Иван Банников - Источник

А на земле лежали штук двадцать мёртвых палочников. Их нереально яркая, зеленовато-голубая кровь расползалась яркими потеками по утоптанной сероватой земле. Оставшиеся в живых туземцы словно не понимали, что произошло. Они ошеломлённо шелестели сухими безгубыми ртами и всё пытались поднять мёртвых, как будто не веря в то, что жизнь могла покинуть их так внезапно.

Сбоку на меня бросился один из бесполезных членов нашей команды – молодой лингвист, изучающий язык, быт и историю туземцев. Он успел замахнуться на меня каким-то длинным инструментом, зажатым в руке, я же даже голову не повернул, а просто ударил его в лицо прикладом автомата.

Хрустнули зубы и кости, парень с криком упал, а все остальные члены команды наконец-то окончательно осознали, что со мной шутки плохи. Мои боевые ребята из военного ведомства Корпорации довольно улыбались. Лейтенант, возглавляющий охрану лагеря, приподнял в немом вопросе одну бровь.

Я кивнул ему и скомандовал, подчёркивая слова взмахами оружия:

– Николай, мертвецов выкинуть в пустыню подальше, а этих уродов в лагерь больше не впускать. И, кстати, трёх-четырёх схватить и доставить на корабль в медицинскую комнату. Сейчас мы с ними побеседуем как следует. Осточертели мне эти прятки и заигрывания по поводу чёртовой воды! Хватит с ними миндальничать! Сегодня мы всё выясним. Исполнять!

Меня всего трясло от злобы, и я понимал, что творю недоброе, но остановиться уже не мог.

Отобранных палочников мы долго пытали, чтобы выжать из них секрет летающих источников. Но либо они действительно ничего не знали, либо пребывали в непробиваемой уверенности, что должны умереть, но сохранить свою единственную тайну. Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что не я конкретно их убил. Они сами сдохли от голода в запертой металлической комнате, где их держали до последнего.

Что касается учёных, состоящих в нашей команде, то можно сказать, что с того дня наша ненависть наконец-то стала обоюдной и неприкрытой. Они презирали и ненавидели меня за жестокость и узколобость. А я ненавидел их за то, что они позволяли себе судить меня и ожидали от меня соблюдения каких-то там ветхих законов, которые и «не убий», и всё остальное в том же духе. И да, их неэффективная деятельность по-прежнему удерживала меня в этой песчаной тюрьме.

Палочники спешно покинули оазис вечером того же дня. Но с пустыми руками далеко они не ушли. Две сотни тел, и больших, и маленьких растянулись длинной цепочкой на несколько километров. Несколько дней они мозолили глаза, пока наконец их не занесла песком очередная буря. Я опасался, что они будут гнить и сильно вонять, но пустыня их просто изжарила и превратила в засохшие мумии. Угрызений совести я не испытывал. Туда им и дорога.

Яйцеголовые после такого урока послушания попробовали было объявить забастовку и бросили все изыскательные и исследовательские работы. Но я быстро напомнил, что их родственникам на Земле может сильно не поздоровиться. Одно моё сообщение домой – и всех их мигом вывезут за воронежскую линию отчуждения. Мутировавшие твари быстро довершат наказание.

Этот довод показался всем очень разумным и эффективно улучшил дисциплину и работоспособность в команде.

Ничтожества, которые считали себя умнее меня, прижали драные хвосты и засунули гордость и этические принципы в свои ленивые задницы.

Вопреки ожиданиям, руководство проявило недовольство моим непредумышленным поступком. Конечно же, их тоже не волновала судьба и жизни инопланетян. Им на людей-то было наплевать, а уж чтобы они стали заботиться о каких-то там палочниках… Нет, они боялись, что после такого происшествия туземцы ещё больше заартачатся и категорически откажутся отдавать нам технологию передачи материи на расстоянии. Моё оправдание, что палочники в других оазисах никак не могли узнать о случившемся, они отмели как несущественное. Поэтому меня как следует взмылили, оскорбили и унизили, не забыв пригрозить, что я так и подохну вдали от Земли, если не обеспечу открытие необходимой технологии. В конце разговора мне велели впредь такого не допускать и всячески охранять источник важной информации от любых неправильных инициатив со стороны членов команды.

Поскольку мы лишились объекта наблюдения в нашем лагере, то пришлось организовать два постоянных вспомогательных лагеря в ближайших оазисах, где также обитали палочники. Если бы понадобилось, я создал бы лагерь в каждом оазисе. Я был готов пойти на что угодно, лишь бы только поскорее вырваться с этой ненавистной планеты.

Чтобы не прозевать ничего важного, мы напичкали эти оазисы камерами, микрофонами и самыми разными датчиками, чтобы те вовремя подсказали, что туземцы замыслили что-то нехорошее. А ещё я не доверял учёным и боялся, что они попытаются утаить от меня момент раскрытия тайны летающих источников.

Практически все умники перебрались в новые лагеря со всем своим оборудованием и палатками. Я понимал, что они хотят находиться от меня как можно дальше, и не имел ничего против. Мне их кислые высокомерные рожи тоже никакого удовольствия не доставляли, а за порядок я был спокоен, потому что в обоих лагерях дежурили несколько верных ребят с оружием. Людям, прошедшим зачистку Липецка в триста шестьдесят восьмом, нечего было бояться яйцеголовых хлюпиков.

После смерти туземцев и отъезда учёных оазис остался в полном моём распоряжении. Никто больше не хватал меня за руки и не путался под ногами. И тогда в голове родилась потрясающая идея. Я решил переворошить весь оазис вдоль и поперёк.

Меня упорно преследовало подозрение, что под землёй мы можем обнаружить какую-нибудь аппаратуру, которая и управляет водяным источником. Хотя палочники и производили впечатление примитивных простачков, живущих на лоне природы, я был склонен видеть в этом обман. И буквально цокал копытом от нетерпения, ожидая увидеть вожделенный аппарат, который поможет вернуть меня на Землю.

Начать я решил с растительности. Она жутко мешала добраться до недр оазиса. Поскольку поступление воды никак не зависело от наличия леса, а только наоборот, то я без каких-либо сомнений отдал приказ всё порубить и для начала разрыть землю в нескольких местах до глубины десяти метров.

Рабочие, которым жутко надоело маяться от безделья, сильно обрадовались тому, что и им наконец-то нашлось применение. С завидным энтузиазмом и искренней радостью они принялись крушить лес, давить жуков, ящериц и прочих тварей.

Несколько дней напряжённой работы ушли на то, чтобы срубить все деревья и кустарники, образующие плотные заросли. Тут уж нашлось применение и людям, и технике, застоявшейся в ангаре. Особенно пришлось повозиться с толстыми мощными корнями, до предела наполненными водой, которые переплелись в непроходимый слой. Тогда-то, кстати, мы и обнаружили, что все деревья в оазисе являются на самом деле корневыми побегами самого центрального дерева, охраняющего источник. А под главным деревом обнаружились огромные объёмы запасённой впрок воды.