Иван Банников - Источник

Поэтому я всё больше зверел и уже был готов поубивать всех и каждого, если бы это сделало возможным возвращение домой. Ведь там остались незаконченные дела. Месть не была завершена.

Но в один день всё переменилось.

Копилка тайн, не имеющих объяснения, изрядно раздражала и меня, и учёных, которые тоже уже наелись Ямухвом до отвала и теперь мечтали о возвращении домой. Со временем бо́льшая часть умников перебралась обратно в центральный лагерь, словно стараясь держаться поближе к кораблю, на котором нам предстояло вернуться с величайшим научным открытием.

В один день эта копилка пополнилась ещё одним необъяснимым происшествием, которое, начавшись однажды, стало регулярным.

Стояла глубокая ночь. Лагерь уже давно затих. Яйцеголовые и рабочие, подавленные моим ором, довольно рано разбрелись по своим углам, предпочитая не показываться на глаза.

Мне упорно не спалось, в голову лезли мрачные мысли. Чтобы хоть немного от них отвлечься, я встал с кровати и вышел на воздух. В темноте безлунной ночи глухо светились красные бортовые огни корабля. Его чёрный силуэт чётко выделялся на фоне неба, усеянного яркими чужими звёздами. Было тихо и спокойно.

Почёсываясь и позёвывая, я прошёл по лагерю и вышел к тому месту, где раньше начинался периметр оазиса. Извечный западный ветер неожиданно стих, и стало возможным услышать еле различимое журчание летающего источника, который теперь целиком и полностью обеспечивал нас жизненной влагой.

Я уже собирался развернуться, чтобы пойти в кровать, как вдруг какой-то всё более нарастающий шорох привлёк моё внимание. Шорох доносился со стороны оазиса. Я тут же пожалел, что не взял с собой оружие, но из тупого упорства не стал трусливо разворачиваться и убегать с поджатым хвостом. Ну нет, я готов лицом к лицу встретиться с неизвестностью.

В темноте кто-то был. Кто-то шевелился и влажно чем-то чмокал, шелестел и прихлопывал. И этих кто-то было очень много. Чтобы поскорее покончить со страхом, я упрямо сжал зубы и стал медленно красться на полусогнутых ногах, приготовившись к прыжку или нападению, если это потребуется.

Пахло морем. Я подумал, что от вечной жары у меня уже начинаются галлюцинации.

И вдруг я споткнулся через что-то и упал. Подо мной оказалось что-то непонятное: скользкое, влажное, мягкое и подвижное. Оно сплошным холодным ковром усеивало песок. Охваченный омерзением и страхом, я попытался встать на ноги, но некоторое время мне никак не удавалось нащупать твёрдую землю, я то и дело падал на скользкие тела каких-то животных. По крайней мере, именно такой вывод я сделал – подо мной шевелились какие-то животные.

Я провёл рукой по одному из тел и ощутил, что оно покрыто холодной слизью. Я понюхал руку и поразился стойкому морскому запаху. Морские животные здесь?! На планете, где напрочь отсутствует хоть один водоём?!

Чертыхаясь и испытывая чувство гадливости, я кое-как вылез на песок и быстро вскочил на ноги. Чтобы раньше времени не привлекать внимание других членов команды, я пробежал по лагерю и ворвался в свою палатку. Вокруг меня сомкнулась блаженная прохлада, но наслаждаться ею было некогда. Я распахнул сейф, схватил небольшой пистолет и мощный плазменный фонарик.

Только вернувшись к месту падения, я включил фонарик и застыл как вкопанный от изумления. Поверхность земли, куда ни глянь, покрывали лоснящиеся от влаги тела морских животных вперемешку с водорослями. Не будучи биологом, я всё же смог различить несколько видов рыб, пресмыкающихся, каких-то то ли крабов, то ли подводных пауков.

Я не поленился пройти по периметру пространства, заваленного морскими гадами. Выходила довольно большая площадь, четверть прежнего оазиса. Получалось, что кто-то притащил сюда тонны морского улова и вывалил у нас под самым носом. А мы даже ничего не слышали и не заметили.

Если только это не был кто-то из нас.

Злорадно посмеиваясь, я прошёлся по лагерю, громко выкрикивая что-то неразборчивое, чтобы разбудить всех присутствующих. Испуганные и недоумевающие члены команды выползали в темноту, не понимая, что происходит. Выстроив всех в линию, я учинил жёсткий допрос, внимательно глядя в заспанные лица и испуганные глаза.

Довольно быстро выяснилось, что никто из участников экспедиции не имеет к случившемуся никакого отношения. Учёные с искренностью младенца утверждали, что ничего такого не привозили. Да и откуда? Военные тоже пожимали плечами и всё бубнили о том, что сколько же надо транспорта, чтобы перевезти столько рыбы. Рабочие вообще оказались как всегда бесполезны и только раздражали меня своей тупостью.

Тогда я лично проверил путевые журналы бортовых компьютеров всех вертолётов, тракторов и бронированных машин, имеющихся в трёх лагерях. И с тупым недоумением узнал, что сегодня вообще ни один аппарат не пересекал границы лагерей. Нет, я, конечно, знал, что никто из участников экспедиции не брал разрешение на перемещения, но ожидал увидеть в записях данные о несанкционированных поездках.

Я был озадачен и встревожен. Больше всего мне не нравилось, что кто-то безнаказанно хозяйничал у меня под самым носом, а я даже не подозревал, кто он такой и зачем это делает.

Пришлось позволить людям лечь спать, хотя для меня эта ночь стала по-настоящему бессонной. До утра я вскакивал с кровати при малейшем шорохе и кидался бегать по территории, теперь уже ярко освещённой всеми прожекторами. Я расстрелял одну ночную птицу и раздавил ногой несколько ярко-жёлтых червяков, вылезших из грунта и устремившихся к трупам морских животных. Более серьёзная добыча на глаза так и не попалась.

Утром я приказал нашему экспедиционному врачу произвести в медицинском принтере «сыворотку правды» для каждого члена команды. Это выходило за рамки моих полномочий, но я считал, что ситуация требует экстренных мер. И мне было наплевать на законы Земли и правила Корпорации.

Допрос каждого участника экспедиции занял не больше пяти минут, но я здорово утомился, когда отпустил последнего из них. Результаты оказались неутешительными – никто из учёных, рабочих и военных не имел никакого отношения к поразительному появлению морских организмов.

Единственно возможный вывод напрашивался сам собой – это дело рук палочников. Как ни крути, никто кроме них не мог непонятно каким образом доставить к погибшему оазису животных. На планете без морей, озёр и рек.

Я потратил больше часа на настройку сорока исследовательских дронов, которые долгое время пылились в трюме корабля. Я хотел, чтобы они заново составили карту поверхности Ямухва. Меня мучило неприятное подозрение, что в каком-то уголке от наших глаз и приборов укрылся водоём.