Курт ЛЕВИ - И повели нас

Из перехваченных сообщений пришельцев до земли дошли рассказы о случившемся на родной планете Ликриан. О том, как беззаботно плавая в гигантском океане, обнаружили они на дне странные постройки, от их силуэтов бросало в дрожь храбрейших. О жутких тварях, легионами хлынувших оттуда на города, а Океан разверзся и оттуда в великой силе явил себя владыка Ктулху. О бессильно угасших плазменных лучах, не причиняющих ни малейшего вреда гигантскому телу. Мы узнали, как взрывались нефкартовые бомбы, но их огонь словно разжигал жгучее пламя его ненависти, а снаряды самых мощных гаусс орудий, сплющившись, со звоном отскакивали от чешуи. Ничто на планете не могло противостоять живой горе бесконечной злобы.

Когда он исчез, немногие могли похвастаться, что выжили или сохранили разум. Другие расы, поспешившие на помощь, немногих смогли спасти. Корчась от непонятного им самим страха, ученые пораженно смотрели, видя, что, лёжа в стабилизационных капсулах, выжившие, находящиеся в глубоком анабиозе, повторяют и повторяют слово на языке, которого не знают: Р’льех, Р’льех, Р’льех.

Ну а потом, отомстив врагам, дав свои дары и направив на пути наши – Боги ушли так же внезапно, как появились. И то присутствие, которое люди чувствовали последние годы – пропало.

Но теперь мы знали, и вся галактика тоже знала. Словно крысы, пораженные ужасом, разбегались они с нашего пути, впервые в жизни отведав, что такое страх. Хитроумные мчкарты – дипломаты и льстецы, воинственные дрэки и рогмулы, великие ученые шитфоли, коварные тримфатианцы… Затаившись в своих поганых гнездах, ни одна из 378 известных рас не посмела остановить нас.

И вот я лечу на своём прекрасном звездолете зная, рядом летят мои братья. Справа несётся чудовищный левиафан-осьминог Ктулху, и мистериевые склоненные к голове щупальца сверкают живым огнём в свете солнца. Слева мчится исполинская сине-золотая Кали, и как три глаза-рубина горят огни на капитанском мостике. Словно волшебное ожерелье из звезд, чуть светятся на корпусе черепа ликриан.

Я уверен, другие капитаны находят не менее прекрасным звездолет-копье. Мой Один.

И мы не одиноки. Там за нами, неразличимые простым зрением, летят остальные.

И наши Боги незримо шествуют впереди нас.

Ралик Ван дер Брейхт, капитан малого вспомогательного разведывательного корвета с левиафана Ктулху, задумчиво смотрел на показания датчиков. Целую неделю они бороздили космос в поисках любой, пусть самой захудалой космической станции. Запасы тексумного топлива катастрофически таяли, а основная задача – закупить некоторые редкие материалы и небольшие запчасти для материнского корабля – пока и вовсе была провалена подчистую.

Он стукнул кулаком по пульту управления. Немедленно загорелось сразу несколько лампочек, и с тяжёлым стоном капитан принялся устранять последствия собственного удара.

– Не может быть, чтобы ни одной! В этом чертовом секторе должно быть минимум четыре, не могли они все исчезнуть, – он посмотрел на старшего навигатора Джеймса Хотфровица, но тот лишь развел руками.

Оба понимали: дело в банальном невезении. Кто мог ожидать, что именно им достанется квадрант 1749GY по общегалактической классификации, более известный среди звездолетчиков как «буйная фантазия». Место, где практически не работал ни один из известных видов радаров.

Космос искрился. Высокая радиация буйствовала вместе с космической пылью, и пространство искажалось близостью сразу двух зеленых пульсаров. В результате уже восьмой день, без малейшего намека на успех, корабль, словно безумный кролик, метался по системе.

Но где-то тут, спрятавшись в облаках естественных помех, невидимые из-за скоплений космической пыли, висели несколько торговых постов, чьи координаты были известны лишь старшим офицерам кораблей рас, входящих в межгалактический конклав. Стыковаться с ними – значило обнаружить нужные детали, тексум, провизию и, наконец, дать возможность команде хоть немного отдохнуть. Теоретически земляне входили в число тех, кто должен знать местоположение. Но именно, что теоретически. Ван дер Брейхт задумался. Проклятые инопланетяне – коварные лжецы и чудовища, оправившись от первого шока, и не подумали сообщить своим новым «земным друзьям», где находятся станции. Голос конклава – Мчкарты юлили, затягивали переговоры и делились лишь той информацией, которая вскоре и без того стала бы известна. Хуже того, всё чаще землянам приходилось вступать и в военное противостояние. Конфликты эти носили пока локальный характер и вызывали потоки гнева у прикомандированных к галактическому совету земных дипломатов.

Их вопли о недопустимости эскалации насилия над инопланетянами до сих пор стояли в ушах капитана.

– Бесполезные слизняки, – угрюмо буркнул он сам себе, – слишком много переняли у Мчкартов.

– Жестокость в отношении наших друзей из галактического сообщества недопустима, а все вопросы мы решим на общем собрании галактического совета – твердили они.

Так он и сделал, ещё до начала этой чертовой миссии двадцать три дня назад.

– Ваш запрос находится в стадии передачи ответственному лицу, – несколько фигур на экране угодливо поклонились капитану, – в ближайшее время вам отправят надлежащее уведомление…

Он и получил его этим утром. «Ваш запрос принят старшим советником конклава по вопросам земли и будет рассмотрен в самое ближайшее время». И дата. Ровно через полтора земных года. Ван дер Брейхт угрюмо посмотрел в угол каюты на ковёр около утилизатора, где лишь несколько рваных кусочков бумаги напоминали о испытанной им ярости.

Положение было безвыходным, а доступные средства испробованы. Члены команды мрачно ходили по коридорам, прекрасно понимая, что в случае неудачи каждому из них по возвращении придётся несладко.

Желая немного снять напряжение, капитан приказал устроить пир в честь Дня Богов. Одного из немногих разрешенных на флоте праздников, стирающих грань между офицером и простым космолётчиком.

Сидя в удобном кресле из кархитанской кожи, Ван дер Брейхт смотрел как стремительно тают и без того небольшие резервы корабельного виски.

«Пускай, зато на время забудут о проблемах» – он хмыкнул.

Пока всё как обычно: отсутствие женщин, нехватка алкоголя, горечь от невозможности исполнить свой долг и опасения в случае провала миссии… Место рядом почти не пустовало, каждые десять – пятнадцать минут меняя владельца. Он вспомнил короткий разговор с капралом геологической службы. Посреди шумного веселья служака, успевший изрядно набраться алкоголя, грузно плюхнувшись в кресло рядом с ним, сказал: