Андрей Посняков - Варвар: Воин Аттилы. Корона бургундов. Зов крови

При этом вопросе взоры многих воинов обратились налево, где стояла пристройка вроде флигеля – наверное, там и держали рабынь.

Снова приложив к губам флейту, Вителий заиграл что-то грустное, и остальные музыканты подхватили унылый мотив. А Родион же, положив бубен, незаметно уселся среди зрителей. Никто не обращал на него внимания, и он, потихоньку подвигаясь, вскоре очутился уже на самом краю двора. Миг – и вот уже скрылся за вишневыми деревьями, за яблонями и сливами, а там, таясь за колючими кустами терновника, прокрался к бревенчатой стене. Заглянул в маленькое волоковое оконце, но ничего не увидел в темноте и прошептал:

– Хильда! Ты здесь? Отзовись, это я.

Прислушался – никакого ответа! Что ж, бывают в жизни огорчения…

– Эй, есть там хоть кто-нибудь? – попробовал еще раз.

– А тебе кого надо, парень? – донесся изнутри приглушенный девичий голос.

– Хильду. Готскую девушку со светло-золотистыми волосами и глазами, как озерная синь.

– А, понятно. Была здесь такая, но уже нет. Ее готовят.

– Готовят?! К чему?

– К дальней дороге. Эй, парень, не мешай слушать песню, иначе позову стражу.

– Последний вопрос, умоляю! А куда ее повезут?

– В Равенну, в подарок Аэцию.

– Но Аэций – христианин, ему нельзя принимать в подарок девушек!

– Ты меня утомил! Стража! Эй, стража!

Юноша поспешно ретировался – главное он уже выяснил. Хильду увозят в Равенну? Значит, в ближайшие дни туда же отправится и он, чего бы ему это ни стоило. Можно прямо сегодня не возвращаться в лагерь или в следующий раз, когда «слушатели разведшколы» Хлотаря вновь отправятся в город. Но нужно так исхитриться, чтобы все поверили, будто пропавший словенин погиб в схватке с разбойниками или еще с кем… Только братьям можно сказать правду, да и как обойтись без их помощи? Важно не спешить и все хорошенько обдумать. Равенна так Равенна – это тоже достаточно большой город, там нетрудно затеряться. Да и Рим, можно сказать, под боком, а уж там-то беглецов никто никогда не найдет. Из Рима перебраться в восточную часть империи – в Константинополь, а уж оттуда в родные места… Ну, то есть к родному болоту.

Да, строгой дисциплиной ставка верховного вождя похвастаться не могла. Создавалось впечатление, будто все стражники, бросив посты, ушли к усадьбе слушать музыкантов, а из тех, кто не ушел, одни забавлялись, подкидывая секиру, другие метали ножи в ствол ближайшего дерева, третьи приставали к проходившим служанкам. Только в бревенчатой башне у ворот часовые несли службу четко – беспрестанно оглядывали окрестности и ни на что не отвлекались. Интересно, отчего такая разница? С другой стороны, в пригородном лагере порядок строгий, почти по римскому образцу, а в верховной ставке – полное раздолбайство. Впрочем, у себя дома Аттила может никого не бояться: враги к деревянному дворцу не прорвутся, зато от кинжала или яда никакие часовые все равно не спасут, даже самые бдительные.

Пройдя через яблоневый сад и свернув к воротам, Радомир заметил знакомых готов. Их трудно было бы не заметить – парни воинственно размахивали мечами и изрыгали гнусные ругательства, самым смачным из которых явно научились у соседей-словен.

Шумели они не просто так, а затеяв ссору с настоящими гуннами, сынами племени хунну – узкоглазыми, черноволосыми и смуглолицыми, которые тащили куда-то целую корзину припасов.

– А я сказал – не позволю! И обо всем немедленно доложу сотнику Арбольду, а уж он вам спуску не даст.

Радомир вздрогнул, узнав этот голос. Неужели?! Среди готов главным был старинный знакомец Эрмольд! Ну, конечно, где ему быть, как не в подобном теплом месте? Он такой – без мыла в задницу влезет.

– Наш брат умрет! – резко возразил один из гуннов. – Ты этого хочешь?

– Не я, а Этцель конунг.

– Что такого сделал наш брат?

– Спрашивайте у властелина!

– Все равно мы хотим передать…

– Нет! Только не в мою стражу.

– Так бы и говорил…

Разочарованно отмахнувшись, гунны ушли: их было всего трое, а готов вместе с Эрмольдом – полдюжины. Радомир хотел посмотреть, куда направится его давний недруг, но помешали гунны. Вели они себя мирно – подошли, поклонились, а один спросил, не знает ли уважаемый господин, то есть Радомир, где сейчас сотник Арбольд. Видно, приняли за кого-то другого.

– Сотник Арбольд? Не знаю, – молодой человек пожал плечами и улыбнулся. – А может, я смогу чем-то помочь? Передать господину сотнику что-нибудь, если встречу?

– Да, если можно.

– Охотно передам! – пообещал Родион, на самом деле желая лишь поскорее отделаться от собеседников. – Что именно? Только прошу, не задерживайте – у меня важные дела!

– Да-да, мы быстро. Наш брат, юный воин, брошен в яму по лживому доносу.

– Вот как? Ой, в яме нехорошо сейчас, холодно, помнится, и я как-то раз сидел… Давно он там? И за что?

– Второй день, – за всех отвечал все тот же гунн, видимо, лучше других знающий латынь. – А за что, не ведаем.

– Это вам необходимо первым делом выяснить.

– Но мы пасем табуны и здесь бываем редко. Может, ты что-то узнаешь для нас? Мы бы отблагодарили, не сомневайся.

– Хорошо, хорошо, – согласился Радомир. – Сделаю, что смогу. Как зовут вашего брата, который в яме?

– Его зовут Миусс, господин.

Парня нужно вызволять! Гунн Миусс – друг, выручивший в минуту смертельной опасности, один из немногих людей, на которых Родион мог положиться. Но сперва надо разобраться, что и как. Где тут земляная яма? И как там вообще можно сидеть ранней весною – днем-то уже тепло, однако ночью пар изо рта идет. Нельзя там выжить, можно только загнуться и сдохнуть!

Узилище молодой человек обнаружил быстро: пошел за слугами, что несли по двору котелок с похлебкой. Только это оказалась не яма, а целый каземат: сооружение из серых валунов, с дубовой дверью, окованной металлическими полосами и запиравшейся снаружи на толстый засов. Охранял узника часовой – чрезвычайно гордый порученным делом юноша с коротким копьем и скрамасаксом у пояса.

Причем охранник был не единственным: еще один стоял поблизости, третий – за углом, у ограды. Грамотно расставлены: нападешь на одного, остальные сразу же заметят. Придется вспомнить науку лектора, пожелавшего остаться неизвестным: прикинуться кем-нибудь из начальства. Для этого нужен красивый дорогой плащ, который можно раздобыть у тех раззяв, что внимают сейчас музыкантам.

Приняв решение, Радомир тотчас же вернулся и встал у вишен с самым деловым видом. Присмотрелся: разношерстная публика сидела прямо на свежей травке, слушала песни, время от времени подпевая нестройным хором:

– Эх-ха! Эх-ха! Аой!

Довольные все! Что же плащ-то никто не скинет, жарко же? Солнышко печет, плечи пригревает… Ага… вот они, плащи, повешены на тонкую липу.