить, насколько можно увеличить свои физические возможности. Оказалось – в разы! Силовые показатели выросли в два с половиной раза. При том, что масса тела осталась прежней – восемьдесят килограммов. Выносливость, как ему представлялось, стала безграничной: как он ни пробовал себя выжать кроссами по пересечённой местности досуха, ему это так и не удалось. Складывалось такое впечатление, что прыгать и скакать он мог сутки напролёт. Скорость реакции превзошла все его ожидания. Он, как в кунг-фу фильмах семидесятых годов, приобрёл способность ловить мальков в стремнинах горных рек, убивать назойливых мошек молниеносным тычком пальца. А его кожа? Её стало невозможно повредить не только иглами, но и остро заточенными бритвами-ножами. Но особенно у Егора развилась прыгучесть. Взбреди в голову ему участвовать в олимпийских играх, точно бы поставил новый мировой рекорд. Он и в длину, и в высоту стал прыгать так, словно ему в колени вставили пружины.

Переродившись в новой ипостаси себя, Егор не преминул отметить сей факт, сделав себе с внутренней стороны запястья татуировку – готового к прыжку стального лягушонка, блестящего хромом. Наглядная пропаганда доктора Сигала сработала. Со стороны казалось, что портрет лягушки имеет объём и готов в любой момент спрыгнуть с руки Егора – таким реалистичным получилось тату. С этой поры Егор сам себя стал называть Кваки, а вскоре и те, кто с ним сталкивался, начали его величать точно так же.