Александр Верт - Пекло. Восставший из мертвых

Тонкие браслеты на его руке являются упрощенным аналогом классических наручников. Их магнитные свойства позволяют легко соединить руки вместе так, что никакой силы не хватит, чтобы их развести, а в случае неповиновения одной мысленной команды от наблюдателя будет достаточно, чтобы эти браслеты прикрепили его к стене и не позволили даже двигаться. Подобные ему на ноги могут надеть, если начнет делать глупости. Проверять хватит ли терпения у его наблюдателя Берг не стал, да и не видел смысла играть в такие игры с доверенным офицером ЗАП, который четко следовал правилам, подписанным ими обоими.

Сев за стол, Берг прижал ноги к ножкам своего стула, убедился, что крепления для ног защелкнулись, как обычно – не сжимая ему ноги, а затем опустил руки на стол, так чтобы браслеты соприкоснулись с двумя красными точками на столе. Браслеты тут же намертво приклеились к столу, но Берг все равно мог сцепить руки в замок и откинуться на высокую твердую спинку.

Дверь мгновенно открылась.

– Вы дали сигнал, уже когда пришли? – удивился Берг, который обычно ждал своего наблюдателя пару минут, сидя на так называемом «своем» месте.

– Так получилось, – ответил дознаватель, имени которого Бергу знать было не положено.

Высокий мужчина, без особо приметных черт, с серыми глазами, гладко выбритый, русоволосый, с проблесками седины. Он присматривал за Бергом, писал отчет, приводил к нему врачей и другой персонал, и если уж являлся, то только по делу.

– Скоро мы достигнем Земли, – сообщил он, сев напротив, – и я буду ходатайствовать о переводе вас на свободный режим.

– Что это значит? – спросил Берг, спокойно глядя мужчине в глаза.

– Вы сможете свободно передвигаться по отделу госпиталя, но у вашего браслета будет активирована функция слежения, снимать его будет запрещено.

– И все? – удивился Берг. – Больше никаких ограничений.

– Все это время за вами наблюдало несколько специалистов, провели анализы ваших тестов, и все сошлись на том, что вы контролируете себя и не представляете угрозы для общества. Это предварительное заключение, но на его основании я могу изменить уровень контроля.

– Неужели мой психотерапевт, которого я периодически матерю, не стал говорить о моей опасности? – удивился Берг и небрежно взмахнул рукой, а потом даже испугался, понимая, что его браслеты больше не приковывают его руки к столу. Это открытие его немного сбило с толку и заставило замереть, потому что он, правда, не понимал, имеет ли он право на какие-то жесты.

– Все хорошо. Я сам отключил магнитное удержание, – сказал наблюдатель, а потом ответил на вопрос. – Ваш психотерапевт первым высказался в пользу смягчения контроля, и я действительно не вижу никакого смысла так вас ограничивать. До конца полета браслеты останутся на вас, дальше я передам вас новому наблюдателю, который наверняка согласится с моим заключением.

– И я смогу увидеть Карин и Оливера? – тут же спросил Берг. – Ну, если я смогу ходить по госпиталю, я смогу заглянуть и к ним, правда?

– К лейтенанту Маер – да, а вот о Финрере я ничего не могу сказать. Данных о нем нет, и я не думаю, что ему разрешат контакты, но увидеть его, возможно, вам позволят.

– Звучит как-то не очень, – признался Берг, – но спасибо.

– Что-нибудь еще спросите? Мы приземлимся через три часа, и я уже не приду, – сразу сообщил мужчина.

– Меня отсюда как выводить будут? – все же уточнил Берг, плохо понимая, что ему можно, а что нет.

– Под конвоем, но без ограничений. Просто будете идти, куда скажут, и все. Браслеты пока будут при вас, но не активны, если, конечно, не попытаетесь убежать.

– Куда тут собственно бежать? – смеялся Берг, а потом тяжело вздыхал, внезапно став печальным. – Вы вообще знаете, сколько времени может занять экспертиза?

– В вашем случае не больше месяца, но вас явно будут держать в госпитале месяца три по медицинским показаниям.

– Вы так говорите, как будто знаете, чем закончится экспертиза, – прошептал Берг, которого все же пугал факт оценки собственной вменяемости. Сама постановка этого вопроса вызывала нервную дрожь, а наблюдатель неожиданно улыбался.

– Для меня очевидно. Я ведь не первый год работаю, – сказал он. – Так что подумайте, чем займетесь, когда вас совершенно здорового отпустят домой, возможно, с каким-то дополнительным наблюдением, но точно без ограничений, и отставку вашу примут, хотя мне, конечно, жаль, что вы написали это заявление сразу, даже не подумав о возможном вступлении в ЗАП.

– ЗАП – это точно не для меня, – ни о чем не задумываясь, ответил Берг.

– Вы могли стать элитником очень высокого класса, – сказал мужчина, как будто надеялся, что Берг спросит, может ли он отозвать свое заявление, но Берг только разводил руками.

– Спасибо, но я пас. Правда, не хочу я этим всем заниматься. Хватит с меня.

– Что ж, в таком случае удачи, – сказал мужчина и встал.

Берг тоже поднялся. Его ноги ничего не держало, но он не стал делать резких движений, проводил мужчину взглядом, потянулся и вернулся на свою койку, возвращаясь к своим мыслям, а его наблюдатель шел к Карин, что лежала в соседней комнате, подключенная к аппаратам. Она, казалось, мирно спала. Программа должна была внушать ей сон о шуме прибоя с легким, едва уловимым ветром и бликами солнца на воде.

Аппарат неустанно сканировал работу ее мозга и вел свой анализ, пытаясь считывать повреждения, но потоки единиц и нулей то и дело прерывали картинку, и Карин морщилась, а потом вздрагивала от короткого удара током прямо в мозг, постоянно сбивающийся с нормального жизненного ритма.

– Как она? – спросил наблюдатель у врача, приставленного к девушке.

– Уже лучше, – ответил тот, – в госпитале можно попробовать ее разбудить, но она опасна для себя.

– Я так и напишу, – сказал наблюдатель, глядя на бледную девушку, прикованную мягкими браслетами к кровати: то, что происходило с ней, для наблюдателя было самым страшным и непонятным. Он не был уверен, что она пройдет экспертизу – слишком сильно, по данным экспертов, пострадало ее сознание, буквально выжженное какой-то безумной программой.

Палата почти ничем не отличалась от каюты, в которой Берг провел почти все время на пути к Земле. Просто койка сменилась многофункциональной кроватью с множеством настроек, которые Берга все равно не волновали, а на одной из стен появилась имитация окна, показывающая время суток почти любого места, которое он мог пожелать, но и здесь Берг не стал возиться с настройками. Когда он пришел, за окном были небо и треугольные крыши каких-то домов, поднимавшиеся вверх острыми, но короткими пиками. Берг посмотрел на них и решил, что и так сойдет. Ему было все равно, что именно видеть за несуществующим окном.