Саша Горячко - Мистер вор

Понимала ли она, сколько безысходности за этим взглядом?

Лана подхватила его за руку и попыталась поднять, но Ким даже не пошевелился.

– Убери руки, – сквозь стиснутые зубы прошипел он и с огромным трудом самостоятельно встал на ноги. – Убирайся! – и вор отмахнулся от девушки, пошатнувшись.

Лана успела подхватить его, прежде чем он упал. Он попытался вырваться, но в этот раз девушка не стала церемониться.

– Отпусти, – пропыхтел Ким и тут же охнул от боли. Щеку будто обожгло огнем. Спутница нависла над ним, так и не опустив занесенную руку, будто собиралась ударить еще раз. И во взгляде ее не было больше ни страха, ни смирения. Она не собиралась умирать.

На одно мгновение вор опешил, понимая, как жалок теперь. И Лана увидела это в его глазах, отступила.

– Слепа Удача, – с трудом улыбнулся вор, – опять я в твоих руках.

Девушка улыбнулась в ответ.

Спуск вниз представлял собой покатую бетонную горку, и они вдвоем просто съехали с нее, словно детишки с сугроба. Подземелье встретило всеми оттенками гнили. От этого удушающего, выворачивающего наизнанку запаха Кима опять затошнило, но он сдержал рвотные порывы. Девушка, как ни странно, ничем не отреагировала на вонь. Ее лицо оставалось сосредоточенным.

Прошло несколько минут, и глаза Кима полностью привыкли к влажному полумраку. На стенах, выложенных каменной кладкой, упругими каплями тускло переливался конденсат. С потолка тонкими струйками текла вода. Под ногами, на скользком, растрескавшемся полу, хлюпали лужи. И приходилось прилагать усилия, чтобы сохранить равновесие. Вор еле подавил в себе желание прильнуть к мокрым камням и слизать желанные капли влаги. Он провел по стене рукой и с отвращением почувствовал, как то, что в темноте казалось водой, упруго обтекает пальцы и превращается в мутные катышки слизи. Не хватало только крыс, но они не заставили себя долго ждать.

Стоило беглецам завернуть в кривую кишку бокового тоннеля, как они наткнулись на источник невыносимой вони. У самой стены, в копошащемся коконе крыс лежал труп. Серые твари не обратили внимания на внезапных гостей, продолжая рвать вздувшееся тело острыми зубками. Грызуны хорошенько поработали над ним, и невозможно было различить, кем был несчастный при жизни. Может, какой-то бедолага решил укрыться в городской канализации, а может, бродячему псу не повезло провалиться в незапертый люк. Теперь это было неважно.

Ким почувствовал, как невольно убыстряет шаг девушка, и с каким-то жестоким удовольствием увидел страх на ее лице. Но радость от ее страдания тут же сменилась стыдом. Вор уже начал думать, что позабыл это чувство, но, похоже, в его душе еще было место чему-то хорошему.

– Вниз, – он дернул ее за рукав, и Лана остановилась. То, что она приняла за дыру в полу, оказалось люком, который выходил на железную лестницу, чьи ступени терялись в подземном мраке.

Темнота, словно стена, надвигалась на них с каждым шагом, и в какой-то миг спутница Кима задержалась. Замерла на середине ступени, будто бы не решаясь идти дальше. Парень почувствовал, как убыстряется ее дыхание, как в приступе паники колотится сердце.

– Это всего лишь темнота, – выдохнул он, повисая на ее плече, – нечего бояться.

Лана кивнула, и, придерживая его за талию, продолжила спуск. К ее облегчению, лестница закончилась через пять ступенек, и под ногами снова оказался скользкий каменный пол.

Вторым уровнем негласно называли старую, не используемую сточную систему. Дальше путь лежал по пересечению полуосыпавшихся канализационных труб. Когда-то давно они весьма неплохо справлялись со своей работой, но с десяток лет назад Фирс пережил землетрясение, которое повредило старую систему водопровода. К тому же под городом было найдено несколько новых источников пресной воды. Поэтому теперь этот подземный лабиринт принадлежал ворам. Грех не пользоваться таким подарком.

Воздух здесь был затхлым и спертым, зато вонь почти исчезла.

Ким щурился, пытаясь разобрать знакомые очертания, но не мог узнать место, про себя проклиная Люциуса с его «разберешься».

– Давай передохнем, – попросил он Лану, прислонившись к стене. Девушка кивнула и помогла ему сесть. Она уже взяла себя в руки и с любопытством оглядывалась. Ей еще не приходилось бывать так глубоко под землей. Парень поймал себя на мысли, что невольно наблюдает за ней, будто за диковинным зверьком.. И вместе с тем он чувствовал, как в душе появляется новое, мощное чувство благодарности и уважения. Хотя, возможно, это начиналась лихорадка.

– Пойдем, – на мгновение Киму показалось, что он начал узнавать тоннель, по которому они идут. – Поворот, – прошептал вор еще до того, как в стене появился темный провал. Мрак в его глубине отчего-то искрился. Мигал, словно солнечный зайчик, пущенный серебряный зеркальцем.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Ким понял, что не сходит с ума – это луч фонаря пляшет по стенам прохода.

Девушка, словно почувствовав его опасения, остановилась. Точка фонаря приближалась, все четче рисуя полукругом света силуэт.

Кто-то бежал им на встречу.

Вот свет стал болезненно ярким, проникающим под веки и врезающимся в сознание острыми иглами. От него невозможно было спрятаться, даже закрыв глаза. Вор попытался отгородиться от света рукой, но фонарь уже потушили. Парень несмело приоткрыл глаза и увидел тонкую двоящуюся фигуру.

– Привет, – только и смог улыбнуться Ким, и в следующее мгновение повалился на Лану. Она не сумела удержать парня и вместе с ним опустилась на пол.

– Давай, – Люциус подхватил друга на руки и помог его спутнице подняться. – Пошли, – коротко и бесстрастно бросил он, скрываясь во мраке тоннеля.

Девушке ничего не оставалось как, поспешить следом, подхватив оставленный фонарь. Они не дошли до убежища какую-то сотню метров.

Дверь «норы» была распахнута настежь. Лютик не удосужился даже прикрыть ее. Это было единственным, что выдало его беспокойство. Операционный стол был уже готов, на подносе серебром блестели инструменты.

Карсрвен-младший не стал терять время даром. Он действовал спокойно и собранно, будто бы чинил куклу, а не спасал жизнь. Лишь единожды тяжесть напряжения, заполнявшая его, нашла ход наружу.

Лана, до этого мявшаяся у дверей, юркнула в комнату и замерла у стены, наблюдая.

Люциус удостоил ее лишь одним взглядом. Холодным, тяжелым. Пригвождающим к месту и заставляющим трепетать.

– Уйди, – только и сказал он, но девушке показалось, что она действительно чувствует, как вибрирующая волна его бешенства наполняет помещение и сметает ее. Сил противостоять не было.

И Лана подчинилась, отступила, исчезая в темном проеме, ведущем в спальню. Там, забившись в дальний угол и всем своим существом желая исчезнуть, она простояла не меньше часа. Пальцы, оледеневшие то ли от холода подземелья, то ли от ужаса, так и не выпустили погасший фонарь.