Саша Горячко - Мистер вор

Ким не спешил отвечать, только сильнее сжал кулак, ожидая, когда Карсвен опустит оружие.

– Люциус Карсвен, – не терпящим возражений тоном начал парень, – эта женщина спасла мне жизнь. Я дважды ее должник. Я обещаю ей свою защиту. И ты не посмеешь причинить ей вред.

Лицо Лютика посерело, под кожей заиграли желваки. Мощь его внутреннего противостояния напряжением разлилась по «норе». И в какой-то миг Ким испугался, понимая, что если Люциус решит действовать, то он не сможет его остановить.

Однако Карсвен смог потушить свой гнев. Он понимал правила игры.

– Принято. Я не трону эту женщину, – парень едва заметно склонил голову в приветствии.

Вор мог вздохнуть с облегчением. Он кивнул девушке, прося ее уйти, и та мгновенно исчезла, не желая попасть под горячую руку.

Ким замер в ожидании бури. Но Люциус не сказал ни слова. Он, не замечая друга, прошел мимо и устало опустился на стул.

– Прости.

Извинение повисло в пустоте, не найдя отклика.

– Я не мог поступить иначе.

– Конечно, – бесстрастно заговорил Лютик. – Отец пытается меня убить, за напарником идет «хвост» из Масок, и он не находит лучшего решения, чем притащить в дом женщину. Узнает об этом Гильдия, она первая же и попытается нас вздернуть.

– Ты бы… – начал было Ким, но друг перебил его.

– Нет. Я бы не поступил так же, – Люциус оставался холоден. – Я бы спасал себя, – он посмотрел вору прямо в глаза, и на секунду Ким подумал, что Карсвен без раздумий бросил бы и его.

Лютик потянулся к портсигару, но передумал курить и просто мусолил сигарету в руках. Как будто собирался еще что-то сказать, но не мог решиться на это.

– Знаешь, Ким, – наконец, задумчиво проговорил он, – я первый раз пожалел о том, что спас тебя. Первый раз подумал о том, что лучше бы ты умер тогда, – он все-таки закурил, глубоко затянувшись дымом.

Вор ощутил, как леденеет нутро. В комнате мгновенно стало душно и жарко. Щеки запылали, словно ему только что влепили пощечину. Жаль только, что боль от слов друга так быстро не пройдет.

– Это очень неприятно – желать смерти своему другу, – напоследок произнес Люциус, встал и вышел из комнаты.

***

Лана неподвижно сидела на краешке кровати и старалась даже не дышать. Ей не хотелось быть случайной свидетельницей этого неприятного разговора, но все же она не могла заставить себя не слушать.

Гостья не решилась встать, даже когда голоса за занавеской стихли, а в душе зажурчала вода. Лана понимала, что сейчас не лучшее время напоминать о себе. Стоило выждать, когда буря утихнет.

Лана не знала дружбы, но и она понимала, что такие слова забудутся не скоро, и не хватит извинений, чтобы избавиться от неприятного осадка. Девушка не могла сказать почему, но ей вдруг захотелось плакать. Но она молчала.

Запыхтел чайник, хлопнула дверца холодильника. По комнатам потек аппетитный запах жареного мяса и кофе. Желудок не заставил себя ждать и громко потребовал еды, так что девушка схватилась за живот, пытаясь заглушить звук. В невероятном калейдоскопе событий она успела забыть о том, как давно не ела. Теперь же внутренности сворачивало спазмами – она ужасно проголодалась.

Неизвестно, услышал ли ее Ким, но спустя десять минут парень подъехал к комнате с подносом. Не глядя на девушку, выставил тарелки на маленький столик у стены и исчез, ничего не сказав.

Обида в нем сменилась холодной безразличной злостью. Парню как будто было плевать, станет ли извиняться друг. Он не собирался его прощать. Люциусу было не свойственно бросаться словами. Сколько бы они не ругались, он всегда оставался холоден и спокоен. Не позволял себе потерять контроль. И если он что-то сказал, то сказал обдуманно.

Из ванны доносился звук льющейся воды. Лютик всегда уходил туда успокаиваться. Стоял под ледяным душем, пока ноги не отнимутся. Думал.

Ожидать его скоро не стоило. И Ким, чтобы убить время, бесцельно лазил по «сети», вылавливая отголоски вчерашней погони и проверяя почту. Маски пока затихли, выпуская вперед городскую стражу, но вор понимал, что это временное затишье. Кто бы ни стоял во главе тайной полиции города, он явно заинтересован как можно скорее вернуть себе украденное. Хорошо, если им дадут пару дней. Потом начнутся облавы.

На гильдию рассчитывать не приходилось. После каждого громкого дела верхушка прятала голову в песок. Все старались сидеть тихо-тихо, не рискуя лишний раз выходить из дома – иначе можно было не заметить, как закачаешься в петле.

Ким и Люциус не могли себе позволить такой роскоши. Времени до встречи с заказчиком оставалось все меньше, а им еще предстояло найти корабль в Карс.

Шум воды стих неожиданно и резко. Дверь открылась, и из дальнего конца коридора появился Люциус. Он не утруждал себя в одежде, наплевав на все правила приличия. Единственное полотенце покрывало мокрую белобрысую голову. От левой ключицы к ребрам тянулась бледная нить старого шрама. Карсвен не любил рассказывать о том, как получил его, но Ким знал, что в тот раз друг был на волоске от смерти.

Лютик стянул со стеллажа плед и повязал на пояс. Подошел к холодильнику и, достав две баночки пива, вопросительно глянул на Кима

– Сок, – машинально ответил тот.

Люциус молча поменял одну из баночек на пакетик апельсинового сока.

Подкатив стул ближе к столу, сел и протянул Киму. Тот потряс его и, зубами оторвав уголок, одним глотком опустошил половину. Друг пить не стал. Разговор он так и не начал.

Через пару минут пакетик с соком опустел, еще через пару – закончилось пиво, но по-прежнему царила тишина. Лишь начинал пыхтеть, закипая, чайник. Ким буравил его взглядом, Люциус точно так же рассматривал лампу. В итоге он первым не выдержал и, закурив, начал:

– В общем…. – замолчал, подбирая слова. – Я не должен был так думать.

Чайник закипел, Ким достал две чашки и сделал кофе. В какой-то миг он поймал себя на мысли, что совершенно не хочет кофе и делает его по привычке. Но неприятное ощущение искусственности сразу прошло.

Вор поставил перед другом чашку. Лютик поднял на него глаза, Ким смотрел настойчиво и серьезно. Под этим взглядом Карсвен сразу сдулся. Потерял остатки сдержанности и просто сказал:

– Извини.

– Принято, – кивнул в ответ вор. Но оба знали, что он еще долго будет помнить эти слова. «Принято» не значит «прощаю».

Больше они не разговаривали.

Люциус, задумчиво потягивал кофе, но вскоре вернулся к работе, что-то стремительно набирая на клавиатуре. Ким, так и не притронувшись к своей чашке, перебрался на диван. Он все еще чувствовал слабость, организму требовалось чуть больше времени на восстановление. Провалявшись какое-то время в попытках побороть сон, парень все-таки сдался усталости и, отвернувшись к стене, заснул.